— Пошли. — Сарин потянула его плечо.

Джьерн рискнул бросить взгляд на нее: принцесса указывала на приоткрытую дверь соседнего дома. Хратен кивнул, отбил выпад одного из монахов и побежал за ней.

Раоден скорее по привычке, чем по необходимости, ловя ртом воздух, вынырнул на поверхность. Галладон и Карата испуганно отскочили от воды. Принц ощущал, как по лицу стекает прохладная голубая жидкость — не вода, а что-то другое. Что-то более густое. Он не обратил на нее внимания, а постарался поскорее выбраться из озера.

— Сюл! — удивленно воскликнул Галладон.

Раоден покачал головой, не зная, что сказать. Друзья ожидали, что он растворится в озере; они не знали, что вода не заберет элантрийца, пока тот сам не попросит.

— Пошли, — хрипло выдавил он, поднимаясь.

Несмотря на энергичные действия Люкела и неистовую атаку Шудена, остальные горожане тупо стояли и смотрели на разворачивающуюся битву. Люкела зажали трое солдат, и он едва сохранял голову на плечах — в основном благодаря тому, что больше уворачивался и крутился, чем махал мечом. Когда помощь наконец подоспела, она пришла из неожиданного источника — от женщин.

Фехтовальщицы Сарин подхватили из кучи топлива палки и выстроились прзади Люкела, отражая удары с мастерством, о котором он не мог и мечтать. Их успех подкрепила неожиданность, и на секунду Люкела охватила безумная надежда, что им удастся отбиться.

Но вдруг меч монаха пронзил руку Шудена, и тот, вскрикнув от боли, упал. Как только джиндосец прервал боевой танец, развеялась его невидимая защита, и одного удара дубинкой по голове оказалось достаточно, чтобы он выбыл из битвы. Королева Эшен пала следующей, пронзенная мечом в грудь. Ее крик и вид текущей по платью крови так перепугали остальных женщин, что они побросали палки. Тут один из солдат наконец понял, что Люкел не умеет сражаться, и достал его мечом, оставив длинный порез на бедре.

Люкел закричал от боли и упал на мостовую, зажав рану рукой. Фьерденец даже не потрудился его добить.

Раоден спускался со склона на пугающей скорости. Принц перепрыгивал участки спуска, оступался и скользил, как будто пару минут назад не лежал без чувств. При такой скорости один неверный шаг — и он покатится до самого подножия горы.

— Долокен! — ругался Галладон, стараясь не отставать от друга.

Если гонка не замедлится, они доберутся до Каи за несколько минут.

Сарин, затаив дыхание, пряталась в темноте за спиной неожиданного спасителя.

Хратен глянул наверх через щели в досках пола. Когда они вбежали в дом, джьерн первым заметил дверь в погреб и втолкнул туда принцессу. Там, в кромешной темноте, они обнаружили перепуганную до смерти семью. Все вместе они теперь ждали, пока дахорцы осмотрят дом и уйдут.

Выждав несколько минут после хлопка входной двери, Хратен кивнул.

— Пойдем, — позвал он и откинул крышку люка.

— Оставайтесь здесь, — посоветовала прячущимся Сарин. — Не вылезайте наверх без крайней необходимости.

Клацая доспехом, джьерн вскарабкался наверх и осторожно заглянул в комнату. Он махнул принцессе и перешел в маленькую кухню в глубине дома. Там он начал методично снимать доспех, бросая пластины на пол. Хотя жрец ничего не объяснял, Сарин поняла его без слов. Кроваво-красные доспехи джьерна узнают везде; лучше лишиться защиты, чем привлекать ненужное внимание.

Девушка невольно обратила внимание на вес брони.

— Неужели ты два месяца постоянно носил боевой доспех? Он же неподъемный!

— Таковы тяготы моего призвания. — Хратен стянул последнюю пластину. Алая краска поцарапалась, а на поверхности виднелись вмятины. — Я более не достоин его.

Он задумчиво перевел вгляд на пластину, потом тряхнул головой и снял толстую полотняную поддевку, которая смягчала трение доспеха. На Хратене остались только тонкие, до колена, штаны и кусок ткани, обмотанный рукавом вокруг правой руки.

«Почему у него завязана рука? — Сарин снедало любопытство. — Часть одежды дереитского жреца?» Но у нее имелись другие, более насущные вопросы.

— Почему ты пошел против своих воинов, Хратен?

Он помолчал и отвел глаза.

— Поступки Дилафа чудовищны.

— Но твоя вера…

— Я верю в Джаддета — бога, который требует от людей поклонения. Бойня не принесет ему славы.

— Вирн думает иначе.

Хратен не ответил. Он выбрал из сундука плащ и протянул принцессе, затем вытащил еще один для себя.

— Пошли.

Ступни Раодена сплошь покрывали синяки, ушибы и царапины, ему казалось, что он стоит в двух озерах обжигающей боли.

И все же он продолжал бежать. Принц знал, что, если остановится, боль снова захватит его в плен. Он еще не освободился от нее, а всего лишь получил свой разум взаймы, чтобы исполнить единственную задачу. Стоит ее закончить, забытье снова может накрыть его белой пустотой.

Почти на ощупь Раоден хромал к Каи.

Люкел плохо понимал, что происходит, когда Джалла оттащила его к толпе перепуганных горожан. Нога горела, и он чувствовал, что слабеет от потери крови. Жена, как смогла, перебинтовала рану, но Люкел понимал, что ее старания бессмысленны. Даже если удастся остановить кровь, солдаты все равно убьют всех.

В отчаянии он наблюдал, как один из страшных воинов бросил на кучу элантрийцев горящий факел. Облитые маслом тела вспыхнули ярким пламенем.

Демон кивнул солдатам, они вытянули из ножен оружие и начали с мрачной решимостью смыкать ряды вокруг горожан.

— Что он делает? — спросила Карата, когда они добрались до подножия склона.

Спустившись с горы, Раоден не остановился, а продолжал бежать на заплетающихся ногах к низкой городской стене Каи.

— Не знаю, — ответил Галладон.

Впереди Раоден подхватил с земли длинный прут и побежал снова, таща прут за собой.

«Что ты задумал, сюл?» — недоумевал дьюл. И тем не менее, упрямая надежда в душе Галладона не оставляла его.

— Что бы он ни делал, — вслух произнес Галладон, — это необходимо. Мы должны дать ему возможность довести дело до конца.

И он побежал вслед за принцем.

Через несколько минут Карата выкинула вперед руку.

— Вон там!

Вдоль внутренней стороны стены шагал отряд из шестерых фьерденцев, скорее всего, они рыскали по городу в поисках прячущихся жителей. Солдат впереди заметил Раодена и поднял руку.

— Пошли. — Галладон припустил к принцу. — Что бы ни случилось, не допусти, чтобы ему помешали!

Раоден, как в тумане, слышал чьи-то шаги, и на короткое время перед ним мелькнули Галладон и Карата, с отчаянием обреченных прыгнувшие на солдат. Друзья не имели при себе оружия; краем сознания принц отметил, что им не удастся выиграть много времени.

Раоден продолжал бежать, пальцы сжимали прут мертвой хваткой. Он не знал, откуда взялась уверенность, что он нашел нужное место. Он ощущал его.

«Еще немного. Еще совсем чуть-чуть», — вертелось у него в голове.

Его схватили за руку и рявкнули что-то по-фьерденски. Раоден споткнулся и упал, но удержал прут, не отступив от линии ни на дюйм. Через секунду он услышал хриплый вскрик, и его отпустили.

«Еще немного!»

Вокруг него завязалась битва, Галладон с Каратой отвлекали солдат на себя. У принца вырвался животный всхлип отчаяния; он продолжал ползти, таща за собой прут. Ботинок тяжело опустился на землю в нескольких дюймах от его руки, чуть не сломав пальцы, но, несмотря ни на что, Раоден продолжал двигаться.

Он поднял голову, когда приблизился к цели, и успел увидеть, как фьерденец одним взмахом отделил голову Караты от тела. Галладон медленно валился на бок с двумя мечами в животе; солдат указал на Раодена.

Принц сжал зубы и завершил линию.

Массивное тело дьюла с глухим шумом рухнуло на землю. Голова Караты ударилась о низкую каменную стену. Солдат сделал шаг вперед.