Самый скандальный случай в истории мужской ринопластики — это, вне всякого сомнения, история с Майклом Джексоном. В детстве он имел широкий, приплюснутый нос, но, повзрослев, решил сделать его прямым и узким. Майкл добился своего, но, судя по всему, не остановился на этом и продолжал совершенствовать форму своего носа, пока тот не начал проваливаться. Сам Джексон утверждает, что сделал лишь две операции по ринопластике, но пластические хирурги, занимавшиеся вопросом подробно, уверены в том, что в действительности этих операций было 30 или 40 в течение 20 лет. Согласно неподтвержденному сообщению, недавно один немецкий хирург извлек из уха Джексона хрящ и вставил ему в нос, дабы воспрепятствовать его дальнейшему проваливанию.
Другими знаменитостями, легшими под скальпель с целью исправления формы носа, были Том Джонс и Оззи Осборн. Оба хотели сделать свои носы более тонкими, и оба добились успеха. Оззи признался, что операция благотворно отразилась на его самооценке и придала уверенности в себе. У Тома Джонса был крепкий, симпатичный нос, но он предпочел сделать его более изящным.
Тем не менее, несмотря на рост числа пластических операций на мужских носах, для мужчин эта проблема всегда будет менее острой, нежели для женщин. Крупный, выдающийся вперед нос все еще вполне приемлем, и, если оглядеться, можно обнаружить целый ассортимент различных типов мужских носов — от прямых до крючковидных и вздернутых, и от высоких до приплюснутых, причем каждый из них обладает собственным шармом. Но поскольку крупный нос является чисто мужской особенностью, он остается абсолютно неприемлемым для женщины, желающей выглядеть привлекательной.
В прежние времена форма носа имела большое значение при определении социального положе-
ния и характеристик мужчины. Эдгар Алан По однажды заметил: «Джентльмен с толстым, приплюснутым носом — сочетание, невозможное по определению». Наполеон Бонапарт по этому поводу говорил: «Дайте мне человека с большим носом... Когда мне нужно решить сложную проблему, требующую приложения ума, я всегда выбираю того, у кого длинный нос».
Подобное предпочтение едва не изменило ход истории в 1831 году, когда Роберт Фитцрой, капитан британского военного корабля «Beagle», проникся отвращением к форме носа Чарлза Дарвина. Фитцрой, приверженец физиогномики, полагал, что по форме носа человека можно определить его характер, и не собирался брать в дальнее путешествие того, с кем мог бы не ужиться. Дарвин не мог похвастаться резко очерченным, орлиным носом, какой устроил бы капитана Фитцроя. Он был готов отказаться от пассажира с носом картошкой, поскольку тот, по мнению морского волка, явно «не обладал достаточной энергией и решимостью для длительного плаванья». К счастью, Фитцрой все же смилостивился, и Дарвин смог отправиться в историческое путешествие, благодаря которому родилась теория эволюции. После возвращения великий натуралист язвительно заметил: «Фитцрой со временем признал, что мой нос лгал».
В Викторианскую эпоху в большой моде была псевдонаука под названием физиогномика, которая связывает определенные особенности лица с определенными типами личности. В начале XIX века в физиогномике выделился специальный раздел, изучающий исключительно носы и получивший название «носология». В этом разделе различались пять типов носа.
Римский, или орлиный. Принадлежит решительному, твердому, энергичному человеку.
Греческий, или прямой. Принадлежит утонченному любителю искусств.
Расширяющийся. Принадлежит серьезному мыслителю.
Ястребиный. Принадлежит проницательному, вдумчивому, практичному человеку.
Вздернутый. Принадлежит слабому, подлому, неприятному, дерзкому человеку.
Нелюбовь, проявлявшаяся в старину к маленькому носу, нашла отражение в знаменитой пьесе Эдмона Ростана о Сирано де Бержераке. Автор провозглашает его устами: «Мой нос огромен! Подлый, курносый, плоскоголовый осел, позволь мне сообщить тебе, что я горжусь таким придатком, поскольку большой нос служит признаком доброжелательного, хорошего, почтительного, умного, свободомыслящего и смелого человека, коим я и являюсь». Сирано — не вымышленный персонаж, как многие думают, а вполне реальное лицо, французский солдат и писатель XVII века, который постоянно бился на дуэлях, отстаивая свою честь, если кто-либо подшучивал над его экстравагантным носом. Он был первым автором, описавшим путешествие на том, что нынешние фантасты назвали бы космической ракетой. Зигмунд Фрейд, вне всякого сомнения, сделал на основании этого факта серьезные выводы.
Самый длинный нос всех времен и народов принадлежал жившему в XVIII веке Томасу Уэддер- су, которого показывали в цирке. Нос имел длину 19 сантиметров и был настолько необычен, что его обладатель зарабатывал себе на жизнь, просто демонстрируя сию диковинку публике.
Сегодняшний длиннейший мужской нос не идет с ним ни в какое сравнение — всего каких-то 9 сантиметров. Он принадлежит Мехмету Ёзиюреку — 57-летнему турецкому строителю из города Артвин, который занял первое место на втором ежегодном национальном конкурсе длинного носа, обойдя 26 соперников. Этот конкурс, по словам его организаторов, был задуман с целью «примирить людей с их внешностью», и, по крайней мере в случае с Ёзиюреком, она была достигнута. После своего триумфа он заявил: «На земле нет человека с более внушительным носом. Это настоящий шедевр».
Многие известные люди, от Шарля де Голля до Джимми «Шнобеля» Дуранте, наверняка согласились бы с тем, что большой нос — это красиво (Дуранте даже застраховал свой знаменитый нос на 50 тысяч долларов). Длинные носы, кроме того, имеют фаллическую форму. У мужчин лишь два длинных анатомических выступа на центральной линии тела — нос и пенис. Символические ассоциации между ними — будь то сознательные и шутливые или подсознательные и серьезные — неизбежны. Они были распространены в Древнем Риме, где считалось, что длина носа мужчины свидетельствует о его сексуальной силе. В этом контексте словосочетание «римский нос» служило особой похвалой.
В племенных сообществах нос зачастую играет совершенно иную, но не менее, а возможно, и более важную роль. Носовые проходы рассматриваются в качестве «тропы души». Не осознавая этого, мы и сегодня разделяем сие мнение, говоря «Дай вам Бог здоровья!» чихнувшему человеку. В древности считалось, что при чиханье через нос может выйти часть души. Позже, в Средние века, когда сильное чиханье зачастую сопровождалось первыми симптомами заразной болезни, смысл этого пожелания еще более усилился, и оно дожило до наших дней.
В некоторых племенных сообществах в тропических зонах лечение больного предусматривало блокирование носовых проходов, дабы его душа не покинула тело в результате недомогания. Эскимосы во время похоронной церемонии затыкали носы оленьей кожей, мехом или сухим ягелем, чтобы во время плача их души не последовали за душой покойника. На Целебесе, одном из Малых Зондских островов, к ноздрям тяжело больного человека прикрепляли рыболовные крючки, которые были призваны поймать душу, если она попытается покинуть тело. В некоторых культурах ноздри покойного зажимали, чтобы воспрепятствовать выходу из них души, и, в соответствии с данными антропологов, представители очень многих народностей верят в то, что она действительно выходит через нос. Эта вера основана на связи души с дыханием. Обычное дыхание через нос — вдохи и выдохи — поддерживает баланс, но при сильном чиханье и тяжелом дыхании умирающего процесс принимает односторонний характер, поэтому и предпринимались меры предосторожности.
Как уже говорилось, согласно другому поверью, форма носа определяет личностные качества его обладателя. Данное физиогномическое утверждение истинно лишь отчасти, и истина эта столь очевидна, что она мало чего стоит. Если человек обладает на редкость безобразным или, напротив, удивительно красивым носом, его внешность и в том, и в другом случае повлияет на отношение окружающих. Если над ним будут смеяться из-за уродливого носа или без конца хвалить за красивый, это неизбежно скажется на формировании личностных качеств данного человека. У некрасивого мальчика, подвергавшегося насмешкам, сформируется характер, существенно отличающийся от характера, который будет у красавца, пользующегося всеобщей симпатией. В этом плане форма носа, безусловно, определяет личностные качества человека, но ее ни в коей мере нельзя считать индикатором тех или иных черт характера.
