- О, ну тогда прошу прощения. Я-то тут с благородной целью спасения.

Начальник перекатился обратно на свою половину кровати, правда, и меня с собой утянул. Лежу теперь на нем сверху. За талию обнимает, поглаживает.

- Аленушка, ты почему такая хорошая, а? Так бы и съел тебя.

- Не ешьте меня, я вам еще пригожусь.

Делаю скромные попытки слезть с босса, а он и не удерживает, хотя нет. За косу успел ухватиться, так что далеко не уползла, лежу под боком.

- Конечно, пригодишься. Кто же еще меня какао с зефирками будет удивлять?

Хмыкнула. Что-то подсказывает мне, что какао то шеф запомнил надолго.

- Ох, - начальник вдруг схватился за свою грудь и согнулся.

Подскочила.

- Лев Константинович, что случилось? - испуганно спрашиваю я.

- Кольнула что-то. Вот здесь, потрогай. - Лев берет мою руку и прикладывает к своей груди в области сердца. - Чувствуешь?

- Что? - действительно пытаюсь что-то почувствовать.

- Сильно как стучит. Старость, видимо, дает о себе знать… Ох!

Босс опять согнулся, но почти сразу распрямился.

- Шеф?!

- Теперь вот здесь. - Моей ладонью начальник водит сначала по своей груди, постепенно опускаясь все ниже и ниже. Уже ощупываю его твердый пресс. - Здесь, здесь и… да, еще вот здесь.

- Лев Константинович!!!

Выдернула руку из-под одеяла. Колет у него видете ли… там! Извращенец! Я его трогала!

- Ай-яй, Лев Константинович, - качаю головой, глядя на веселящегося начальника. - Такой взрослый ведь, и такое.

- Ну не только же тебе меня зефирками удивлять, Аленушка, - говорит довольный начальник. - Но переживала за меня ты очень мило, я под впечатлением. Иди, обниму. У тебя нигде не колет?

Какой стыд. Демонстративно отвернулась от Льва, повернувшись на другой бок, сердито взбила подушку и крепко зажмурилась. Не буду реагировать на провокации босса. Ему только это и надо.

- Аленушка, ты обиделась? - ласково спрашивает начальник, оказываясь под одеялом вместе со мной, обнимая и прижимаясь ко мне сзади всем своим голым естеством.

- Нет, радуюсь так, - тихо бурчу я, крепче сжимаю подушку и сильнее зажмуриваюсь. Такая близость Льва меня неожиданно волнует, будоражит кровь. Убежать желания нет. Его теплые большие руки “успокаивающе” скользят по талии, по бедру. Сжимаю подушку так, что пальцы немеют. Это все так неправильно, но тянущие, томительные ощущения внизу живота заставляют думать отнюдь не о стыде.

- Извини. Напугал тебя, да?

Лев по хозяйски обнимает меня, хотя тут вернее было бы сказать, что берет в охапку.

- Спокойной ночи, Аленушка, - говорит прямо мне в ухо Лев, а сам сжимает меня в своих львиных объятиях все крепче и крепче. Вот теперь чувствую себя любимой плюшевой игрушкой. Правда, в любимые игрушки прямо между их туго сведенных ног вряд ли просовывают… разные части тела. Хорошо, что я в одежде, а то опять бы пришлось переживать, как бы чего случайно не лишиться. Но все равно ощущения еще те. Со стороны Льва провокация в чистом виде. Очень не деловое поведение.

Поймала вдруг себя на том, что тяжело быстро дышу. Но тут ничего удивительно, когда тебя такая махина сжала.

- Лев Константинович, не надо, - тихо прошу я.

- Я не сделаю тебе ничего плохого или страшного, Аленушка, - отвечает Лев, и его рука оказывается под моей футболкой. Мужская ладонь на моем животе. Ласковые поглаживающие круговые движения. - Сейчас страшно? Неприятно?

Я сейчас от смущения задохнусь.

Ладонь Льва замерла.

- Ты не представляешь, Аленушка, что я хочу с тобой сделать и как, - выдыхает мне в ухо Лев, а потом резко отодвигается, и укутывает меня в одеяло, словно в кокон. - Но не буду. Маленькая еще.

Неожиданный поворот. Работать, значит, не маленькая? Не то чтобы я не рада, но логика странная.

Не стала ничего говорить. Закрыла глаза и вновь делаю вид, что сплю.

От разбуженных Львом желаний, тело мое сейчас как ватное. Если бы он продолжил, я бы, наверное, не смогла ничего сделать, поддалась, словно безвольная мягкая кукла. Как же так? Где воля? Где честь? Достоинство? Если и вступать в такие отношения с кем-то, то на равных, ну или хотя бы близко к этому. Я и без того у Льва за за игрушку и комнатную домашнюю зверушку. Пока я могу держать душевную дистанцию, чтобы в будущем выбраться без потерь из всей этой переделки, но не смогу этого делать, если у нас со Львом это случится. Хотя тут еще понять бы, что я сейчас испытываю к начальнику.

В общем, лежу себе, переживаю, варюсь в собственных мыслях. Все равно хочу, как денег накоплю, уйти. Надо встать на ноги, начать жить самостоятельно. Не хочу ни от кого зависеть, чтобы меня в любой момент могли прогнать. Нет уж.

Уснула с твердой мыслью о том, что сначала выкарабкаюсь из всей этой передряги, а там дальше видно будет.

Когда завибрировал будильник на телефоне, распахнула глаза и обнаружила себя опять в лапах льва.

Начальник крепко меня держит за талию, наши ноги переплетены, моя голова покоится у него на груди. Идиллия да и только.

Пытаюсь выбраться из плена больших начальственных лапищ, но не выходит.

- Шеф, пустите, мне надо идти собираться и завтрак нам готовить.

- Не пойдем на работу, - сонно бурчит босс и переворачивается, накрывая меня своим телом.

- Нельзя, вам сегодня с утра на совет акционеров нужно, - сдавленно произношу я. Шеф тяжелый, дышать резко стало нечем.

- А, да, забыл.

Лев уткнулся носом мне в шею и дышит.

- Щекотно! Шеф, щекотно! Не дышите!

Вновь пытаюсь вырваться, чтобы прекратить пытку. Начальник поднимает голову и пристально на меня смотрит.

- Ален, а давай я тебя сейчас поцелую, и это не будет считаться интимом?

- Как это не будет?

- А вот так. По согласию сторон.

- Не-ет.

- Как знаешь, - похоже, что обиделся Лев. - А если просто касание губами, не в губы, считается интимом.

- Ну… да.

- А языком?

- Лев Константинович!

Выгибаюсь, потому что шаловливые опытные и знающие свое дело руки Льва, скользят по моей талии, и от этого тожн становится щекотно, залезают под футболку. Прикосновения больших ладоней к разгоряченной коже вызывают толпы мурашек, которые начальник наверняка чувствует.

- Что, тоже нет, Аленушка?

- Угу.

- В смысле да?

- Нет.

- Ты уж определись, Аленушка, - веселится шеф и вдруг сползает ниже. Резко задрав мне футболку, он касается моего живота… кончиком носа, щекотно трется щекой с отросшей щетиной по нежной коже, отчего вынуждает с силой вцепиться в его широкие плечи в попытке оттолкнуть.

Выгибаюсь еще сильнее. Тело буквально дрожит и вибрирует в руках Льва.

- Лев Константинович, ну не надо, - тихо шепчу я. Так стыдно, и приятно. От того что приятно, еще более стыдно.

Лев берется за пояс моих спортивных штанов.

- Ого, а не жарко ли, тебе, Аленушка, в теплой комнате, под одеялом, да еще и в штанах? - с этими словами начальник потянул мои штаны вниз.

Схватилась за пояс и пытаюсь поднять штаны обратно.

- Не жарко, Лев Константинович. Наоборот, очень даже хорошо, спокойно.

- Да ну ладно. Я вот без ничего лежу, и то мне жарко. Фух, - вместе с этим "фух", Лев показательно сдернул с нас одеяло, ну и теперь демонстрирует свое ничего.

- Нет-нет, мне совершенно не жарко.

Держусь за штаны, как утопающий за соломинку. Но футболка то у меня до подбородка задрана, однако если отпущу штаны, чтобы ее поправить, Лев наверняка момент не упустит.

Начальник некоторое время молчит, оглядывая меня орлиным взором, и потом делает вывод:

- Все же, тебе определенно жарко, Аленушка. Ты вся горячая.

Лев озорно так, не то чтобы сильно настаивая, но тянет мои несчастные штаны вниз.

- Лев Константинович, мне хорошо!

Натягиваю штаны вверх, аж до пупка.