Здесь было относительно ровное место, удобное для стоянки на пару часов. Косогоры сходились каким-то странным углом, образуя полку площадью в два школьных спортзала. Западнее вниз по склону уходил лесной лоскут. Надо бы проведать, скорее всего там есть родник…

И тут ожил перстень, подарок Элен Уордер. Он стал тёплым, как тот медальон, открывший первую пирамиду. Потом несильно, но ощутимо запульсировал, толкаясь в палец. Я медленно повёл рукой, перстень ослабил пульсацию. Ага, значит, как пеленгатор работает.

— Фрези, идём-ка мной… Кажется, здесь есть что-то интересное.

Я помог ей спуститься с танка, обошёл стоянку, убедился, что тут и без меня все знают что делать, позвал ещё одну эльфиню, тоже родственницу Ирэт и Инвё. Её имя я никак не мог правильно запомнить, то ли Эвис, то ли что-то около. Она более-менее уже понимала русский, а в её устах эльфийская речь звучала доступно для меня.

Эвис не расставалась со своим луком, а владела она им лучше всех из ушастого коллектива. Мы постояли на краю поляны — каждый что-то ощущал — и одновременно шагнули под зелёный навес грабового леса. Здесь не было обычных для леса запахов влажной зелени, перегноя и грибов. Пахло чем-то странным, смутно знакомым. Я силился вспомнить этот запах, вдруг Эвис коснулась моей руки и сжала запястье. Одними глазами я спросил у неё:

Что? — и сразу замер.

Эвис, настороженно прислушавшись, указала куда-то вперёд. Потом показала два пальца, изобразила ладонью и пальцами какую-то закорючку вроде крышки или купола, и помотала головой.

Мы переглянулись. Я снял автомат с предохранителя, показал Эвис на дерево. Она кивнула, я подставил руки, и эльфа с нечеловеческой ловкостью ухватилась за весьма хрупкую нижнюю ветвь. Белкой взвилась до середины ствола и оттуда, помотав головой, показала, что ничего страшного, можно идти. Шагов через пятьдесят мы увидели лесной овраг, заросший редким орешником, и в его склоне — убранный каменными блоками вход в подземелье. То ли схорон, то ли капище, то ли ещё что. Похоже, когда-то его закрывал густой кустарник, но теперь вокруг топорщились куцые, объеденные травоядными обитателями леса, стебельки.

— Ну что, посмотрим? — я посмотрел на Фрези и Эвис. Перстень настойчиво стучал в фалангу, а едва я отклонял руку от направления на вход, замолкал.

— А посветить у нас есть чем? — скептически хмыкнула подруга. — Найдём… — я запустил руку в карман куртки. Потом в другой. Нашёл зажигалку. — Это пойдет, далеко, думаю, ползти не придётся…

Далеко ползти в самом деле не пришлось. Всего шагов через десять в полусогнутом состоянии ход, идущий с понижением, расширился и стал выше, даже я почти выпрямился. Смутно знакомый запах обрёл наконец образ в моей памяти. Так пахло в резиденции Элен Уордер, в кабинете, куда когда-то явились мы с Черновым. А почему когда-то? — спросил сам себя я. Непонятное ощущение продлённости времени не исчезало.

Ход вывел нас в округлое помещение, освещённое какими-то плафонами цвета слоновой кости. Они безо всякой логики располагались на стенах, выложенных квадратными плитками серо-розового оттенка. Интересное решение, однако. В центре стоял алтарчик из такого же серо-розового плитняка, похожие столбики я видел в горах под вышками триангуляции, в них ещё был вмурован ориентир для центровки приборов. Только на этом каменном пеньке сверху была маленькая столешница. А на ней стояла деревянная пирамидка. Изящная, ажурная прорезная конструкция, со следами умелого выжигания, вся в узорах… Примерно сантиметров сорок по ребру. Под узорами, внутри пирамиды, что-то слабо светилось опаловыми огоньками.

— Ну вот, — выдохнул я. — Не ждали не гадали.

— Это твоя вторая, да? — шёпотом спросила Фрези.

— Она самая.

Эвис смотрела на пирамиду не дыша и не мигая. От этого её большие ярко-зелёные глаза выглядели самыми настоящими изумрудами.

Я приложил перстень печаткой к углублению на ближней стороне. Раскрывшись на острие, грани поползли в стороны, открывая сердцевину пирамиды. На наклонной бархатной подушечке вишнёвого цвета матово мерцали две подвески из селенита, оправленные одна в золото, другая в светлый льдистый металл. Платина? За спиной я услышал два одновременных вздоха.

— Ну Элен, ну выдала номер. Не может без презентов обойтись.

— Элен? — переспросила эльфиня.

— Знакомая одна. Зовут её так… С этим всё ясно, сейчас оформим. Желание подождёт.

Сняв с подушечки золотую подвеску — сплав отливал алым — я одел её на шею Фрези. Цепочка и оправа камня весьма подходила к цвету её волос. Ну мисс Уордер, мало того что и желание исполнит, так ещё и подарочки подложила. Как знала, что я не один приду. Эвис всё ещё не "оттаяла", только зрачки сдвинулись вслед за приближающейся к ней подвеске в моих руках.

— Как там и было.

— … странно… — слегка проглотив твёрдую "р", на русском проговорила Эвис, поглаживая тонкими пальцами цепочку. — Она… kuina… живая…

— Не удивляюсь. — сказала Фрези. — Знаю я эту Элен, чуть не померла у нас на руках.

— Как её… esse… имя?

— Элен. Элен Уордер.

Эльфиня побледнела. С её тонкой светлой кожей это было особенно впечатляюще. Но в обморок не хлопнулась, только как-то странно посмотрела на нас. В её взгляде был и страх, и удивление, и что-то от почтения, и я уже не знаю что. Названия таким чувствам я не ведал.

— Ну ладно. Подарки розданы, теперь приступим к делу.

Я повернулся к открытой пирамидке. Что за желание загадать? Я стоял, гоняя взад-вперёд мысли. А потом пришло простое решение. Раз результат первого моего запроса так и не пригодился, может, не стоит для себя-то загадывать? Перебрав то, что я мог бы пожелать другим, я не нашёл ничего, что при исполнении на двадцать процентов могло бы что-то сделать…

Сандра! Конечно! Сейчас для неё одна пятая настолько весомая доля, что может перетянуть весы на нужную сторону.

Я без слов произнёс своё желание. Створки пирамиды потянулись вверх, закрылись, резное дерево растаяло без звука и без дымки. Просто плавно растворилось в воздухе.

— Уже? — спросила Фрези.

— Да. А как оно сработает, узнаем когда вернёмся в лагерь.

— А на ушко?

— Потом скажу. Пойдём.

Мы пошли к выходу. Только Эвис замешкалась, что-то шепча, и оглянулась на опустевший алтарчик.

На стоянке эльфиня сразу кинулась к своим, что-то щебеча. В остроухом сообществе возникло некое замешательство, впрочем, скоро оно стихло. Но замечая прощупывающие взгляды, я понимал, что их отношение к нам неуловимо изменилось.

Степногорск, резиденция Элен Уордер

К концу недели зарядили нескончаемые, нудные моросящие дожди. Они укутали город серой вуалью, способной посоревноваться даже с погодой Британии. Я изредка выходила на улицу, стараясь выглядеть как можно незаметнее, но всё равно время от времени чувствовала ненавязчивое внимание людей из самой сильной здешней конторы. Они совсем не появлялись в поле прямой видимости, и я не могла не признать их мастерство вести объект. Самочувствие выправлялось, и я вновь ощущала себя собой, а не слабой человеческой женщиной. Сегодня, под вечер воскресенья, ко мне вернулось какое-то странное чувство, чьей-то близости. А как только стемнело, я попробовала определить, чьей.

Слабым мерцающим маревом засветилось в воздухе комнаты окно в неизвестность. На нём проступили, как будто выполненные точечным способом, контуры фигур и обстановки. Массивная тень, слегка склонившаяся над чем-то, стоящим на столбике со столиком. По характерной линии силуэта узнаётся Харальд. Он что-то достаёт из раскрытой пирамиды и по очереди одевает на шей двух женщин. Более крупная и крепкая фигура — Фрези, по правую руку от неё… Голова второй женщины немного поворачивается к соседке, обозначаются контуры изящно заострённых ушек.

Ну вот. Будь моя воля, я бы одним махом прекратила всё творящееся вокруг. Хотя бы ради вот этого мига, когда девушка из народа альваров мирно стоит рядом с людьми. Но память, моя ушедшая в ничто память, где ты? Почему я не помню кто я на самом деле? Как и когда я стала Элен Уордер, в которой два друга увидели… А что они увидели? Один, жестокий и скрытно-тёмный Дмитрий Чернов, с насмешкой и издёвкой, но в полном соответствии с правилами заказал то, что на одну десятую исполнилось, а выдержанный и оттого способный на куда большую, продуманную, эффективную жестокость Валера запустил первым желанием пробный шар. Ещё он назвал меня той, кем я не являюсь. И мне пришлось сыграть по его правилам, хотя и на своём поле. Как бы мне хотелось узнать своё истинное прошлое, а не то, которое я помню… Харальд вычислил логику исполнения желаний, которая работает независимо от степени исполнения, и пошёл по верному пути. Блэк идёт просто по собственному пути, не задумываясь о его правильности или неправильности, и это тоже верно. Для него. Скоро их дороги совсем разойдутся, и тогда точно уж никто не скажет, чем всё закончится. Я видела множество вариантов, не имея права предпочесть ни один из них. Я поняла, что в действительности не способна изменить ход событий, и пряжа Норн вьётся собственным разумением. А я не имею ни спиц, ни крючка, чтобы подправить рисунок… Лишь некоторое время продержится то, что я сделаю, а потом сольётся с общим узором.