«Аррум оглянулся на стоящую возле дуба Кристал и, махнув на прощание хвостом, скрылся из виду. Крис многое значила для оборотня, но свобода волку была дороже и обманывать влюбленную в него девушку Аррум не хотел.

— Спеши навстречу своей судьбе, — произнесла магичка, глядя на качнувшиеся за оборотнем ветки черницы, и вычертила в воздухе охранный знак. Ей больно было принять, что у каждого из них свой путь, и Зельтайн знала, что их дороги больше не пересекутся».

Повинуясь нажатию клавиши, последнее предложение исчезло.

«Зельтайн больно было признавать, однако у каждого из них был свой путь, и Кристал была уверена, что их с оборотнем дороги больше не пересекутся. Волку на роду было написано стать счастливым, тогда как о себе Крис не могла сказать того же. Своего будущего не могла читать ни одна обладательница магического дара».

Мел поставила точку в конце и высморкалась в бумажную салфетку. В конце строчки в такт сердцу пульсировал курсор. Закрой файл — остановиться. Жизнь героя или автора? Ответа у Мелани не было. Текст плыл из-за навернувшихся слёз. Девушка пять месяцев провела в компании своего оборотня, и сейчас сердце обливалось кровью, будто она прощалась не с очередным плодом фантазии, коих уже немало выпустила в сеть, а с реальным другом. Так больно ей не было даже после расставания с первым персонажем, а тут… Её словно окутало саваном беспросветной тоски. Фаерс читала на литературных форумах, что с чрезмерно увлекающимися и отдающими себя тексту авторами такое случается, и вот испытала на себе. Понимала, что ведёт себя как потерявший в парке игрушку ребёнок, раздувший проблему до вселенских размеров, хотя похожие мишки продавались во всех супермаркетах. Однако осознание самонадуманности беды не избавляло от вполне реальной боли.

По-хорошему стоило бы сразу отправить заключительную главу бете, дабы разделить с верной соратницей трагичность момента, но руки тряслись, башка раскалывалась, а перед глазами стоял образ бегущего сквозь лесную чащу крупного волка. В общем,

Мелани было не до е-мейлов.

— Хватит! — Фаерс решительно захлопнула ноутбук и выпила купирующую приступ мигрени таблетку. Благо бегать за ней далеко не пришлось. Спасительное средство было распихано по всем столам лесного убежища. Посидев минут десять представляя, как черный хищник гоняет по залитой лунным светом поляне сонную куропатку, Мел улыбнулась сквозь слёзы и тяжело поднялась. Перед сном следовало совершить ежевечерний ритуал проверки датчика давления на старом отопительном котле.

Куропатка была Арруму на один зуб. Ловля скорее послужила разминкой перед дальней дорогой, чем сама птица едой. Живя в человеческом селении, оборотню редко удавалось выпускать своего зверя, и теперь волк наверстывал дни вынужденного заточения, резвясь, словно полугодовалый щенок. Хорошее настроение не портило даже назойливое чувство постороннего наблюдения. За последние месяцы Аррум свыкся с этим необъяснимым явлением, которое поначалу здорово его нервировало и пугало. Нос говорил: «Рядом с тобой никого нет»; глаза подтверждали: «Горизонт чист». И тем не менее животный инстинкт вопил: «Опасность по пятам следует за тобой!» Нет-нет, да и вставала шерсть на загривке полузверя дыбом от почти осязаемого взгляда, а по затылку лёгким перышком пробегало чужое дыхание.

Именно навязчивый невидимый спутник побудил Аррума отправиться к ведьме (магичке, как предпочитала сама себя величать Кристал), после того как шаман оборотней не смог избавить измаявшегося волка от напасти. Мудрый Шаррит сказал, что не улавливает исходящих от привязавшегося к Арруму духа волн враждебности, и посоветовал брату вожака пожевать корень валерианы. Молодой мужчина фыркнул на дедовский метод и подошел к проблеме другим путём. Вот только Кристал Зельтайн, слывущая сильной мастерицей, также не смогла ни сказать, ни сделать ничего вразумительного. Не считать же за помощь обронённую ею фразу: «Зрящая сквозь миры вреда не нанесёт»? Магичка разве что половую принадлежность духа определила, однако пользы в этом волк не нашел.

Четыре месяца провёл свободолюбивый оборотень под одной крышей с ведьмой, опасаясь, что иллюзорное присутствие — признак подступающего расщепления, Крис же как могла, разубеждала Аррума. В ход шли и горькие настои, и приторные окуривания, и жаркие, стыдные ласки, о коих пациент и помыслить не мог до знакомства с Зельтайн. Не принято было в оборотнических кланах делить ложе с одноипостасными. Да и те не горели желанием вступать в связь с «животными». Прослышав о природе поселившегося у лекарки пришлого, сельский люд его сторонился, а ведьма на то и ведьма, что общечтимые законы ей не указ. Собственно говоря, вспыхнувшая «противоприродная и богомерзкая», как шушукались сельчане, страсть больше отвлекала оборотня от мыслей о сумасшествии, чем лекарства. Ему попросту некогда было зацикливаться на своём соглядатае, когда рядом находилась пылкая, жадная до плотских утех магичка. В которой, к слову, во время постельных утех сквозило, что-то нечеловеческое. Ну, а коль во время полного расслабления, порой волк даже рукой не мог шевельнуть, абсолютно измотанный Кристал, таинственная Зрящая зла ему действительно не принесла, то и в дальнейшем его ожидать не следовало. Примирившись, таким образом, с бесплотной спутницей младший соправитель клана Миронгов решил, что пора и честь знать, а то загостился у Зельтайн. Платы с Аррума Кристал не взяла: отшутилась, что своё и так получила сполна — попросила лишь забегать, если будет в этих краях. Открыто о своих чувствах она не говорила, однако по отведенному взгляду было понятно, как непросто даются магичке бесшабашные улыбки, поэтому затягивать с прощанием оборотень не стал.

Погрузившись в воспоминания, волк не углядел, как спустился в заполненную молочным туманом ложбину. Марь оседала каплями на вздыбившейся шерсти и странно давила на плечи, вынуждая Аррума остановиться, а затем и присесть. Сначала животная, а за ней и человеческая часть сознания забилась в панике. Открыв пасть, чтобы воем позвать на помощь, оборотень с ужасом понял, что не может издать ни звука. Клубившаяся вокруг него мгла быстро сгущалась, покуда не обрела плотность, а потом стала сжиматься. Ощутив, как носа и подушечек лап коснулись холодные стенки уменьшающейся в размере сферы, Аррум перекинулся в человекоподобную ипостась надеясь проломить ловушку руками, но попытка оказалась тщетной. Тело скрутило. Мужчина закричал от бессилия и… пришел в себя на дощатом полу незнакомо пахнущей хижины.

— Пр-р-роклятая магия, — взрыкнул оборотень, смотря в потолок. — Крис! Твои фокусы?! Верни меня, откуда взяла! — виски запульсировали болью, и он шатко поднялся на ноги. Ватное тело слушалось плохо, а внутренний зверь был непривычно тих, практически не подавая признаков жизни. От слабости Аррума мутило и качало из стороны в сторону. Ухватившись за спинку стула, он сделал несколько глубоких вдохов выдохов, пытаясь избавиться от полуобморочного состояния.

Из сладкого сна Фаерс выдернул хриплый вопль, донёсшийся с первого этажа. А второй громогласный крик: «Верни меня, откуда взяла!» — заставил мигом слететь с кровати, в считанные секунды, отыскать в шкафу газовый баллончик с шокером и накинуть халат. Мел рассудила, что воевать с грабителем лучше так, чем в трусах и растянутой футболке. Телефоны, как стационарный, так и айфон, находились внизу, значит, хочется или нет, а идти придётся. Трусливую мыслишку затаиться и не отсвечивать — авось пронесёт? — девушка откинула сразу. Домашнюю утварь ей было не жалко, но ноутбук хранил восемнадцать неопубликованных страниц, и Мел готова была драться за них не на жизнь, а на смерть, сомневаясь, что сможет восстановить текст по памяти.

Крадучись, Фаерс спустилась по лестнице, выставив перед собой руки со средствами обороны. В левой — баллончик, в правой — настоящий полицейский шокер, стреляющий на пятнадцать ярдов. Тишину позднего утра разбивал привычный гул натужно работающего котла и подозрительно-шумное сопение на кухне. Собрав всю волю в кулак, Мелани заглянула в кухню. Посреди комнаты возвышался странный тип, облаченный в… Мел моргнула: