Их привезли в гостиницу, которая находилась чуть за городом, но рядом с океаном. Без пассажиров, без слез Натали и вечных недовольств Авроры.

Как только капитан и второй пилот получили ключи от своих номеров, на ресепшене тут же произошла битва бортпроводников за номера с видом на океан. Таких номеров оказалось меньше, чем бортпроводников.

— Какая разница куда выходит окно, — сухо произнесла Эмма и даже отошла от ресепшена.

К ней присоединилась Тора, стояла рядом и наблюдала, как остальные подкидывают монетку, решая, кому достанется прекрасный вид на океан.

Ключи были розданы и все кинулись к лифту, на ходу сбивая друг друга. Вроде взрослые люди, а ведут себя, как дети. Может, со стороны это выглядело странным, но им всем было весело. Адель так давно не смеялась, мечтая быстрее закинуть чемодан в номер, надеть купальник и бежать по пляжу, ногами утопая в горячем песке. По сути, не важно какой вид открывается из номера, если она придет туда лишь спать.

Но она ошиблась думая так. Когда открыла стеклянные двери и вышла на балкон, то улыбнулась и вдохнула полной грудью морской воздух — вот оно блаженство: стоять так и смотреть на бескрайний океан. Это идеальный вид.

Адель расслабилась, закрыла глаза, унеслась в свои мысли, но внезапно вернулась на землю, услышав в соседнем номере чей-то всхлип.

Адель слегка насторожилась, услышав чей-то плач. Она даже поддалась вперед и попыталась заглянуть в соседнее окно, которое было открыто на балкон. Но какое ей дело до чьих-то слез? Возможно, человек даже не хочет, чтобы ему сочувствовали. А Адель именно могла только посочувствовать.

Нет, это не ее дело! Она отошла от перил и тут же показалась хозяйка соседнего номера, при виде которой Адель пришла в замешательство:

— Эмма? Что случилось?

Та тут же попыталась стереть слезы и быстро привести себя в приличный вид, хоть это получалось плохо.

— Тебе попался номер с видом на океан, а ты не хотела?

Та мотнула головой и скрылась в номере, выкрикнув из него:

— Все нормально, Адель, номера с видом на океан достались в итоге всем.

Адель тоже прошла к себе, решив, что не должна лезть в чужую жизнь. А может… Может, Эмму обидел Кевин? От него ожидаемо, он как раз в плохом настроении.

Походив по номеру, Адель стала разбирать чемодан. Сейчас примет душ, наденет купальник и побежит на пляж. А там весь экипаж играет в волейбол. Она присоединится к ним, потом нырнет в воду, поваляется возле бассейна.

А еще очень хотелось, чтобы Марко был на пляже тоже, хочется с ним разговаривать, улыбаться. Просто быть рядом без какой-либо близости. И чтобы рядом никого не было и их никто не слышал.

Пока Адель принимала душ, то думала о многом. Даже о Луке. Интересно, он женился? Неужели кого-то полюбил так сильно, как ее сестру? Да и была ли то любовь? Скорее, первые зарождающиеся чувства. А сейчас, если женится, то любит точно. И наверняка Элис тоже думает о нем чаще после этой новости, что радует Адель: может быть, в связи с этими мыслями Элис, стала уделять меньше внимания Рикардо.

Отвратительный тип Рикардо в молодости был красавцем и завидным женихом, стал лентяем и потерял былой шарм.

Пока Адель одевалась, то думала обо всем и обо всех. Вспомнила Кевина и Жозефину. Бедный парень, надо сказать Саманье, чтобы совместно провести вечер.

И Эмма. Она стала хитом этих нескольких часов. Чего плакала? Кто ее обидел? Может, это нервы?

Одев купальник, накинув на себя длинный сарафан, схватив пляжную сумку, Адель вышла в коридор и прошла к лифту. Двери открылись, она готова была уже ступить шаг внутрь, но остановилась.

— Вот черт! — Выругалась она и пошла обратно.

Шаг ее был быстрым, она прошла мимо своей двери, даже не посмотрев на нее, а постучала в соседнюю, в дверь Эммы. Та открылась не сразу, Адель уже хотела уйти, но, слава богу, что она такая терпеливая — дверь распахнулась и на пороге показалась Эмма. Ее опухшие веки и красные глаза свидетельствовали о том, что она продолжала плакать. Или плакала долго и буквально недавно успокоилась.

— Я хотела пригласить тебя на пляж, там наши должны играть в волейбол. Можно покупаться и побродить по пляжу.

— Классно, — монотонно произнесла Эмма, — но я не хочу бродить. Хочу остаться в номере.

Она стала закрывать дверь, но Адель автоматически подставила ногу в проем и заблокировала ее, сама шокируя себя такой реакции. Прямо как в фильмах. Но сейчас очень не хотелось, чтобы Эмма прямо перед носом захлопнула эту чертову дверь. Предчувствие было странным, не хорошим. Если человек плачет, значит что-то случилось серьезное.

— Можно я зайду? — Спросила Адель, но не стала ждать ответа и прошла внутрь номера.

Чемодан Эммы так и стоял собран, хотя в комнате Адель уже присутствовал беспорядок. Эмма ничего не вынимала из вещей и даже еще была в форме. А вот кровать оказалась мятой, что говорило о том, что она плакала в подушку.

— Мне сейчас некогда, — начала нервничать Эмма, поправляя очки на переносице, а потом и вовсе их сняла, откинув прочь. Без очков она выглядела совсем по-другому, не такой простой, даже симпатичной. Интересно, она не пробовала носить линзы?

— Я не займу много времени, но я переживаю за тебя, — Адель присела на край кровати, — если тебя обидел кто-то из экипажа, ты только скажи! Это Кевин?

Эмма мотнула головой:

— Это не связано с экипажем. Хоть я не всем нравлюсь, но претензий к ним не имею. И меня никто из них не обижал.

Она тоже села на край кровати боком к Адель.

— Даже Кевин?

— Даже он.

Адель кивнула, не зная, как еще подбодрить девушку. Может, собрать ее на пляж насильно? Пожалуй, она так и сделает:

— Знаешь что! Хватит реветь! Надевай купальник и пошли на пляж. Чтобы там у тебя не случилось, знай, что всегда можно отвлечься, а потом вернуться к слезам заново.

Эмма даже улыбнулась над этими словами, но если Адель вскочила с кровати, то она продолжила сидеть. Видимо, никуда не собиралась.

— Я уже начинаю думать, что в твоих слезах виновата я.

— Точно не ты, — тут же вставила Эмма и горько вздохнула. Было видно, что она хочет рассказать, ей хочется поделиться хоть с кем-то, но она не знает с чего начать. Поэтому, начала Адель, снова присаживаясь рядом и касаясь руки девушки:

— Послушай, иногда наши мысли загоняют нас в тупик, мы гоняем их туда-сюда, плюс, еще к тем мыслям нарастают новые, и голова не справляется с ними. Слезы-хорошо, они первый признак выхода эмоций, но иногда нужен свежий взгляд постороннего человека. Эмма, если ты мне расскажешь, что тебя тревожит, то, возможно, вместе мы придумаем выход.

Девушка потупила взгляд в пол, задумавшись над словами Адель. А что она потеряет, если расскажет Адель то, что ее терзает?

— Ты потом расскажешь всему экипажу…

— Я похожа на ту, у которой длинный язык?

Эмма мотнула головой, Адель была права — хоть она и общалась с Саманьей и ненавистным Кевином, но была скромная и молчаливая. А еще она в хороших отношениях с Марко:

— Нет, но пока я не определилась, что делать, никто не должен знать этот секрет.

Адель кивнула три раза, почти перекрестилась, чтобы та ей поверила:

— Когда Жозефина умерла в номере Кевина, я не побежала жаловаться капитану. Да, я посоветовала рассказать Саманье лишь потому, что была уверенна, она поможет.

— В моем случае, я бы хотела оставить все внутри этих стен, — Эмма посмотрела на одну стену, потом на зеркало, висевшее при входе в комнату, потом перевела взгляд на окно.

— Обещаю, — кивнула Адель и была вознаграждена серьезным видом Эммы.

— Хорошо, — всхлипнула та и взяла салфетку, — ты старше меня, опытнее. На мою ситуацию нужен взгляд взрослого человека.

Адель настроилась слушать историю про безответную любовь. В таком возрасте, как у Эммы, это вполне нормально. К тому же ее внешность не блещет красотой, что чаще может стать той самой причиной безответных чувств. Но тот парень полный глупец, что не видит красоту, которая спрятана под обычной внешностью.