– А у тебя рога, - в довольно-таки враждебной тишине отметила гостья.

– Что? - Слай потянулся к голове, естественно, растерял концентрацию - и сфера распалась. Игольник упал в траву, сердито фыркнул и наградил истязателей длинными, по счастью не отравленными иглами. Стоявшему ближе всех чародею досталось сразу три. Тут уж не до выяснения отношений - дружно заорав, ватага принялась освобождаться от лишних предметов в теле. Иглу надо было вытягивать медленно, а потом залечивать рану. Теперь и маг пригодился.

Пока возились, стемнело - разочарованная ребятня удивлённо посмотрела вверх, в небеса, на звёзды… И снова заорала.

– Змеекрыы-ыыл!!!

Делать это ох как не стоило, потому что слаженный вопль заставил обратить на себя внимание прожорливого чудовища. Наездника на нём не было, поводка с именем владельца - тоже, а, значит, огнедышащий никому, кроме себя не принадлежал, и человеческие детёныши вполне годились ему на обед и даже на ужин с ночным перекусом.

– Бежим! - первым сообразил Слай и сиганул в лес, не удосужившись проверить, следуют ли за ним друзья. Судя по топоту и треску - явно не отстают.

– Слай-Тиа Арудо Миш, мне нужно серьёзно с тобой поговорить.

– Да, отец, - мальчик на всякий случай потупился с виноватым видом.

Не то чтобы Слай чувствовал за собой вину, но кто знает, что подразумевал под ней отец - в прошлый раз, вот, оказалось, что зелёным стрекотникам не место на кухне, а заставлять забавно прыгать на столе и визжать матрессу Ладду совсем-совсем не стоит. Хотя лучший друг, младший сын матрессы, как и Слай, считал иначе.

– Слай, скорее всего, ты со временем станешь господином нашего круга.

Мальчик с недоумением посмотрел вверх - похоже, он натворил так натворил. С ним ещё никогда не разговаривали в подобном тоне о подобных вещах.

– А вдруг вы женитесь, отец?

– Вдруг такие вещи не случаются, - хмыкнул родитель. - Хорошо, выражусь яснее, без всяких "скорее всего". Слай, ты будешь господином круга - и обязан вести себя подобающе.

Слай поморщился.

– Целый день сидеть в лаборатории?

– Нет! - рявкнул отец. - Защищать свой круг! Думаешь, мы здесь кому-то нужны? Мы не добываем пищу, мы не ухаживаем за замком и землями, мы даже не исцеляем - обычно лишь в крайних, тяжёлых случаях. А мы с тобой даже не управляем - этим занят (и, заметь, прекрасно справляется) мастер Град. Так, что же мы? Для чего? Для последнего слова, последнего решения и… Защиты!

– Но… Аа-а, вы о змеекрыле? - догадался мальчик. - Но я же не мог его победить, поэтому и убежал, увёл ребят к тому, кто чудовище отгонит. К вам, отец.

– И это правильно. Но ты не убедился, что все дети пошли за тобой. Ра упала и осталась на той поляне, одна, с ушибленной ногой.

– Но ведь с ней ничего не случилось - змеекрыл полетел за нами.

– Неужели, - едко усмехнулся отец. - А, может, вам и ей повезло, демонёнок?.. Сын, пойми, ты обязан защищать всех! И запомни ещё одно: если защита требует твоей смерти, значит, так тому и быть. Умри, но защити. Потому что ты - господин.

Слай вскочил, хватая ртом воздух.

Сон. Всего лишь сон. Или воспоминание? Нет, не воспоминание. Не было такого: с детьми круга он разошёлся довольно-таки быстро - ещё до того, как мог подраться из-за девчонки; змеекрылы явились именно тогда, когда круг стал его владением, после смерти отца, и все огнедышащие были при хозяевах - налетали на замок, портили лес, пугали людей, но ни в коем разе не покушались на них, ведь другие господа нуждались в живых подданных.

И всё-таки в этом сне было что-то, похожее на реальность. Не было, но могло быть?

Если бы он унаследовал пассивную рассудительность отца, а не безумную жажду приключений матери… Да нет же! Ведь именно отец воспитывал, говорил, осуждал. Да и как иначе? Нет, не могло быть! Хотя бы потому, что он родился! Он, Слай, родился у столь не подходящих друг другу отца и матери. Они ведь смогли сойтись, а не просто встретиться и дать ему жизнь… Как жаль, что эта жизнь ни тому, ни другой не пригодилась. Матери требовалась дочь: если демоны наследовали по мужской линии, то демоницы - по женской. Такова была природа этих странных существ, то ли одного вида, то ли на деле двух разных. Отец за бесконечными изысканиями и опытами просто-напросто забыл о существовании сына. И всё же они были его родителями, а, следовательно, не могло быть такого.

Не могло быть в прошлом. А сейчас?

Властелин Вселенной опустил босые ступни в ворсистый ковёр, медленно поднялся с роскошного ложа - даже дома такого не имелось.

– Свет, - отчего-то стало страшно одному в темноте. Послушно зажглись яркие потолочные лампы, но Слай всего лишь хотел маленький огненный шар, опасный, но живой и по-домашнему уютный. Магический. - Вернуть прежний режим.

Комната погрузилась во тьму, прежде чем отзвучали слова приказа. Вновь чуждые слова, произносимые ещё без жуткого для собеседников акцента, ещё без труда понимаемые, но уже не свои - магия уходила. Слай снова пустел. Жди неприятностей. На этот раз его хотя бы предупредили. Значит, сила уйдёт надолго.

Маг на ощупь отыскал халат - вот же, кто-то пошутил из обслуги или же впечатлился одеянием Ремида, но Слай уже начал привыкать - и накинул на обнажённое, влажное от сонного пота тело, подошёл к окну. Окну… Даже во Дворце совещаний, для Властелина Вселенной не нашлось настоящего окна - только широкий, немногим лучше того, что был на "Фениксе", проекционный экран, на нём - любая картинка "по желанию заказчика". Рядом - кондиционер. Хочешь - будет обычный свежий воздух; пожелаешь - и запах синхронизируется с изображением. Родной хвойный аромат; разреженный кружащий голову воздух горных вершин; затхлый запах тины - вспомним Глушь; тяжёлая соль океана - выбирай, всё есть. Но не более, чем обман. Как и картинка на экране. Не прошло и малого оборота, а Слаю уже надоела эта идеализированная имитация жизни, он бесконечно устал от бездушных подделок.

"Но скоро даже их не останется, Слай-Тиа Арудо Миш, Слай вен Дирра. Скоро исчезнет вся жизнь, настоящая или не очень. Вся жизнь во Вселенной, которую ты соизволил объявить своей Империей, а себя - её Властелином, Господином. Ведь ты-то знаешь, что такое подарок принимающих. Ведь именно поэтому ты скрыл его от Ремида и Релисты…"

После торжественного ужина Слай занялся материалами, добытыми и присланными Серригом - и понял всё сразу, но решил обмануться. Сказал - не кому-то, а себе, - что не уверен, что надо бы ещё подумать.

"Да прекрати ты трястись от страха! Уверься!"

Вот в пещерах он не думал, а действовал, так как успел всё обдумать легко и быстро. Просто потому, что думать было не о чем.

Слай переключил проектор в режим трансляционного экрана - посмотреть на "звездочку" своими глазами он не решался, да и сил уже не хватало.

Солнышко? Звёздочка? Явное дело, нет! Данные Амура ясны, как желание младенца поесть. Накопитель. Огромный, подстать Вселенной. Вселенной, переполненной из-за менталов - принимающих - магией, которую никто и никогда не использовал.

Магов во Вселенной немало, но почему-то - каким-то чудом или катастрофой? - о них позабыли, их не замечали, обратив взгляд на телепатов. И те, развивая магов по-своему, превратили их в своё подобие, в принимающих.

Натин. Да, именно - Натин, тот ужасный, но точный пример. Она - неплохой маг с хорошим потенциалом и интересными возможностями, но Континус Инвинц вырастил из неё себя. Из-за него, из-за привязанности к телепатии Натин превращалась в мага лишь на краткие, неповторимые мгновения - мгновения, когда кто-то из полноценных собратьев заставлял её обратиться к магии. Но отойди от неё Слай, Динька или тот же Берри, и она снова была только телепатом. И этого уже не изменить.

Так и с другими. На деле, Берри Лиар лишь чудом сохранил себя. Наверное, благодаря тому, о чём рассказывал Дложалло и чем поделился сам командир на Глуши. Ему с младенчества внушали, вдалбливали в голову, что он не ментал. А добавить к тому, что Берри, как и всякий ребёнок, быстро сообразил, что нементалом в его семье быть выгоднее, уютнее - он же оказался всеобщим любимчиком! - командир и не стремился оспорить чужое и, определённо, уважаемое мнение. Хотя мнение большинства нисколько не мешало Берри пользоваться магией, но инстинктивно прятать её, не замечать, не уметь проявлять… Это Берри спасло. А Натин, которая видела себя такой, какая есть, сгубила талант невозвратно.