Впереди была хорошо освещенная станция «Сити-Холл». Он уже собрался погасить колдовской огонь, когда за спиной раздался знакомый голос:

— Алек… Александр Гидеон Лайтвуд.

Сердце Алека ушло в пятки. Он обернулся:

— Магнус?

Магнус шагнул в круг света. Выглядел он неважно: глаза были скрыты тенью, колючие волосы взъерошены. На нем был только твидовый пиджак поверх футболки, и Алек подумал, что ему, наверное, холодно.

— Магнус, — снова произнес Алек. — Я думал, ты спишь.

— Как видишь, ты ошибался.

Алек нервно сглотнул.

— Ты преследовал меня? — спросил он.

— Можно сказать и так. Но вообще-то я знал, куда ты идешь. — Магнус достал из кармана сложенный листок бумаги. В полумраке Алек мог разобрать только то, что на нем была надпись, сделанная аккуратным витиеватым почерком. — Знаешь, когда она сказала мне, что ты был здесь, и рассказала о сделке, которую ты с ней заключил… Я не поверил. Не хотел верить. Но вот ты здесь.

— Камилла сказала тебе…

Магнус поднял руку, чтобы прервать его.

— Стой, — устало произнес он. — Конечно сказала. Я ведь предупреждал тебя, что она еще та интриганка. Как ты думаешь, кого бы она предпочла видеть на своей стороне, тебя или меня? Тебе восемнадцать, Александр. Сильным союзником тебя не назовешь.

— Сделка отменяется, — сказал Алек. — И я бы этого никогда не сделал.

— Ты пришел сюда, на заброшенную станцию, только для того, чтобы сказать ей это? — удивился Магнус. — А не проще ли было остаться дома?

— Это было бы…

— Не понимаю тебя, Алек. Почему ты здесь? Что за тяга ходить по гостям?

Алек опустил голову. Он хотел объяснить Магнусу, что ходил к Камилле еще и потому, что только с ней мог поговорить о своем друге. Камилла знала Магнуса так же близко, как и он, и она видела в нем не колдуна, а… любимого, со всеми его недостатками и странностями.

— Магнус… — Алек шагнул к другу, но Магнус смотрел на него как на незнакомца, несимпатичного ему незна комца. — Мне так жаль, Магнус… — Голос Алека дрожал. — Я не хотел…

— Знаешь, я тоже об этом думал, — сказал Магнус. — Бессмертие может стать тяжелой ношей. Когда ты уже все видел и везде побывал, трудно смириться с тем, что уже не узнаешь ничего нового. Но даже в моей длинной жизни мне не выпало счастье стареть рядом с тем, кого я люблю. Я думал, что мы с тобой… Ты и я… Но это не дает тебе права решать за меня, сколько мне осталось.

Сердце Алека бешено забилось.

— Знаю. Знаю, и я не собирался…

— Меня весь день не будет, Алек. Забери вещи из квартиры. Ключ оставь на обеденном столе. — Магнус посмотрел Алеку в лицо. — Все кончено, мой дорогой. Я больше не хочу видеть ни тебя, ни твоих друзей. Надоело быть ручным колдуном.

Руки Алека затряслись так сильно, что он выронил колдовской огонь. В кромешной темноте юноша упал на колени, прямо в грязь, и закрыл лицо. Вдруг перед ним что-то вспыхнуло, он поднял глаза и увидел Магнуса, стоявшего перед ним с колдовским огнем в руках. Огонь мерцал каким-то странным светом: красно-желтым, как уголек.

— Он не должен так светиться, — машинально произнес Алек.

— Не должен, но если его держит кто-то другой, не Сумеречный охотник, все может быть.

— Это из-за твоего отца?

Вместо ответа Магнус опустил колдовской огонь в ладонь Алека. Их руки соприкоснулись, и Магнус изменился в лице.

— Ты замерз…

— Да, немного.

— Ох, Александр…

Магнус притянул его к себе. Колдовской огонь ярко разгорелся, Алек никогда не видел ничего подобного. Он ткнулся носом в плечо Магнуса и услышал, как бьется его сердце.

— Поцелуй меня, — попросил Алек.

Магнус нежно провел большим пальцем по щеке Алека, а потом поцеловал. От него пахло сандаловым деревом. Алек вцепился в рукав Магнуса; колдовской огонь заискрился розовым, голубым и зеленым.

Магнус отстранился и тихо произнес:

— Aku cinta kamu.

— Что это значит?

— Это значит «Я люблю тебя». Не то чтобы это что-то меняло…

— Но если ты меня любишь…

— Конечно люблю. Больше, чем я думал. Но это ничего меняет. Что сделано, то сделано. Между нами все кончено.

— Но это ведь была всего лишь небольшая ошибка, — едва слышно прошептал Алек. — Единственная ошибка…

— Небольшая ошибка? — усмехнулся колдун. — Ты бы еще назвал гибель «Титаника» небольшим несчастным случаем. Алек, ты пытался укоротить мою жизнь.

— Просто… я подумал и решил, что не могу так с тобой поступить.

— Но ты думал об этом. И ничего не сказал мне. — Магнус покачал головой. — Выходит, ты мне не верил. Не верил в мою любовь к тебе.

— Я тебе верю… — прошептал Алек. — Постараюсь… Дай мне шанс…

— Нет, — сказал Магнус. — И если позволишь, дам тебе совет: держись подальше от Камиллы. Грядет война, Александр, и к ней надо готовиться.

С этими словами он повернулся и зашагал во тьму тоннеля, убрав руки в карманы. Алек наблюдал за ним до тех пор, пока он не скрылся из виду.

Зима вступила в свои права, но внутри Института было тепло. Неф освещали ряды канделябров, витражи тускло светились. Клэри направилась к лифту и вдруг услышала чей-то смех. Она обернулась и увидела Изабель. Сестра Алека сидела на скамейке, вытянув вперед длинные ноги. На ней были высокие сапоги, обтягивающие джинсы и красный свитер, обнажавший одно плечо, покрытое сложным узором. Клэри вспомнила Себастьяна — он говорил, что не любит, когда девушки уродуют свое тело татуировками, — и вздрогнула.

— Клэри, ты что, не слышала, как я тебя зову? Ты бываешь ужасно рассеянной!

— Я правда не слышала, прости.

Изабель встала, на каблуках она была гораздо выше подруги.

— Ладно, проехали.

— Ты хочешь сказать мне, чтобы я ушла? — Голос Клэри дрогнул. Она хотела увидеть Джейса, но если Лайтвуды или кто там еще придерживается другого мнения, она могла бы еще подождать. В конце концов, важным было только то, что он жив и снова стал собой. Все остальное не имело значения.

— Нет, — улыбнулась Изабель. — Ты спасла ему жизнь, и этим все сказано.

Клэри сглотнула.

— Ты, кажется, говорила, что есть вещи, которых я не понимаю…

— Да, есть. — Изабель нажала кнопку лифта. — Надеюсь, Джейс сможет тебе разъяснить. Я спустилась, потому что подумала, что тебе стоит знать кое-что еще.

Клэри слушала знакомый грохот старого механизма.

— Что именно?

— Наш папа вернулся. — Изабель старалась не смотреть в глаза Клэри.

— Погостить или насовсем?

— Насовсем. — Девушка говорила спокойно, но Клэри еще не забыла, как она расстроилась, узнав, что Роберт баллотируется на пост Инквизитора. — В общем, Алина и Хелен спасли нас от неприятностей после того, что случилось в Ирландии. Когда мы пришли вам на помощь, мы не поставили в известность Конклав. Мама была уверена, что, если они все узнают, Джейса убьют. Она не могла этого допустить. Он же член семьи.

Прежде чем Клэри успела что-то сказать, лифт с лязгом остановился, и они вошли в кабину. Ей хотелось обнять подругу, но она боялась, что Изабель это не понравится.

— Алина сказала Консулу — то есть своей маме, — что времени на то, чтобы уведомить Конклав, у нас не было, что телефон не работал и… В общем, наврала с три короба. Не думаю, что Джия ей поверила, но это не важно. Как я поняла, Джия не очень-то хотела наказывать маму. Ей просто нужно было какое-то оправдание, чтобы оставить нас в покое. Как ни крути, то, что мы сделали, нельзя назвать провалом. Мы вызволили Джейса, убили большую часть отступников и заставили Себастьяна сбежать. Он не погиб — просто меч отделил его от Джейса.

Лифт резко остановился.

— Так… Себастьян сбежал… — с разочарованием в голосе произнесла Клэри. — Я думала, если я уничтожила его дом, то теперь мы можем его отследить.

— Мы пытались, но пока ничего не получается. Безмолвные братья говорят, что это магия Лилит… Он силен, Клэри. Очень силен. Мы должны помнить о том, что Чаша ада в его руках. — Изабель открыла дверцу лифта и вышла. — Думаешь, он придет за Джейсом или… за тобой?