А львы! Они тоже во всём участвовали. Но больше всего им понравилась карусель. Настолько понравилась, что они решили вовсе с неё не сходить. Они правда, серьёзно поговорили на эту тему с Каролинкой, Петриком и с самим Президентом Города. Начали они с того, что у них отпала охота быть каменными львами и стоять на страже перед ратушей. И что им хотелось бы получить новую должность, более весёлую, вот, например, в саду. В таком саду, где имеются разные детские игры.

— А не могли бы мы на этот раз превратиться в деревянных львов на карусели? — спросили они у Президента.

И Президент сразу же согласился. Правильно! Пусть они будут львами на карусели. То-то накатаются теперь они за всё прошлое!

— Я и сам охотно подыскал бы себе здесь какую-нибудь должность, — сказал он, покачивая головой, — но, что поделаешь — не могу! Придётся мне ещё оставаться Президентом Города.

А потом он глянул на часы и тут же вспомнил, что уже страшно поздно, и что сейчас должно начинаться заседание городского совета.

— Придётся мне явиться туда, чтобы в торжественной обстановке раз навсегда решить вопрос о вашем саде, — сказал он на прощание, когда Каролинка, Петрик и все дети вместе со львами провожали его к машине. — Во что бы то ни стало я должен втолковать советникам, что сад этот — необычайно важная вещь. А ресторан можно построить и немного подальше! Правда?

— Правда! — согласились все.

— Ну, тогда прощайте и хорошенько развлекайтесь! — И Президент уже собрался было нажать стартер, как вдруг выскочил из своего красного автомобиля.

— Нет, — сказал он. — Нет! Пусть и этот автомобиль остаётся здесь! Я хочу, чтобы на нём катались дети и чтобы им было при этом весело.

Говоря это, он взял под мышки одного маленького мальчика, жившего в соседнем доме, и посадил его за руль, а рядом с ним — Яню.

— Что ты об этом думаешь, Каролинка? — спросил он. — Ты, я и Петрик, мы, конечно, понимаем, что некоторые вещи не будут уже такими, какими они кажутся в данную минуту, не будут совсем необычайными и полностью заколдованными. Но я хотел бы, чтобы они остались немножко необычайными и немножко заколдованными. Это возможно, как ты думаешь?

— Думаю, что возможно, — ответила Каролинка после минутного раздумья.

— Вот и хорошо, — обрадовался Президент Города. — В таком случае пускай в память всей этой истории наших приключений останутся здесь эти немножко заколдованные львы и немного заколдованная машинка. Прощайте!

Сняв шляпу, он элегантно поклонился. Но детей, собственно говоря, уже не было, потому что все побежали за красным автомобилем, который вдруг сделался совсем маленьким и, управляемый мальчиком из соседнего дома, мчался по аллее сада. Только Каролинка и Петрик остались у ворот сада.

— Прощайте! — повторил Президент Города. И он вскочил в проезжавший мимо автобус. А так как автобус был переполнен, то он, стоя на ступеньке и обернувшись к Каролинке и Петрику, ещё раз снял шляпу и дружески улыбнулся им. А они в ответ помахали ему руками.

Стояли они так, глядя на исчезающий вдали автобус, как вдруг кто-то рядом с ними сказал:

— Дети, пора обедать!

— Обедать? Обедать? — повторили Петрик и Каролинка. Им показалось очень странным, что может ещё существовать такая вещь, как обед. После всех этих приключений они и позабыли даже, что бывают обеды, которые к тому же ещё нужно съедать.

— Ну, дети, пора домой! — повторила мама Петрика, которая оказалась рядом. — Бегите, да поскорее! Но, — что это с вами? Вы оба так раскраснелись! У тебя, Петрик, такой утомлённый вид! Да у тебя, Каролинка, тоже! Что же вы делали сегодня в саду? Набегались, наверно, чересчур, а?

— Да, похоже, что чересчур, — признался Петрик, переглянувшись с Каролинкой. Уж чего-чего, а беготни у них сегодня было предостаточно. Только мама и понятия не имеет, что это за беготня, но, чур, это должно оставаться самой святой, самой таинственной тайной!

— Никому ни о чём ни слова! — шепнул как можно тише Петрик.

— Да что ты, Петрик! За кого ты меня принимаешь? — отозвалась, тоже шёпотом, оскорблённая подобным наставлением Каролинка.

— Вы опять что-то затеваете, дети? В чём дело?

— Э, ничего особенного, — неопределённо пробормотал Петрик.

— Ну, тогда живо бегите домой! Сейчас уже действительно поздно! Каролинкина мама тоже волнуется.

— Ладно, идём, — без всякой охоты согласился Петрик. Он взял Каролинку за руку, и они бегом помчались к дому.

Внезапно Каролинка остановилась.

— Что с тобой? Устала? — забеспокоился Петрик.

— Нет, нет, — покачала головой Каролинка. — Только послушай, неужели всё, что произошло сегодня, было на самом деле? Неужели львы…

Но Петрик так и не успел ответить, потому что буквально в эту минуту они столкнулись с Каролинкиным папой. Тот торопливо шагал домой, весело размахивая газетой, и кричал им:

— Каролинка, что ты здесь делаешь? Тётя Агата, наверно, уже заждалась нас с обедом… А ты, Петрик? Может, пойдёшь, пообедаешь с нами?

— Спасибо, приду, но только после обеда, — и Петрик учтиво поклонился.

— Приходи! — приглашал Каролинкин отец. — Сегодня в газетах есть нечто, что вас наверняка заинтересует!

— А что там? — Ребята были явно обеспокоены. — Неужели…

— Гляньте-ка только на заголовки! «Сад для детей с завтрашнего дня будет открыт постоянно!» «Сам Президент Города посетил сад на Цветочной улице!» «Львы на улицах нашего города!» «Заболели ли слоны?» «Неизвестное животное в львиной клетке». — Это, пожалуй, не совсем обычные вещи, не правда ли, дети?

— Да, — прошептали Петрик и Каролинка. А Каролинка даже побледнела от волнения, потому что просто не знала, что думать обо всём этом. А Петрик потихоньку пробормотал:

— Я, собственно, и сам не знаю, как было на самом деле…

Тем временем, тётя Агата ждала всех с обедом и даже сама накрыла на стол, хотя обычно это входило в обязанности Каролинки. — Сейчас же мой руки! — по привычке крикнула она девочке. — Представляю себе, какие они у тебя чёрные… Столько времени тебя не было. Где это вы пропадали, Каролинка?

— В зоо… — начала было Каролинка, но тут же поправилась: — то есть мы были в саду… Просто — в саду… — И чтобы избежать дальнейших расспросов, поскорее направилась в ванную.

Руки действительно были здорово грязные… А если точнее выразиться — просто чёрные. Правая была расцарапана. Откуда взялась эта царапина — неизвестно. Возможно, какой-нибудь из львов её царапнул, а вполне вероятно, что это было делом рук Филомены…

А что с бусинкой? На самом деле, как сейчас выглядит бусинка?

Каролинка тут же поспешно вытирает руки и вытаскивает из кармана коробочку с бусинкой. Открывает её осторожно… Ах, милая бусинка!

Нужно смотреть правде в глаза. Бусинка очень побледнела. Она ещё не совсем прозрачная, ещё немножко отсвечивает голубизной, но надолго ли её, этой голубизны, может хватить? Самое большее — на пару желаний. А может быть, только на одно — очень большое и важное…

— Не бледней, бусинка! — потихоньку просит Каролинка, но тётя Агата уже стучится в ванную.

— Каролинка, садись за стол!

— Сейчас иду! — кричит Каролинка и принимает решение, что теперь ей нужно быть очень пре-очень, ну, просто ужасно осторожной, потому что это уже будет наверняка последнее желание, которое сможет исполнить бусинка, прежде чем станет совсем пре-совсем прозрачной.

— Нужно мне хорошенько заранее обдумать, чего бы мне хотелось, — решает Каролинка. — Мне, например, может быть, хотелось бы ту куклу из универмага… Или, может…

— Каролинка! Суп стынет!

Ого, тётя Агата уже немножко (правда, пока только самую капельку) сердится. Она не терпит, если кто опаздывает к обеду.

— Иду, уж, тётя, иду!

Все сидят за столом и ждут Каролинку. А суп, тем временем, стынет в тарелках. Ох! Невкусный, ненавистный ячневый суп! Вот, если бы, вместо ячневого, в тарелке был бы… Ой-ой! — Каролинка немедленно же перестаёт думать о том, какой суп она предпочла бы ячневому. Потому что достаточно одного, неосторожно высказанного желания, если при этом у неё в руке случайно окажется бусинка, то — конец! — Пропадает единственная и последняя возможность исполнения какого-нибудь действительно великолепного желания! Да, да, нужно быть начеку. Собственно говоря, до принятия такого важного решения, следовало бы посоветоваться с Петриком…