Миссис Джонсон во второй раз вошла в здание и больше уже не появлялась.

— Трудно найти с этой бабой общий язык, — проворчал Маккендрик.

— Она тоже пережила несколько нелегких дней. Мы не могли бы поговорить с глазу на глаз, капитан?

Красноречивым кивком он отослал полицейского в форме, тот забрался в служебную машину, а мы отошли в угол площадки, подальше от домов и от шоссе. Калифорнийский дуб, каким-то чудом уцелевший среди этой асфальтовой пустыни, укрыл нас своей кроной от лунного света.

— Что привело вас сюда? — спросил я.

— Донос. Кто-то сообщил по телефону что нам следует поискать здесь мисс Сиддон. Поэтому я сам сюда приехал. Мы прочесали весь дом, но не напали на след этой женщины или кого-либо, хоть отдаленно ее напоминающего.

— А кто вам звонил?

— Звонок был анонимный — скорей всего, какая-то женщина пыталась переложить на нас свои заботы. Миссис Джонсон легко находит себе недругов. Из клиники ее выгнали... вы, должно быть, знаете об этом?

— Она мне говорила. Капитан, вы, конечно, не нуждаетесь в моих советах, но один я все же дам. Боюсь, что предложив обыскать дома призрения, я вас толкнул на фальшивый след. Я не настаиваю на прекращении этой акции, но мне кажется, что вам следует сконцентрировать вашу энергию на чем-то другом.

— Вы думаете о миссис Хантри, не так ли? — спросил Маккендрик после довольно долгого молчания.

— Мне кажется, что она является центром всего дела.

— Но у нас нет уверенности в этом.

— По-моему, есть.

— Вашего мнения не достаточно, Арчер. Я не могу выступить против этой женщины, не имея доводов ее вины.

Я оставил машину в конце улицы, на которой жила миссис Хантри, и пешком подошел к ее дому. Из ущелья за домом поднимался туман, дальше, на вершине холма, стоял освещенный холодным светом дом Баймееров. Но вилла миссис Хантри была тиха и темна.

Я постучал в парадную дверь. Кажется, подсознательно я боялся не застать ее или найти мертвой, потому что мгновенная реакция меня поразила. — Кто это? — раздалось из-за дверей, словно она всю ночь прождала под ними. — Рико?

Я не ответил. С минуту мы стояли по обе стороны двери в настороженном молчании. Тишина была наполнена нервным шелестом волн, набегающих на пляж, будто ступни сумасшедшего великана, и откатывающихся назад, в море.

— Кто это? — спросила она дрожащим и высоким голосом.

— Арчер.

— Я прошу вас уйти!

— Мне привести капитана Маккендрика?

Снова воцарилась тишина, отмеряемая громким эхом морских шагов. Потом она повернула ключ и открыла дверь.

Ни в холле, ни в видимой мне оттуда части дома лампы не горели. На фоне царящей в доме темноты лицо миссис Хантри и ее волосы одинаково отливали серебром. На ней было черное закрытое платье, подчеркивающее ее вдовство и пробуждающее во мне сомнения в том, действительно ли она вдова. — Входите, если вам это необходимо, — холодно и тихо произнесла она. Я вошел следом за ней в гостиную, где вчера состоялся прием. Она зажгла торшер возле одного из кресел и выжидающе застыла рядом с ним. В абсолютной тишине мы смотрели друг на друга. Эхо приема уже утихло в комнате.

— Мне знакомы люди вашего сорта, — наконец, заговорила она. — Вы один из этаких самозваных экспертов, которые не могут удержаться, чтобы не совать свой нос в чужие дела! Вы просто не можете спокойно видеть, что кто-то живет своей жизнью и считаете своей обязанностью в нее вмешаться, не так ли?

Щеки ее горели, возможно от злости, но гневная отповедь ее продиктована была какими-то другими чувствами.

— И вы называете это жизнью, миссис? — спросил я. Сокрытие убийства ради человека, которого вы не видели двадцать пять лет? Постель с таким взрослым ребенком, как Рико, чтобы быть уверенной в его молчании?

Словно под влиянием внезапной смены освещения, ее лицо утратило краски, а глаза потемнели.

— Никто не имеет права так разговаривать со мной!

— Будет лучше, если вы начнете привыкать к этому, миссис. Когда люди окружного прокурора передадут дело в суд, они не будут подбирать слов. — Это дело никогда не попадет в суд! Нет никакого дела! — однако, в ее глазах металась тревога и замешательство, словно она пыталась заглянуть за острый край настоящего.

— Перестаньте претворяться, миссис! Двадцать пять лет назад в этом доме был убит человек. Я не знаю, кто это был, но вы-то знаете наверняка. Рико зарыл его в оранжерее. Сегодня, не без вашей помощи, он вырыл его кости и вложил их в мешок с железом. К несчастью для вас обоих, я его поймал, прежде чем ему удалось бросить мешок в море. Вы хотите знать, где он сейчас?

Она отвернулась от меня. Не хотела знать. Внезапно, словно ноги отказались ей служить, она опустилась в кресло, спрятала лицо в ладонях и, кажется, попыталась расплакаться.

Стоя неподвижно, я слушал ее растерянные всхлипы. Она была хороша собой и беспомощна, но я не находил в себе ни следа жалости к ней. Эта женщина построила свою жизнь на костях погибшего, и смерть составляла значительную часть ее индивидуальности.

— Где теперь эти кости? — спросила она, словно наши мысли совпадали. — У капитана Маккендрика. Ваш друг, Рико, тоже там. И начал говорить. Она взвесила мое сообщение и словно бы сжалась, услышав его. Но глаза ее блестели все также, живо и собранно.

— Думаю, с Маккендриком мне удастся договориться, — заявила она. — Он весьма самолюбив. А вот с вами я в этом не уверена. Но ведь вы работаете ради денег, не так ли?

— Денег у меня столько, сколько мне необходимо.

Она наклонилась вперед, упираясь усеянными перстнями руками в колени. — Я имею в виду большие деньги. Такую сумму вы не смогли бы заработать за всю свою жизнь. Вам бы не пришлось работать больше.

— Но я люблю свою работу.

Злость и горечь, отразившиеся на ее лице, практически лишили его следов красоты. Она ударила себя по коленям сжатыми кулаками.

— Прекратите эти штучки! Я говорю очень серьезно!

— Я тоже. Мне ваши деньги не нужны. Но, возможно, я возьму взятку в виде некоторой информации.

— И что я получу за эту взятку?

— Шанс выкрутиться из всего этого, если это окажется возможным.

— Вы что, хотите изобразить Господа Бога?

— Не вполне. Мне просто хочется понять, почему такая женщина, как вы, миссис, имеющая все, чего только можно пожелать, пытается скрыть паршивое убийство?

— Не убийство! Это был несчастный случай!

— И кто же совершил этот несчастный случай!

— Вы мне не верите?

— Вы не сказали еще ничего, чему можно верить или не верить. Я знаю только, что вы вдвоем откопали эти кости, и что вы велели Рико утопить их в море. Вы сделали глупость, нужно было оставить их под землей, в оранжерее.

— Я с вами не согласна. Ошибкой было то, что я поручила все Рико, я должна была сделать это сама.

— Чьи это были останки, миссис Хантри?

Она затрясла головой, словно прошлое окружило ее, подобно пчелиному рою.

— Я не знала этого человека. Он пришел и заявил, что желает видеть моего мужа. Ричард не должен был принимать его и в нормальных обстоятельствах этого не сделал бы, но фамилия этого человека, явно что-то говорила ему. Он велел Рико впустить того в мастерскую, а когда я снова увидела его, он был уже мертв...

— Как его звали?

— Не помню.

— Вы присутствовали при разговоре этого человека с Рико?

— Какое-то время да.

— А потом, когда Рико закапывал его тело?

— Разумеется, я знала об этом, но не присутствовала?

— Рико утверждает, что это поручили ему вы.

— Наверное, в определенном смысле так и было. Я передала ему указания моего мужа.

— Где находился ваш муж во время этого погребения?

— Писал в мастерской свое прощальное письмо. Это странно, — прибавила она, — он часто говорил, что уйдет именно так. Оставляя все, начиная новую, нескованную жизнь... И как только обстоятельства сложились, он именно так и поступил...