— Я — Мелисса… бывшая, Аррум — Артунал? Так, что ли? — не укладывалось в голове у Фаерс.

— Именно. Быстрее свыкайся с мыслью и не заставляй меня повторять. Страх как этого не люблю.

— Вернуть Аррума назад как-то можно? Бога, там, попросить… наверное… — промямлила Фаерс, отупело глядя на принявшее обычный вид зеркало.

— Зачем? — поразилась Крис. — Оборотня здесь ничего не держит. Родственники и клан по сравнению с истинной парой — ничто. Он не сможет жить в трагирском лесу, оставив сердце на Земле.

— Звучит слишком высокопарно.

— Ничуть, — возразила Кристал. — Говорят, что в мире нет ничего вечного, так вот — истинные узы — исключение из правил. Их не разорвёт ни расстояние, ни даже смерть. Души познавшие счастье единения всегда будут тянуться друг к другу. Неужели вы этого не чувствуете?

— Ни капельки, — не сдавала позиций Мелани. — Аррум рвётся сюда.

— Раскрой для него свои объятия, — посоветовала Зельтайн.

«Дожили, соперницу приходится поучать». Внутри бултыхнулась осадочная муть чёрной магии, и Крис подавила её, переплетя пальцы в особый символ. Сомнительный подарок доставшийся от прапрадеда Тауруса давал о себе знать, когда она была морально или физически истощена. Кристал протерла зеркало и повесила его обратно на стену, мимолётно оценив своё отражение. Темноволосая ясноглазая и фигуристая — яркая по сравнению со светлокожей, невзрачной на её фоне гостьей. И всё же, поставь их рядом, волк выберет бледную поганку. Единящую силу истинности ничто не могло пошатнуть. Где справедливость?

— Аррум умный мальчик. Точнее, не мальчик, от этой проблемы я его избавила, — куснула Зельтайн Мелани, но та и бровью не повела, чем вынудила магичку продолжить: — Угости волка плошкой молока, он его любит, прогни спину, расстилая его постель, хищник и проявит себя.

— Ему нужна настоящая стая. А ты сама сказала, что детей у нас не будет, — отозвалась Фаерс, не реагируя на ехидные замечания Крис. — Перебрось Аррума на Нарлакс, здесь у него будет шанс обзавестись нормальной семьёй.

Кристал перестала притворяться, что поправляет криво висящее зеркало и резко повернулась к землянке.

— Ты не понимаешь, — весёлая издёвка из её голоса испарилась. — То, что ты делаешь — наглядное проявление истинности, Ты заботишься о потребностях пары больше, чем о собственных. Аррум будет делать так же. Он смирится или вы найдёте компромисс. Я же, знаешь, что хотела, пока не заглянула в его прошлое и будущее? — Зельтайн расправила плечи и взглянула на Мел с вызовом. — Собиралась опоить Аррума приворотным зельем и остаться с ним. Я чувствовала его боль, пропускала через себя, и была уверена, что смогу её притупить. Но когда к ней добавилась твоя — мне пришлось отступить и отпустить волка. Лишь ты, Зрящая, можешь сделать Аррума счастливым, так перестань натыкаться на стены там, где их нет, и приступай! — от непроизвольного магического всплеска фантом Мелани пошел рябью и, став прозрачным, истаял.

— Идиотка! — колени Кристал подогнулись, и она осела на пол, не сходя с места. — Когда же я научусь сдерживаться? — Закрыв глаза, она отыскала следы межпространственного перехода и облегчённо вздохнула, убедившись, что не забросила Зрящую в безвременье.

Через взыгравшую зависть Кристал не успела предупредить иномирную посетительницу, что у Аррума могут возникнуть проблемы с оборотом. Процесс переноса для двуипостасных был чреват «заеданием» механизма перехода в животный облик. Разложить на молекулы и сложить обратно человека Хэшрану было проще, чем зверолюда. Прийти в норму волк должен был после того, как окрепнет повреждённая долгой разлукой связь с его парой. Неудачи с оборотом обычно ввергали оборотней в панику и приводили к затяжной подавленности. Сие следовало знать и учитывать при общении с ними, дабы не задевать чувства ранимых в такой период избранников, ощущающих себя неполноценными. Вдобавок это служило своеобразным испытанием: не изменятся ли отношения в семействе, когда сильный партнёр станет слабым и беззащитным? Происходи всё вблизи, то такому повороту магичка была бы рада, но поскольку Аррум находился далеко и его возвращение было, увы, невозможным, причинять ему лишние страдания было неоправданной жестокостью.

Выброс энергии произошел, потому что Кристал внезапно поняла: оборотень поддался вовсе не на её чары, а оттого что неосознанно знал — его парой окажется одноипостасная. Вот он и попробовал предложенное, чтобы приноровится к человеческому телу и не ударить пред избранницей в грязь лицом. Чувство что её приняли за тренировочный плацдарм было столь неприятным, а ревность разрушительной, что молодая магичка не совладала с вырвавшейся сырой силой и поставила точку в диалоге со Зрящей раньше положенного. Теперь Зельтайн ничего не оставалось, кроме как уповать на то, что светловолосая, имени которой она так и не спросила, наскребёт в себе мужества для вторичного посещения её жилища. Тогда-то она наступит на горло гордости и постарается просветить девушку как положено, без избыточной эмоциональности.

Утро встретило Мел минусовым настроением, ломотой во всем теле и жужжащей в мозге интернетовской фразочкой: «Сегодня большой день, скажем прямо — днище»*. Девушка согласилась, что днище полное и накрылась с головой, не желая покидать постель и встречаться с наверняка ожидающим её пробуждения трагирцем.

«Дописывая «Стражей», я не подозревала, что оборотень — мой истинный, но на уровне подкорки уже не хотела делить его с кем бы то ни было, — размышляла Мелани. — Когда же пришла пора заканчивать историю, я оставила финал открытым, потому что не могла проститься с Аррумом, не могла перестать думать о нём, чем и спровоцировала перенос волка. Ну и как в таком признаваться и оправдываться? Прости, мил друг, непредумышленно вышло? Знай я, что ты не персонаж повести, а реальный чел… оборотень, то не стала бы желать свидеться с тобой? М-да, тупик. Может божок, как там его, накосячил? Уз то я не чувствую, Аррум видимо тоже. Эй, Верховный! — Фаерс высунулась из-под одеяла и посмотрела в потолок спальни. — С нашим воссоединением ошибочка вышла, не просили мы его. Но меня вполне может угораздить влюбиться и без подключения истинности. Я себя знаю. Проверено на нескольких «не тех», как говорила моя мама. И что потом? Аррум будет страдать из-за оторванности от дома, а я по нему. Не надо мне такого счастья! Слышишь? Верни всё, как было!»

Божество промолчало, а Фаерс с оханьем соскребла себя с кровати и поплелась в душ. Минут двадцать простояла под горячими струями, десять выбирала футболку и штаны в полупустом шкафу, и пять потратила на расчесывание: челка никак не хотела ложиться по задуманному. Приведя себя в относительный порядок, девушка взъерошила непослушные волосы, стянула их в хвост и решительно спустилась к Арруму.

Оборотень сидел на кухне, отрешенно обгрызая заячью кость, и даже не сразу заметил появление Мелани.

— Привет.

— И тебе, — отозвался он, оторвавшись от своего занятия.

— Ты какой-то не такой, — не нашла более подходящей формулировки девушка.

— Сон чудной видел.

— Поделишься?

Волк подвинул к Фаерс тарелку с остатками мяса.

— Я о сновидении, — девушка предпочитающая лёгкий завтрак из чая и хлопьев поставила на плиту чайник.

— Я бегал по цветущему яблоневому саду и ловил осыпающиеся лепестки.

— И всё? — уточнила Мелани, не дождавшись продолжения.

— Его аромат преследует меня наяву, — Аррум тряхнул гривой длинных волос, которые давно следовало обкорнать. — А как твои успехи, Мел? — волк пристально посмотрел на девушку, и та громко брякнула крышкой о чайник. Мужчина указал ей на стул и распорядился: — Выкладывай.

Фаерс потупила полный стыда и раскаяния взгляд и заговорила:

— Крис не виновата в твоём перемещении и помочь ничем не сможет. В телепортации замешаны высшие силы… — Завершив покаянную речь девушка поставила перед оцепеневшим, глядящим в одну точку оборотнем чашку кофе. — Меньшее, что я могу сделать, — это дать тебе крышу над головой и помочь влиться в человеческий социум. Прости…