Вот тут я немного напрягся, потому что при таком-то развитии ситуации, прятать меня клошарам нет никакого смысла. Себе дороже. Проще выдать.

- И что, зная все это, ты мне дашь приют?

- Почему нет? – Красавчик улыбнулся. – Враг моего врага – мой друг. Даже если не друг, то союзник точно.

- Стволы верни, – потребовал я. Возможно чуть резче чем требовалось. – И проясни насчет врагов и друзей.

И слегка удивился, когда Красавчик стал выкладывать на столешницу мое оружие. Видимо у них самих ситуация не из лучших, если приходится вот так на скорую руку вербовать себе союзников. Впрочем, он прекрасно понимает, что мы теперь в одной лодке, ибо... ибо деваться господину поручику больше некуда.

- До недавних пор, мы никому не мешали, – начал Доминик. – Все началось с того, что...

Но недоговорил, потому что снаружи послышался возбужденный гомон, а потом в дверь хижины просунулся Серж и озабоченно пробубнил:

- Красавчик, там Луку принесли...

- Идем, – Доминик встал из кресла.

Возле очага толпилось несколько человек. После окрика своего предводителя они быстро расступились, сразу стало видно самодельные носилки с неподвижно лежащим на них мужчиной. Доминик присел возле него и резко поинтересовался:

- Кто это сделал?

Мужчина, а точнее молодой парень, ничего не ответил, он только тихо стонал и, судя по всему, был без сознания. По худому чумазому лицу с заострившимися чертами, пробегали редкие капельки пота. Грязное тряпье, которым поверх одежды его перевязали, прямо на глазах набухало кровью.

- Кто, я спрашиваю? – так и не дождавшись ответа, заорал Красавчик.

Клошары разом загалдели, наперебой перебивая друг друга.

- На рыбном рынке...

- Ни с того ни с сего...

- Корсиканцы...

- Затащили нас в переулок и избили...

- Лука пытался сопротивляться, его пырнули ножом...

- А Лиона Рыбку с Хромым Гийомом, уволокли с собой...

Честно говоря, мне было абсолютно плевать, кто там кого побил и пырнул. И кого уволокли с собой. Но вот паренек, похоже, доживает свои последние минуты. Жалко. Молодой совсем...

- Лампу несите! – совершенно неожиданно для себя рявкнул я. – Остальные пошли нахрен!

Все мгновенно заткнулись, но никто даже не подумал тронуться с места. И только после того, как Красавчик продублировал команду, быстро прыснули по сторонам. А через мгновение, рядом с носилками присела Лили, с керосиновой лампой в руках.

- Доктор будет где-то через сорок минут... – тихо сказал Доминик. – Ну... бывший доктор... мэтр Гинадон. За ним уже послали. Сделай так, чтобы Лука не умер за это время. Прошу тебя!..

«Если бы я знал, как это делать... – буркнул я про себя. – Вроде бы никаких медицинских талантов пока не было обнаружено...»

Но в итоге решил доверится инстинктам. Или чему-то там еще. Увы, не разбираюсь.

Для начала, срезал тряпье вместе с одеждой, обнажил парню грудь и, абсолютно не соображая, как поступать дальше, уставился на колотую рану, из которой толчками пузырилась алая кровь. Весело... Странно, что он еще живой.

- Давно так кровь идет? Не слышу!

- Не-ет... – робко проблеял кто-то за моей спиной. – Сначала не так... Не особо сильно. А уже здесь, как хлынет... Мы его того... уронили слегка... Вот потом...

«Идиоты! Как не крути, надо артерию пережимать. А какую? Подмышечную, сонную или подключичную? Вот же... – я недолго поколебался, потом посадил Луку, завел ему левую руку за спину и как можно сильней нажал пальцем на впадину за ключицей. – Ну... останавливайся, твою мать...»

И едва не завопил от радости, когда кровотечение стало утихать. Ну и ну... умею, однако. Впрочем, с моими-то похождениями на разных войнушках и не такому научишься.

- Пока так. Но, если в ближайшее время не появится доктор, вашему парню уже никто не поможет. Тебя зовут, Лили? Хорошо. Быстро принеси мне чистые бинты или вату. А лучше все вместе. И крепкого алкоголя. Надо продезинфицировать и закрыть ему рану. Ты еще здесь? Begom marsh, pigalitsa!

Франция. Марсель. Тоннели старой канализации. «Община» клошаров.

12 ноября 1919 года. 16:00

Длинный, костлявый и жутко похмельный мужик, появился ровно через сорок минут. Засаленное пальто, растоптанные опорки, недельная неряшливая щетина, седые грязные патлы до плеч, – персонаж выглядел очень колоритно и прямо-таки олицетворял собой образ клошара. Но никак не доктора. Правда, справедливости ради, надо отметить, что кое-какое сходство с эскулапом ему все-таки придавали скрепленное проволочкой пенсне и облезлый медицинский саквояж.

Но как только он открыл рот, все сразу стало на свои места. Общая зачуханность быстро отступила, а на первый план выступил жесткий и злой профессионал высшего класса.

Я выслушал скупую похвалу за умелые своевременные действия, после чего, с чувством выполненного долга свалил обратно в хижину.

- Спасибо, что спас Луку, – с чувством поблагодарил меня Доминик. Левая скула у него заметно подергивалась, а родимое пятно стало еще ярче. Чувствовалось, что клошар сильно нервничает.

- Я его не спас, – честно признался я. – А только помог прожить эти сорок минут. Дальше все в руках вашего доктора и высших сил.

- Если бы не ты, – Красавчик покачал головой, – Луки уже не было бы с нами. А он мой младший брат. Выпьешь? – не дожидаясь ответа, клошар встал и достал покрытую пылью бутылку из шкафчика. – Арманьяк, двадцать пять лет выдержки. Храню для особых случаев.

- Пожалуй, не откажусь.

- Рад что ты с нами! – Доминик поднял рюмку и не чокаясь со мной, пригубил ее.

- Не спеши, – я сделал глоток янтарной жидкости с терпким, слегка резковатым вкусом и едва не зажмурился от удовольствия. А что, неплохо, весьма неплохо. Чуть ли не на следующий же день после моего переноса, к своему немалому разочарованию, я узнал, что организм поручика, то есть мой организм, вообще не переносит вина. Никакого, пускай даже очень качественного. После первой же капли начинается сплошной ад: изжога, тошнота, мигрень и прочие прелести, А вот более крепкие напитки – идут за милую душу. Не знаю почему так, но факт есть факт. С тех пор, я успел здесь попробовать только коньяк, кальвадос и виноградный самогон. И вот сейчас этот арманьяк. Пожалуй, последний выбился в лидеры по моим предпочтениям. А вообще. здесь в прошлом, очень неплохое пойло. Уж куда лучше, чем современная бодяженная дрянь.

- Что не так? – встревожился Доминик.

- Все не так. Извини, но я должен знать во что ввязываюсь.

- Спрашивай, – с готовностью предложил Красавчик. – Я тебе все расскажу. Это нормально.

- Кто вы такие?

- Бродяги, нищие, попрошайки, воришки, словом, все те, кого называют клошарами, – с улыбкой сообщил Доминик. – Мы предпочитаем называть себя вольными людьми, но и это прозвище признаем.

- А ты, значит, у них главный?

- Да, – пожал плечами француз. – Все считают меня своим лидером.

- С чего вы живете?

- Со всего понемногу, – уклончиво ответил Доминик. И тут же поспешно добавил: – Каждый торговец в Марселе считает, что если дать пару франков в неделю на нужды клошаров, то это принесет ему удачу.

«Конечно, удачу, – я про себя улыбнулся, – потому что, если не отдашь бомжам дань, тебе каждую ночь будут срать на крыльцо и мазать дерьмом окна. Или чего еще похуже. А это уже явная неудача...».

- На эти деньги, к слову, совсем небольшие, – продолжил француз. – Мы помогаем всем клошарам Марселя. Подкармливаем в голодное время, зимой обеспечиваем одеждой, лечим и даем приют. Каждый из них знает, что в случае необходимости, он может обратиться в «общину». И ему здесь помогут.

«Как благородно. Только ты забыл упомянуть, что взамен, каждый член «общины» платит десятину со своих доходов, – опять отметил я. – И только попробует не заплатить, так сразу лишится покровительства. Как в любом закрытом обществе. Криминальном и не очень. Так было и так будет всегда...».