— Спасибо. — Принц осознал, что только что принял на свои плечи огромное бремя.

Карата прожила под его весом целый год, и он видел по глазам, как она устала. Теперь она сможет отдохнуть, когда придет ее час, ноша перейдет к нему.

— Тебе спасибо, — откликнулась элантрийка, не отводя глаз от детей.

— Скажи мне, — после некоторых раздумий спросил Раоден, — ты действительно приказала бы своим людям переломать нам кости?

— А ты, принц? Что бы ты сделал, попытайся я убить короля?

— Понимаю. Лучше оставить оба вопроса без ответов.

Карата кивнула, в ее усталом взгляде светилась спокойная мудрость.

Раоден узнал высокую фигуру, опирающуюся на стену часовни, и невольно расплылся в улыбке. Крохотное пламя фонаря высвечивало встревоженное лицо Галладона.

— Путеводный свет, дружище? — из темноты спросил принц.

— Сюл! — закричал Галладон. — Во имя Долокена, ты живой?

— Конечно нет, — рассмеялся Раоден и хлопнул друга по плечу. — Если верить твоим словам, мы все мертвы.

Дьюл усмехнулся.

— Где Карата?

— Я проводил ее до дому, как и полагается джентльмену.

Их голоса разбудили обитателей церкви.

— Господин Дух вернулся! — радостно воскликнул Саолин.

— Я принес тебе подарок. — Принц вытащил из-под лохмотьев меч в ножнах и перекинул его служаке. — У тебя получилось изумительное копье, учитывая, из чего оно сделано. Но сдается мне, если дойдет до драки, лучше тебе обзавестись кое-чем покрепче.

Саолин потянул из ножен лезвие. Меч, снаружи ничем не примечательный, среди руин Элантриса поражал своей красотой.

— Ни пятнышка ржавчины, — благоговейно вымолвил солдат. — И клеймо личной гвардии короля!

— Значит, король мертв? — спросил жадный до новостей Мареш.

— Ничего подобного. Наш поход оказался делом личного характера, и убийство в него не входило. Хотя хозяин меча скорее всего очень зол.

— Еще бы, — фыркнул Галладон. — Нам больше не стоит бояться Караты?

— Нет, — улыбнулся принц. — Наоборот, ее шайка собирается примкнуть к нам.

Команда разразилась удивленными возгласами, и Рао-дену пришлось переждать, пока они утихнут.

— Завтра мы навестим элантрийский дворец. Во владениях Караты находится нечто, что следует увидеть всем элантрийцам.

— Что именно, сюл?

— Доказательство, что голод можно победить.

С вышиванием у Сарин обстояло не лучше, чем с рисованием. Неудачи ее не останавливали: неважно, сколько усилий принцесса тратила на признание в традиционно мужских делах, она собиралась доказать, что ей несложно вести себя, как подобает благородной девице. И не ее вина, что ничего не получалось.

Она подняла пяльца на свет. Вышивка задумывалась как распевающая на суку алая птица. К несчастью, принцесса сделала набросок собственноручно, а вкупе с крайне непослушной и вертлявой иглой картина больше всего напоминала раздавленный помидор.

— Очень хорошо, милочка, — похвалила Эшен.

В жизнерадостных устах королевы комплимент прозвучап искренне.

Сарин вздохнула, уронила пяльца на колени и потянула коричневую нить, предназначавшуюся для сука.

— Не переживай, — посоветовала Даора. — Доми всем дает разные способности, но всегда вознаграждает усердие. Продолжай стараться, и у тебя получится.

«Тебе легко говорить», — мысленно оскалившись, подумала принцесса. На пяльцах Даоры оживал шедевр вышивания: кружащиеся и прыгающие по ветвям раскидистого дуба стаи птиц. Жена Киина представляла собой образец аристократических достоинств.

Даора не ходила, она плыла, и любое ее движение переполняли изящество и благородство. Ее косметика подчеркивала алые губы и делала взгляд влажным и таинственным, но не бросалась в глаза. Арелонка была в тех годах, когда красота юности еще не пропала, а возраст добавлял ей величия. Коротко говоря, Сарин возненавидела бы ее с первого дня знакомства, если бы Даора также не оказалась Добрейшей и умнейшей женщиной при дворе.

Эшен не выдержала воцарившегося молчания и завела обычную болтовню. Казалось, королева боится тишины и поэтому либо сама не закрывает рот, либо пытается разговорить окружающих. Другие придворные дамы не вмешивались в ее монолог, тем более что перехватить у Эшен нить беседы не представлялось возможным.

Группа, вышивающая с королевой, состояла из десятка придворных дам. Поначалу Сарин избегала их встреч и уделяла все внимание политическим событиям. Но вскоре она осознала, что женщины играют немалую роль при дворе: сплетни и легкая болтовня переносили новости, не пригодные к обсуждению в тронном зале. Принцесса не могла упустить такой источник информации, но ее раздражало, что пришлось выставить себя неумехой.

— Я слышала, что лорда Варена, сына барона Кийской плантации, посетило божественное откровение, — тараторила Эшен. — Я знала его мать — достойная женщина, очень хорошо вязала. В следующем году, если вернется мода на свитера, я обязательно заставлю Йадона их носить: король обязан следить за модой! Его волосы слишком отросли.

Даора затянула стежок.

— До меня доходили слухи о юном Варене. Так странно, он столько лет истово следовал Корати и вдруг обратился к Шу-Дерет.

— Обе религии — одно и то же, — ненавязчиво заметила Атара.

Жена герцога Телри оказалась низенькой даже по арелонским понятиям женщиной с рыжеватыми волосами до плеч. Ее одежда и украшения отличались богатством, а вышивка — непритязательностью и скудным воображением.

— Не стоит повторять этого при жрецах, — предостерегла Сиден, супруга графа Эхана, полная женщина под стать мужу. — Они так распалятся, как будто твоя душа зависит от того, — называешь ты бога Доми или Джаддетом.

— Между ними есть значительные различия, — вставила Сарин, заслоняя свое искореженное творение от глаз других дам.

— Для жрецов — возможно, — залилась тихим смехом Атара. — Но для нас — все едино.

— Конечно, — откликнулась Сарин. — Мы всего лишь женщины.

Она подняла голову от вышивки, усмехаясь реакции окружающих. Выходило, арелонки не такие покорные, как считают их мужья.

На несколько минут снова воцарилась тишина. Ее нарушила Эшен:

— Сарин, чем занимаются женщины в Теоде?

Принцесса удивленно вскинула брови — королева еще ни разу не задавала прямого вопроса.

— Что вы имеете в виду, ваше величество?

— Что они делают? До меня доходили разные истории, скажем, о Фьердене, где бывают сильные холода и деревья порой замерзают и трескаются. Удобный способ для получения щепок, интересно, они могут предугадать, какое дерево треснет?

Принцесса улыбнулась.

— Мы находим, как провести время, ваше величество. Кому-то нравится вышивать, но многие выбирают иные занятия.

— Какие? — спросила Торина, незамужняя дочь лорда Эхана.

Сарин не могла поверить, что толстяк барон с женой породили такое худенькое существо. Торина редко подавала голос, предпочитая наблюдать за остальными, но принцесса не сомневалась в ее уме.

— Ну, во-первых, королевский двор открыт для всех. — Голос Сарин звучал небрежно, но ее сердце пело. Она давно ожидала подобной возможности.

— Ты присутствовала при решении споров?

— Часто. Потом мы с друзьями обсуждали их.

— А тебе приходилось драться на мечах? — с любопытством спросила толстушка Сиден.

Сарин ошарашенно замолчала. Она оглядела женщин, все головы повернулись к ней.

— Откуда такой странный вопрос?

— Так рассказывают о теоданках, — спокойно пояснила Даора. Она единственная не отложила вышивку.

— Да, — подтвердила Сиден. — Мы все слышали — теоданки убивают друг дружку на потеху мужчинам.

Принцесса изумленно приподняла брови.

— Это называется фехтованием, леди Сиден. Мы занимаемся фехтованием для развлечения, но никак не на потеху мужчинам, и мы не убиваем друг друга. На мечи насаживаются тупые наконечники, а мы надеваем плотную одежду. Насколько я знаю, никто не получал увечий се рьезнее, чем вывихнутая лодыжка.