— Но вы сбежали.

— Да.

— Вы прошли через ужасы, что еще предстоят Арелону, и ваш совет будет очень ценным, что бы ни говорили остальные.

— Есть способ избежать судьбы Дюладела, милорд, — осторожно произнес Раоден. — Хотя довольно рискованный. Он включает в себя смену правления.

Герцог понимающе прищурился и кивнул. Что-то промелькнуло между ними — бессловесное предложение Ройэла и согласие Раодена.

— Вы говорите об опасных вещах, гражданин, — предупредил герцог.

— Я многое пережил, милорд. Не имеет смысла прятаться от небольшой опасности, если она позволит мне безмятежно прожить остаток дней.

— Я не могу обещать, что предприятие будет удачным.

— А я не могу обещать, что этот балкон внезапно не обрушится под нами. Нам остается рассчитывать на удачу и ум и спасать себя самим.

Ройэл кивнул.

— Вы знаете дом купца Киина?

— Да.

— Приходите туда сегодня на закате.

Раоден согласно наклонил голову, и герцог попрощался, оставив друзей одних. Когда дверь за ним захлопнулась, принц подмигнул Галладону.

— А ты говорил, что у меня не получится.

— Никогда больше не буду в тебе сомневаться, — сухо отозвался он.

— Секрет успеха заключается в Ройэле, дружище. — Раоден вернулся в комнату, закрыв дверь балкона. — Он видит маски насквозь, но, в отличие от Сарин, его не волнует вопрос, почему его хотят обмануть. Он сразу же пытается выяснить, как может использовать узнанное. Я подал ему сигналы, и он откликнулся.

Дьюл кивнул.

— Ладно, тебя приняли в заговорщики. Что ты собираешься делать?

— Надо найти способ посадить на трон Ройэла вместо Телри.

Раоден достал губку и коричневую мазь, выдавил немного мази на губку и спрятал ее в карман. Галладон вопросительно приподнял брови.

— И зачем она тебе? — кивнул он на губку.

— Может понадобиться. Хотя, надеюсь, мне не придется ею воспользоваться.

— Что он здесь делает? — возмущалась Сарин, стоя в дверях столовой Киина.

Внутри сидел идиот Калу, разодетый в режущий глаз красно-оранжевый наряд. Он оживленно беседовал с Киином и Ройэлом и даже не заметил прибытия принцессы.

За ее спиной Люкел закрыл за собой дверь и с неприязнью уставился на дьюла. До недавних пор молодой купец наслаждался репутацией самого остроумного и кра-очного придворного Каи, но появление Калу быстро оттеснило его на второй план, а Люкел не любил плестись в хвосте чужой славы.

— Ройэл зачем-то его пригласил, — недовольно пробурчал он.

— Он что, с ума спятил? — воскликнула Сарин. Возможно, чуть громче, чем следовало. — Что, если чертов дьюл окажется шпионом?

— Чьим шпионом? — весело спросил Калу. — Не думаю, что у вашего надутого монарха хватит ума нанять шпионов; и позвольте заверить, как бы я ни раздражал вас, принцесса, Фьерден не любит дьюлов еще больше. Ваш джьерн скорее перережет себе горло, чем станет платить мне.

Сарин залилась от досады краской, что вызвало у Калу новый приступ смеха.

— Думаю, что вы найдете вклад гражданина Калу достаточно ценным, Сарин, — спокойно произнес Ройэл. — На многие вещи он смотрит под другим углом зрения, чем мы, арелонцы, и поможет нам своим свежим взглядом на недавние события. Насколько я помню, вы сами использовали подобные доводы при нашей первой встрече. Не следует принижать мнение Калу только потому, что он по природе более эксцентричен, чем вам хотелось бы.

Сарин нахмурилась, но не стала возражать против мягкого выговора. Герцог сделал весомое наблюдение: им не помешают свежие идеи. По неизвестной причине Ройэл решил доверять Калу; она чувствовала установившееся между ними взаимное уважение. С неохотой принцессе пришлось признать, что за те дни, что дьюл прожил у него, старый придворный разглядел в нем достойные черты, которые остались для нее неуловимыми.

Как обычно, Эхан опаздывал. Шуден с Ионделом тихо переговаривались за другим концом стола, их сдержанный разговор еще сильнее подчеркивал оживленные манеры Калу. Киин предложил гостям легкую закуску: сухие печенья с мягкой белой глазурью. Несмотря на настояния Сарин, что дяде не нужно готовить парадный обед, он не смог перебороть себя и оставить собравшихся голодными. Принцесса улыбнулась про себя — вряд ли многим в истории заговоров доводилось наслаждаться изысканными блюдами.

Через несколько минут в двери без стука ввалился Эхан. Он плюхнулся на свое обычное место и без промедления набросился на печенье.

— Собрались все, — резко прервала рассказ Калу принцесса. Она встала, и все головы повернулись к ней. — Надеюсь, вы тщательно обдумали положение. Кто-то хочет высказаться первым?

— Я хочу, — откликнулся Эхан. — Возможно, мы сумеем убедить Телри не принимать Шу-Дерет.

Сарин вздохнула.

— Мы уже обсуждали такую возможность, граф. Промедление Телри исходит не из колебаний насчет обращения. Он тянет время, чтоб выжать из вирна побольше денег.

— Если бы у нас было достаточно войск… — покачал головой Ройэл. — С настоящей армией мы могли бы запугать Телри. Сарин, у нас есть шанс попросить помощи у Теода?

— Небольшой. — Принцесса подсела к столу. — Помните, что мой отец поклялся принять Шу-Дерет. К тому же у Теода мощный флот, но мало сухопутных войск. Мы достаточно малонаселенная страна и стараемся топить врагов раньше, чем им удастся высадиться.

— Я слышал, что в Дюладеле осталось сопротивление, — подал голос Шуден. — Инсургенты периодически нападают на караваны.

Все глаза уставились на Калу, который поднял ладони и покачал головой.

— Поверьте, друзья, — вам их услуги не принесут пользы. Мы говорим о бывших республиканцах наподобие меня; они умеют сражаться на дуэлях, но вооруженный отряд не выстоит против обученных солдат, особенно если тех в пять раз больше. Сопротивление живо только потому, что фьерденцам лень гоняться за повстанцами по болотам.

Джиндосец недоуменно нахмурился.

— Я думал, они прячутся в пещерах на Дюладелских уступах.

— Существует несколько групп, — гладко поправился Калу, но Сарин показалось, что по его лицу пробежала тень неуверенности.

«Кто же ты такой?» — подумала она.

Остальные собеседники ничего не заметили.

— Я думаю, следует обратиться к народу, — решительно заявил Люкел. — Телри ясно дал понять, что собирается оставить закон о работе на плантациях в силе. Если мы привлечем крестьян, они примут участие в восстании.

— Неплохая идея, — поддержал его Иондел. — Я последовал совету леди Сарин и выделил крестьянам собственные наделы; всего за пару месяцев они привыкли к свободе и уважению к себе. Но чтобы поднять их на восстание, понадобится много времени — мы не сможем обучить их сражаться за короткий срок.

— Согласен, — кивнул Ройэл. — Не успеем начать, и Телри уже будет молиться Дерети, а закон Хратена вступит в силу.

— Я готов на время притвориться дереитом, — сказал Люкел. — Если мы не бросим надежду на свержение короля.

Сарин затрясла головой.

— Стоит дать дереитам обосноваться в Арелоне, и их уже никогда не выставить отсюда.

— Это всего лишь религия, Сарин, — возразил Эхан. — Надо думать о более насущных проблемах.

— Вы не считаете Шу-Дерет насущной проблемой? Почему бы вам не поспорить об этом с Джиндо и Дюладелом?

— Она права, — вмешался Ройэл. — Фьерден возвел Шу-Дерет в орудие для захвата мира. Если жрецы обратят Арелон, то править страной будет вирн, независимо от того, кто займет трон.

— Значит, собрать армию из крестьян не получится? — спросил Шуден, возвращая разговор в исходное русло.

— Слишком долго.

— К тому же, — добавил Калу, — не думаю, что вы захотите начать в стране войну. Я видел, что делает с государством кровавая революция; дух людей ломается, когда им приходится убивать старых друзей и соседей. Солдаты элантрийской гвардии могут быть глупцами, но они жители Арелона. Их кровь останется на ваших руках.