Примечание к части

Мистер Грей[3] — инопланетянин из «Ловца снов» С. Кинга.

Укладываясь на подушку, Мел старательно силилась представить Кристал Зельтайн, однако вымотанный дневными событиями мозг отказывался фокусироваться на конкретном объекте и девушка соскользнула в муть сна.

Она бежала знакомым, ярко освещенным коридором. Колотила в запертые двери. Понапрасну дёргала дверные ручки. Шаги преследователей приближались, ужасая чёткостью и обманчивой неторопливостью. Шаг. Ещё шаг. Мелани каждой клеткой тела чувствовала сокращающееся между ними расстояние и ускорилась. Едва удержалась от крика, когда её обогнало катящееся по линолеуму кольцо, украшенное россыпью мелких камешков. Девушка прекрасно помнила, как смыла венец собственного идиотизма в унитаз, и отшатнулась от напоминания о прошлом. Кольцо, ударившись о плинтус, хищно выщелкнуло шипы по внутреннему краю. Мелани врезалась плечом в стену и из последних сил рванула к повороту, за которым, она точно знала (!) находится ведущая к спасению лестница.

Свернув за угол Фаерс остановилась. Тупик. «Ступени должны быть здесь!» Из перехваченного петлёй страха горла не вырвалось ни звука. Мел с отчаянием бросилась ощупывать глухую стену понимая, что это конец.

Преграждая беглянке путь к отступлению, на пол легли две длинные скрестившиеся тени.

— Я привык делиться.

Второй конец «ножниц» мерзко захохотал и теневые лезвия стали сходиться, посягая на тонкую жизненную нить Мелани. Фаерс заметалась в сужающемся просвете. Правым боком натолкнулась на незамеченную ранее ручку двери и что есть сил дёрнула за неё. Преследователи, как и жертва замерли. За порогом квартиры № 563 простилался сумрачный замшелый лес. Коридор наполнился звуками природы: шелестом деревьев, мягким хлопаньем крыльев, уханьем филина… И перекрывающим всё рёвом чудовища, взвившегося в воздух в атакующем броске. Оказавшись меж двух огней, Мел присела, прикрыв голову руками…

В отличие от Фаерс, у Аррума сна не было ни в одном глазу, и он с азартом взялся за кипу бумаги, аккуратно перекладывая страницы с ровными рядами букв. Поскрёб их ногтем, понюхал, рассмотрел внимательно выискивая сходства и отличия рукописного и печатного текста, а когда приноровился к линейным письменам, взялся за чтение. Разговорный трагирский язык мало отличался от здешнего и с письменным тоже особых проблем не возникло. Поначалу дело продвигалось медленно, но Аррум быстро научился накладывать на попадающиеся незнакомые закорючки свои родные и повеселел.

Оборотень со страниц книги действительно сильно отличался от своего прототипа. Он постоянно ввязывался в разнообразные конфликты и горазд был помахать кулаками, сексуальные предпочтения Аррумов также разнились. У волка волосы на загривке встали дыбом от того, как одноименный персонаж проводил допрос захваченной в битве змеелюдки. Сначала закованная в цепи чешуйчатая кричала и извивалась под плетью аррумового побратима, а когда тот, притомившись, вышел из подземелья за её «истязание» взялся главный герой. И необходимой информацией змея поделилась расслаблено лёжа на груди любовника-утешителя.

На девяносто три страницы текста пришлось пять условно-постельных сцен, ибо до кровати псевдо-Аррум не всегда дотягивал и имел согласных где придётся, а не особо согласных, связывал и имел. Причём все партнёрши оборотня в результате оставались довольны, даже если поначалу сопротивлялись его напору. Ещё иномирца удивило то, что женщины были разнорасовыми: эльфийка, демонесса, человечка и, о ужас, гоблинша.

Почему так? Неужели на весь Нарлакс, не то что Трагиру не нашлось ни одной волчицы? Или история писалась на земной лад и у них здесь неразборчивое смешение норма? Ни будь Кристал столь настойчивой, Аррум никогда бы не польстился на прелести человеческой самки. Пусть это было ново, остро и волнующе запретно, однако мысль о неправильности была вбита глубоко в сознание волка. Ночи, проведённые с магичкой, навсегда остались в его памяти с пометкой «сладостно-греховный секрет». И повторять приобретённый опыт оборотень был не намерен.

Читая дальше, трагирец недоумевал, фыркал, краснел, но не мог не оценить красочности описаний и языка повествования. Он впитывал чувства и эмоции персонажей, удивлённо наблюдая как сквозь буквы проступают лица, события и судьбы. Главы с участием Кристал были насыщены чувственностью с налётом лёгкой грусти. Мелани отлично прописала отношения оборотня и чародейки, показывая, что, хоть они и тянулись друг к другу, вместе им быть было не суждено и степень влечения у них разная. Зельтайн по-настоящему влюбилась, тогда как Аррум всего лишь был благодарен за помощь в лечении и позволил себя соблазнить, чтобы порадовать вздыхающую по нему Крис. Подобная связь не могла быть результативной и быстро выгорела, когда пациент утолил любопытство.

«Я правильно поступил, оставив её», — подумал волк и, погладив последний абзац истории, отложил распечатку. До рассвета оставалось около двух часов и организму следовало дать отдых. Откинувшись на слишком мягкую подушку, Аррум смежил веки и позвал внутреннего зверя, тот никак не обозначил своего присутствия.

Оборотень всегда спал чутко, а ночуя под чужой крышей и подавно, так что шелест постельного белья, перемежающийся вздохами и всхлипами, уловил мгновенно. С минуту полежал, а когда звуки стали нарастать, не приближаясь, встал.

Ориентируясь по услышанному Аррум наперёд знал, что увидит в комнате Мелани и осторожно открыл хозяйскую дверь — девушка металась по постели находясь во власти сновидения.

— Мел, проснись. — Оборотень осторожно, чтобы спросонок не испугать человечку потряс её за плечо.

Фаерс разлепила мокрые ресницы, хапнула воздух раскрытым ртом и завизжала. Сон прервался, кошмар — нет. Возле кровати во мраке парили две пары светящихся желтых глаз.

Оборотень поморщился от ударившей по ушным перепонкам звуковой волны.

— Всё в порядке. Не бойся, — произнёс монстр знакомым голосом

Мелани села, переводя дыхание и вытерла слёзы. Избавившись от туманившей взор влаги, девушка одновременно уменьшила количество висящих огоньков и смогла различить прилагавшуюся к ним мужскую фигуру. Что, в общем-то, никак не обнадёживало.

— Я в норме, — пробормотала Фаерс, откидывая с лица мокрые от пота волосы.

— Прости, что разбудила.

— Ты виделась с Кристал? Она тебя напугала?

— К ней я не попала. Это… личные тараканы. Включи свет, пожалуйста. — Девушка натянула одеяло до самого подбородка, наблюдая как исчезают звериные «лампочки» и вместо них зажигается одна — настоящая.

Будучи старшим братом Аррум знал, как иссушить женские слёзы, но одноипостасная сильно отличалась от его сестры. Волк подозревал, что она не успокоится, а наоборот заорёт дурниной, когда он опрокинет её на кровать, укутает и лизнув в нос примется за расспросы. Поэтому ограничился предложением не подать ли воды?

— Нет, спасибо, — мотнула головой Фаерс мечтая избавиться от участливого гостя и вспоминая, где оставила шокер.

— Посидеть рядом с тобой, покуда тараканы не разбегутся? — не отставал Аррум.

— То было образное выражение.

— Я понял. И всё же…

— Лучше оставь меня одну, — попросила-таки Мелани. Ей было стыдно демонстрировать слабость и отчасти страшно. После увиденного во сне в мыслях настырно крутилась фраза, «волки — санитары леса» и девушка чувствовала себя больной увязшей в грязи ланью, к которой подбирается матёрый хищник.

— Может…

— Нет! — запаниковала Фаерс и Аррум попятился, не желая пугать одноипостасную ещё больше.

— Спокойной ночи, — мирно пожелал он, покидая комнату.

Оставшись одной, Мелани выбралась из постели, и не заботясь о том, что подумает о ней иномирец, пододвинула к двери тяжелую тумбочку. Не бог весть какая баррикада, но секундную фору даст.

Слышавший скрежет мебели трагирец фыркнул и вернулся к себе.

Немного успокоившись, Фаерс выключила свет, оставив ночник, и забралась под одеяло.