Иногда страсть к коллекционированию достигает таких масштабов, что фактически вытесняет все остальное из жизни человека. Есть дома, до такой степени забитые коллекционируемыми предметами, что там невозможно найти сантиметр свободного пространства. И некоторые из этих коллекций поистине причудливы. Их предметами могут быть газонокосилки, собачьи ошейники, выдаваемые в самолетах пакеты на случай морской болезни, старые пылесосы, электрические тостеры и знахарские «медицинские приборы». Все это символические заменители убитой дичи.

В верхней части шкалы современных охотничьих угодий находятся крупнейшие мировые аукционы. В залах, где цены на выставленные на продажу образцы взлетают до небес, пробивая потолок, часто раздаются восхищенные вздохи конкурирующих между собой охотников. Мировой рекорд среди картин, проданных на аукционах, какое-то время принадлежал «Мальчику со свирелью» Пикассо, которая ушла в мае 2004 года за 104 миллиона долларов. Но даже этот рекорд недавно оказался побит, когда через аукцион Sotheby’s была приобретена картина Джексона Поллака за 140 миллионов долларов.

Еще одна особенность первобытных охотников состояла в том, что, отдыхая после охоты, они часами чистили, чинили и совершенствовали свое оружие, от которого зависела их жизнь, как и жизнь их женщин и детей. Сегодня эта особенность находит отражение в мужской любви к разного рода техническим устройствам и машинам, инструментам и оборудованию, которую представительницы слабого пола разделяют крайне редко.

За удачной охотой всегда следовал праздник, и собравшиеся вокруг костра охотники рассказывали об опасностях, которые им довелось пережить. В наше время этот праздник трансформировался в собрания с обильными возлияниями, устраиваемые мужчинами после работы.

Антропологи описывают это как отделение процесса возлияний от домашней сферы, где доминируют женщины, как средство утверждения мужественности. Другими словами, собравшись вместе и употребив большое количество алкоголя, современные мужчины воссоздают атмосферу первобытного охотничьего сообщества, члены которого тесно связаны друг с другом.

В таких случаях очень важно, чтобы каждый мог оплатить очередную порцию спиртного для всех и не напиться. Тот, кто не выполняет любое из этих условий, теряет статус в группе. Иначе говоря, члены группы должны продемонстрировать свое участие и свою выносливость. В разных странах в разные эпохи такие собрания приобретали формальный характер. Учреждались мужские клубы со строгим членством и изобретались ритуалы для придания собраниям с возлияниями большей значимости. В некоторых странах вместо алкоголя употреблялись другие стимуляторы. Так, в Йемене мужчины собираются каждый день, чтобы пожевать кат — листья растения, оказывающего наркотическое действие. Каждый йеменский мужчина, желающий быть социально значимым, должен принадлежать к одному из таких собраний, женщины на которые не допускаются.

Очень часто для привлечения и сбора мужчин используются игры, носящие соревновательный характер. Старейшая из них, почти наверняка использовавшаяся самими первобытными охотниками, — африканская настольная игра манкала. В нее играют уже по меньшей мере три с половиной тысячи лет, а возможно, и дольше. Преимущество манкала заключается в том, что в нее можно играть без специальных фишек и деревянных досок. Требуются всего лишь камешки и ямки, выкопанные в сухой земле.

Существует множество других мужских игр — бильбоке во Франции, шахматы в России, дартс в Британии, покер в Америке и т. д., и все они призваны выманивать на короткое время женатых мужчин из лона семьи в мужскую компанию.

В некоторых странах есть традиция, еще более близкая к первобытной охоте. Мужчины отправляются в лес, разбивают лагерь, ловят рыбу, совершают походы и предаются другим псевдопервобыт- ным занятиям. Есть любители ездить в Африку на сафари или исследовать древние руины в Центральной Америке.

В разных уголках мира практикуются разные мужские забавы подобного рода, и каждая из них имеет свои исторические истоки. Но в основе всех лежит воссоздание социальных связей группы первобытных охотников, связей, которые обеспечивают надежную поддержку в неожиданно возникающие критические моменты.

Охотник XXI века может удовлетворить свою потребность в преследовании и прицеливании, занимаясь спортом. Он может проявлять свою физическую силу с помощью атлетических упражнений. Он может демонстрировать свою смелость и готовность подвергаться риску — как физическому, так и моральному — в азартных играх. Он может удовлетворять свое желание приносить домой добычу, отыскивая редкие образцы определенных предметов и собирая из них коллекцию. Он может демонстрировать свое стремление проявлять заботу об оружии, развивая те или иные технические навыки. И наконец, он может воспроизводить праздник, посвященный успешной охоте, принимая участие в собраниях с возлияниями. Первобытный охотник, конечно, стал предметом истории, но современный, символический, продолжает жить.

Волосы, растущие в верхней части головы мужчины, являют собой самую странную особенность его тела. Представьте, на что они должны были быть похожи у наших древних предков в отсутствие щеток и расчесок, ножей и ножниц, головных уборов и одежды. В течение более чем миллиона лет наши пращуры ходили почти обнаженными, с большой копной волос на голове. Если волосяной покров на их туловище и конечностях почти исчез и кожа тела практически оголилась, то на коже черепа выросла огромная густая шапка волос. В таком виде они наверняка вызывали удивление у других приматов. Так что же это были за обезьяны?

Чтобы найти ответ на этот вопрос, нужно понять, почему люди имеют столь необычной волосяной покров на голове. Дело в том, что он делал их очень непохожими на других приматов. Это был видовой сигнал человека, различимый издали. Большие лохматые головы, венчавшие гладкие голые тела, были отличительным признаком людей. Развевающиеся космы служили нашим предкам чем-то вроде флага.

Сегодня мы не помним об этом, поскольку прическа уже давно приобрела функцию сигнала половой принадлежности. Почти во всех культурах мужчины и женщины носят волосы по-разному. Эта тенденция оказалась столь всепроникающей, что мы забыли очевидный факт: до того, как у мужчин начинает появляться плешь, структура мужских и женских волос на коже черепа абсолютно идентична. Разумеется, мужчины отличаются от женщин волосяным покровом — у них есть усы, борода, волосы на груди и т. д., но на голове, где волосы у людей растут обильнее всего, у мужчин и женщин они одинаковы как в детстве, так и в молодости. Выраженная копна волос на голове — это не женская, не мужская, но человеческая особенность, которая отличает Homo sapiens от его родственни- ков-приматов с тех пор, как люди эволюционировали в уникальный вид.

Если это представляется невероятным, достаточно обратить внимание на волосяной покров представителей различных видов обезьян. У близкородственных видов волосы на голове зачастую резко отличаются по окраске, форме и длине. У одних окраска волос головы резко контрастирует с окраской волосяного покрова остального тела, у других имеются длинные усы, третьих украшают внушительные бороды, у четвертых головы плешивы. Совершенно очевидно, что различия в том, что выросло на голове, служат отличительными признаками разных видов приматов. Следовательно, нет ничего удивительного в том, что наши предки пользовались этим средством идентификации. Удивительно то, что мы до сих пор обладаем им. Волосы на человеческой голове растут столь интенсивно, что, едва достигнув технического уровня, позволявшего изготавливать ножи и ножницы, люди принялись уменьшать их объем, используя для этого тысячу разных способов. Они их обрезали, брили, связывали, заплетали, скручивали, прятали под головными уборами, словно это наследие первобытных времен стало им в тягость и от него необходимо было тем или иным образом избавиться.