На маленькой полянке в Большой Сосновой роще командарм «синих» Иван Сидорович принимал донесения, рассылал связных, совещался со штабистами, в общем, руководил боем.

Известие о начале операции «Таран» и появление первой группы пленных, захваченных полком Ивана Жмуркина, вызвали на его полном чисто выбритом лице улыбку.

— Ну вот. Дела пошли. Счет открыт… А Жмуркин-то молодец! И бой ведет, и пленных отправлять не забывает.

В штабе установилось бодрое настроение, уверенность в победе.

Даже когда «красные» отбросили его полки, Иван Сидорович не так уж огорчился:

— Ничего. Это только цветочки! Преподнесем и подарочек!.. И то — они потеряли больше полка пленными. Неплохо для начала…

Потом он позвал связного:

— Зайчиков! Миша!

— Есть! — К командарму подбежал маленький, лет десяти, мальчишка с постриженной под машинку головой и торчащими в сторону ушами. В руке зажата белая, вся в фиолетовых пятнах ежевики панамка. Синие, чуть подернутые дымкой глаза мечтателя снизу вверх смотрят прямо в глаза начальнику. Худенькое тело напряжено, как стальная пружина, и готово рвануться вперед по первому приказу.

— Зайчиков! Беги к старой бойне и передай Валентину Гаку приказ. Ударить по левому флангу противника. Зайти в тыл, к штабу. Поднять панику. Как можно больше шуму!.. Понял? Повтори.

Миша Зайчиков повторил, слово в слово.

— Молодец. Беги!..

Через полчаса уставший, в насквозь промокшей от пота рубашке, Миша Зайчиков вернулся:

— Иван Сидорович, полка Рыжего… ну Гака на бойне нет.

— Как — нет?! — рассердился командарм. — Без моего приказа? Ты не нашел их? Знаешь ли ты, где старая бойня?

— А то нет! — запальчиво ответил Миша. — Да мы там сколько раз червей копали. Жирные да большущие — во!

Но командарм все равно не поверил. Отругал Мишу и послал другого связного. Миша Зайчиков обиделся: так старался — и вот…

Но и второй посыльный вернулся с той же вестью: Гака на бойне нет. Иван Сидорович кричал на всю поляну:

— Безобразие! Сорвал мне всю операцию!.. Разжалую!.. Найти и немедленно привести ко мне! Я с ним поговорю…

Потом, чуть поостыв, Иван Сидорович послал двух связных. Одного — к лодкам. Предупредить, чтобы были наготове. Другого — к Ивану Жмуркину, чтобы прибыл со всем полком в штаб.

Первый посыльный вернулся быстро и доложил, что приказание не выполнил. Лодки почему-то отошли далеко от берега. И хоть он их звал, махал руками, к берегу не вернулись.

— Молодцы! — похвалил действия моряков командарм. И объяснил стоящему рядом посреднику: — Я приказал, если будет что-либо подозрительное: угроза захвата противником или еще что — отойти от берега и ждать моего приказа…

— Бери флажки, — сказал он посыльному, — и передай им три цифры: 5, 7 и 3. Приплывут.

Посыльный схватил флажки и побежал к морю.

Шло время, а посыльный не возвращался. Пропал бесследно и связной, посланный в полк Жмуркина. Потом один из конвоиров рассказал, что видел, как связного взяли в плен «красные».

Иван Сидорович забеспокоился. Тотчас послал вторую пару связных: к лодкам и к Жмуркину.

Связной, ушедший к морю, прибежал со странной вестью: никаких лодок ни на пляже, ни в море нет.

— Ой, вояки! Ой, вояки! Вы меня в гроб вгоните!.. Проворонили флот! Ясно же как божий день: «красные» захватили лодки, — кричал Иван Сидорович, бегая взад-вперед по поляне.

Вдруг он резко остановился и скривился, как от приступа зубной боли:

— А сирена?! Батюшки! Да ведь они же и сирену тогда захватили?! Немедленно предупредить полки!.. Начальник штаба! Выставить резервный полк у выхода ущелья Кабаньего к морю!.. В других местах им не высадиться.

— Есть! Послать резервный полк.

Иван Сидорович огляделся вокруг. Но извещать полки было некому. Всех уже разослал по другим делам. Под сосной, положив подбородок на острые коленки, обиженно закусив губу, вполоборота к командарму сидел всего один связной — Миша Зайчиков.

— Зайчиков! Ко мне!

Миша неохотно подошел. Молча встал и терпеливо ждал, пока Иван Сидорович, положив на пенек большой зеленый блокнот, химическим карандашом писал:

«Довожу до сведения командиров полков, что сигнал сиреной для начала операции «Центр» отменяется. Сигнал общей атаки сообщу дополнительно. Приказываю срочно выслать в штаб армии по два надежных связных. Командарм…»

Миша смотрел ему через плечо и шевелил губами. Глаза щурились от напряжения. Почерк у командарма был очень трудный.

— Обойдешь все полки. Пусть прочтут и распишутся. Да не потеряй… Голову ты с меня снимешь.

— Есть не потерять! — и Зайчиков побежал между соснами к фронту.

Валька по всему фронту искал полк Лауры. Когда вернулся Колька Чудинов и рассказал, как Лаура отбила своих пленных, Валька перед всеми пообещал:

— Не я буду — найду эту Лауру!..

Но полк Лауры как сквозь землю провалился. Зато Рыжий наткнулся на эскадрон бригады Андрея Кожина. Они сшиблись. Увлеченный боем, Валька не заметил, как подошел и сам Кожин с другим эскадроном. Удар в спину был страшным. Сам Рыжий едва увернулся от Кожина.

— Отходи к оврагу! — закричал Валька.

Это спасло полк от полного разгрома… Оторвавшись от преследователей, Валька посчитал бойцов. Осталось 22! Чуть не половина! Тогда Валька, сам того не зная, применил тактику Жмуркина: стал нападать из засад на младшие полки «красных». Но втайне надеялся все же столкнуться с Лаурой.

Когда Андрей Кожин со вторым эскадроном ударил в спину полка Гака и завязался бой, «красным» некогда было осматриваться по сторонам. А надо бы…

Из орешника выглянуло злое остроносое лицо Жмуркина. За ним во впадине, заросшей высокими кустами, лежали бойцы полка. Если бы он сейчас пришел на помощь Гаку, плохо пришлось бы Кожину. Но Ванька и не думал нападать. Тонкие губы шептали:

— Так его! Так… Будешь помнить, рыжая…

Жмуркину казалось, что не бойцы Кожина, а он сам схватился с Валькой. И желал только одного: чтобы разгромили весь полк. Захватили самого Рыжего.

Когда Андрей Кожин ринулся на Гака, а с другой стороны к нему подступал второй «красный» и судьба Рыжего, казалось, была решена, Жмуркин чуть не вскрикнул от удовольствия… Но в следующий миг увидел, как, взбрыкнув ногами, падает на траву «красный», брошенный Валькой через себя. А Рыжий, перепрыгивая через кусты, во весь дух удирает от Кожина.

— Э-э-э-эх! — с досадой выдохнул Ванька.

— Может, ударим? — спросил Тишка Перекатиполе.

— Не твоего ума дело!.. У «красных» два полка, — соврал Жмуркин. — Пусть сам выкручивается. Моя хата с краю…

На Валькину засаду напоролась рота «красных». Валькины бойцы дугой охватили противника, прижали к оврагу… Когда повязки с «красных» уже были сорваны и Валька торжествовал, одержав еще одну победу, из-за спины «пленных» выскочил белоголовый крепыш с красной звездочкой на груди и красным обожженным солнцем носом. Никто не успел опомниться, как он подскочил к Рыжему. Обеими руками вцепился в звездочку и синюю повязку командира полка и что есть силы дернул. Нитки лопнули. Мальчишка упал в траву под ноги двум подбегавшим «синим». Свалил их. Метнулся в сторону и, снова упав на землю, ящерицей скользнул под ветвями в самую середину колючих зарослей ежевики…

Глупей положения трудно придумать! После стольких побед, в окружении своих бойцов командир ударного полка «синих» Валька Гак оказался «убитым».

— Поймать красноносого! — заорал Валька.

Несколько бойцов кинулись к кустам. Но не тут-то было! Острые шипы впивались в одежду, хватали за волосы, до крови царапали руки… А дерзкий партизан наклонял к земле колючие ветви, чтобы никто не смог к нему пробраться, и смеялся: