После того, как Пармений ушел, воцарилось долгое молчание. Друзья царя стояли, как статуи, избегая смотреть и на царя, и на Мериамон.

Тут заговорил Арридай, и в этой тишине его голос прозвучал ошеломляюще громко:

– Мери, кто это? Откуда он взялся?

У Мериамон перехватило дыхание. Она услышала, как ее тень, уже успевшая снова стать почти бесплотной, смеется. Не чувствуя более ее поддерживающих рук, Мериамон рухнула на ковер.

Царь склонился над ней. Принесли вина, и Александр сам поднес чашу к ее губам. На этот раз вино было хорошее. Крепкое, только чуть разбавленное, оно подкрепило Мериамон.

Александр поднял ее. Он был силен и совсем не хрупок: подбористые, гладкие мышцы, как у его маленького черного коня. Александр бережно устроил ее на ложе, хотя она возражала.

– Нет, – сказал он. – Отдохни немного. Я понимаю, чего это тебе стоило.

Мериамон откинулась на ложе. Александр велел уйти всем, кроме Арридая, который встревоженно смотрел на нее.

– Все в порядке, – сказала она ему. – Просто бог покинул меня.

– Ах, – сказал Арридай, – так это был бог. Как его имя?

– Его не следует произносить, – ответила Мериамон.

Такой ответ удовлетворил Арридая. Он неловко похлопал ее по плечу.

– Это очень хороший бог. Он улыбнулся мне.

Мериамон удивилась, ведь лицо Анубиса должно было бы ужаснуть его.

– Арридай, – сказал Александр, и голос его звучал мягко. – Не присядешь ли, пока я поговорю с Мариамне?

Арридай охотно повиновался, усевшись рядом с ней. Его присутствие странным образом успокаивало.

Шум у входа заставил их обернуться. Огромный пес влетел в комнату и бросился к Александру в порыве восторга. Александр засмеялся, обнимая зверя, хотя вид у него был недовольный.

– Перитас! Откуда ты взялся?

Что-то золотисто-коричневое, яростно шипя, стрелой пронеслось мимо мужчин и собаки прямо на колени Мериамон. Оттуда, во всем своем величии, Сехмет издала боевой клич.

– Александр! – У входа появился мальчик, растрепанный и несколько испуганный. – Простите, господин, он вырвался.

– Откуда вырвался? – поинтересовался Александр.

Мальчик проглотил слюну.

– Он был на твоей постели, господин. Спал. А потом появилось это… существо, и Перитас погнался за ним.

Сехмет фыркнула. Мериамон попыталась пригладить вставший дыбом мех, но в ответ кошка показала когти.

– Это кошка, – сказал Александр. – Собаки всегда гоняются за кошками. Разве ты такой глупый, что не мог ее выставить вон?

– О господин! – Мальчик еле удержался, чтобы не надерзить. – Они носились по всему шатру, потом выскочили наружу и снова вернулись. На этот раз Перитас бежал впереди. Это была замечательная погоня, господин!

– Вижу, – сказал царь сухо и приподнял длинные висячие уши, разглядывая морду пса. – Она надавала ему хороших оплеух. Ничего, Аминтас, пусть он останется со мной. Можешь идти.

Мальчик был рад скрыться с глаз долой. Перитас опустился на четыре лапы, радостно сопя, его боевые раны, похоже, ему совсем не досаждали. Александр осмотрел следы баталии и пожал плечами.

– Ему доставалось и похуже.

– Не надо обижать Сехмет, – сказала Мериамон.

Кошка постепенно успокаивалась. Она последний раз презрительно фыркнула на пса и забралась на спинку ложа, раскинувшись там с царственной небрежностью.

Александр придвинул стул поближе, но не сел. Мериамон подумала, что он не любит сидеть долго, он хочет всегда быть на ногах и действовать.

– А теперь, – сказал он, – скажи мне правду: зачем ты пришла сюда?

– Чтобы служить тебе. – Она отвечала то же, что и прежде. Голос ее звучал твердо, и она гордилась этим.

– Как?

– Как прикажешь. Я достаточно разбираюсь в медицине, чтобы быть полезной в твоем лазарете. Я умею… еще кое-что.

– Ты волшебница? Она задумалась.

– Может быть, – сказала она медленно, – по-вашему это так. Я жрица, я могу говорить с богами. Мой отец был великим магом. Но в конце концов это ему мало помогло, разве что он знал, что ему пришел конец.

– Похоже, с магией так бывает всегда, – сказал Александр.

– Да, – согласилась Мериамон. – Магия коварна. Она покидает тебя как раз тогда, когда ты в ней больше всего нуждаешься. Но боги всегда рядом.

– Но они могут промолчать.

– Но они рядом. – Мериамон села, устроившись поудобнее. – Они послали меня к тебе. Они и воля моего отца.

– Я думал, что твой отец умер.

– Он умер. Умер, когда я была еще маленькой.

– Жаль, – сказал Александр. Похоже, ему и правда было грустно.

– Я помню его, – продолжала Мериамон. – Он был уже очень усталым, он знал, что его ожидает, и совсем не боялся. Он говорил, что пройдут годы, и ему найдется преемник, который сможет отомстить за него.

Александр наклонился к ней, напряженно слушая.

– Он видел меня?

– С самого момента зачатия. Александр выпрямился.

– Что я значу для Египта?

– Египет под властью персидского сатрапа. Это тяжкое ярмо. Он жаждет освобождения.

– Ты думаешь, именно я освобожу вас?

Это была настоящая битва, тяжкая и головокружительная, лицом к лицу, сила на силу, и слова летели быстро и резко.

– Разве ты пришел не за тем, чтобы освободить всех от персов?

– Эллины послали меня, чтобы я положил конец долгой войне с Персией. Они ничего не говорили о Египте.

– Египет – часть Персии. Слишком большая часть и слишком неохотно покорившаяся.

– Почему вы ненавидите их?

– А почему их ненавидят эллины?

– Это очень старая вражда, – сказал Александр, – и очень долгая.

– Наша старше, – возразила Мериамон. – Мы были империей, когда ваш народ еще и не ведал никакой Эллады.

– Может быть, вам пришло время отступить перед молодой силой.

– Может быть, – согласилась Мериамон, слегка показав зубки. – Может быть, мы и предпочитаем именно такую силу.

– Почему вы предпочитаете меня? Я могу оказаться не лучше Артаксеркса.

Она засмеялась резким смехом.

– Хуже Артаксеркса не может быть никого. Нет, македонский царь, мой отец спрашивал, кто освободит нас от персидского ярма. Ты знаешь, что ответили боги.

– Вы могли бы освободиться сами.

– Мы пытались, – ответила она. Наступило молчание. Царь безостановочно ходил взад и вперед, как лев, на которого он был так похож. Внезапно он обернулся.

– Ты говоришь, что я был создан – что я предназначен – быть орудием в руках ваших богов?

Он понял.

– Ты не знал этого?

Он откинул голову, то ли сердясь, то ли смеясь.

– А я-то думал, что я орудие моих богов.

– Разве на самом деле они не одни и те же?

– О, – сказал он, – это слово оракула.

– Это лучше, чем слово волшебницы, – ответила Мериамон.

Он смотрел на нее в упор не мигая. Она ответила таким же твердым взглядом. Александр заморгал и наклонил голову.

– Я думаю, если приказать тебе отправляться восвояси, ты все равно будешь следовать за мной.

– Ты правильно думаешь.

Уголок его рта дрогнул.

– Ну, тогда я не стану и пробовать. Как мне дали понять, ты неплохо устроена. Или ты хотела бы жить где-нибудь в другом месте?

– Нет, – ответила Мериамон, немало озадаченная смыслом этих слов. – Я могу разделить шатер с Таис.

– Хорошо. – Он казался довольным. – И Филиппос внес тебя в свои списки, я вчера проверил. Теперь тебе нужен только надлежащий охранник.

– Он у меня есть, – ответила Мериамон. Александр бросил быстрый взгляд на ее тень и поспешил отвести глаза.

– Уверен, что он… оно… хорошо справляется со своими обязанностями. Я имел в виду кого-нибудь немного более обыкновенного. Как там дела у Николаоса?

Мериамон смутилась. Она надеялась, что это просто уловка.

– С ним все в порядке. Завтра он сможет встать. Я немного преувеличивала насчет его плохих дел, – созналась она. – Надо было удержать его от того, чтобы вскочить и снова бежать на передовую.