— Джейсон из таких мальчишек?

— Я не успел расспросить: к тебе спешил.

— Что с ними случается дальше?

— Открыв в себе звериную суть, молодые зачастую ищут старейшин оборотнических кланов. Те разъясняют беднягам, что с ними приключилось, и дают им на обретение целостности от трёх до шести лунных циклов. Под руководством наставников расщеплённые учатся усмирять хищническую натуру и постепенно объединяются со своим животным началом. Те же, кому не удалось, умерщвляются.

— Почему?

— Они не варки, стремящиеся избегать людей. У слабых недооборотней два пути: навсегда застрять в зверином обличии или остаться человеком. В любом случае они становятся опасными. Обернувшийся зверь отличается изворотливостью и хитростью, он не боится человека и завидует его двуопорному прямохождению. Поэтому выходит к поселениям и в процессе наблюдения за одноипостасными озлобляется, и нередко становится людоедом. Добыча беззащитна, еды вдоволь…

— А с человеком, получившимся из оборотня, что не так? — прервала разглагольствования Аррума о «мясе» Фаерс.

— Невозможность выплеснуть копящуюся животную энергию превращает его в двуногого хищника. Какое-то время он глушит четверолапую ипостась, сопротивляется ей и запирает в подсознании, однако полный отказ от оборота не панацея. В какой-то миг стены возведённой тюрьмы рушатся, и тогда он идёт убивать. Без разбора, Мел. Просто охотится. Или внезапно оборачивается и теряет из человеческой памяти по несколько дней кряду. Дикий зверь в селении, полном поживы — улавливаешь мысль? — слушательница молчаливо подтвердила и поёжилась. — Джейсон на последней стадии. Он непомнящий и вскоре окончательно сойдёт с ума под давлением животных помыслов.

— Ты собираешься… устранить его? — Пацифизм Мелани не позволил произнести «убить».

— Пока не знаю. Мы договорились, что он сюда ни ногой. Нарушит слово — я раздумывать не стану.

— Аррум, продолжая руководствоваться трагирскими законами, ты рискуешь стать преступником по канадским. — Не желая носить передачки в тюремные застенки, Фаерс принялась разъяснять иномирцу принципы современной криминалистики, в которой благодаря отцу была подкована «от и до».

— Должно быть, у вас совершенно нет разбойников.

— Как бы не так. Тюрьмы переполнены, их общее количество превышает число учебных заведений.

— Сумасшедший мир, — ошеломлённо пробормотал волк.

— Вот-вот. Так что не повторяй чужих ошибок. — Мелани надеялась, что достаточно красочно описала свободолюбивому оборотню прелести заключения и тот отступит, но просчиталась.

— Благодарю за сведения, я их учту при встрече с расщеплённым.

— Ты идиот! — взвилась Фаерс и, по свойственной ей манере, заметалась вокруг костра. — Я не для того распиналась битый час, чтобы ты «учел»! А для того, чтобы ты себе не навредил.

— Коль сойдусь с Вайтом в бою и поборю его, то меня ваши стражи не поймают, — самоуверенно заявил Аррум.

Удрученная Мел сообщила, что ей нужно работать и ретировалась. Самодовольная морда была невыносима, а разгорающийся в глазах мужчины огонёк наводил на мысль о возможном повторении экстремальных догонялок. Кажись, нервное бегание распаляло в волке охотничий азарт.

Дома девушка потрепалась в сети с Голди, пожаловалась на неуправляемого дикаря и скинула подруге фото сидящего у костра оборотня, тайно щелкнутое из окна. Затем засела за фуррийный рассказ и даже к ужину не спустилась. Заглянувший в комнату Аррум не удостоился и взгляда, но принесённая им пахнущая дымом зайчатина исчезла в момент. Опустевшую тарелку сменила чашка крепкого чая и блюдце с печеньем. Вдобавок Фаерс поймала на мониторе ноута дивное отражение: на секунду над её макушкой зависла ладонь трагирца и была убрана, не коснувшись волос. Жаль. Стимул бы Мелани не повредил.

Аррум откровенно любовался увлечённой Птицей. Склонённая голова, напряженные плечи, пальцы, быстро бегающие по квадратикам с буквами, и, вроде бы, отсутствующий, а на самом деле устремлённый за неведомый горизонт взгляд. Для приземленного оборотня то, что делала Фаерс, было синонимом волшебства. Из пустоты она словами вывязывала новый мир и его обитателей. Разве не чудо? Поскольку подобный труд в понимании трагирца требовал особой погруженности, то подставленное под руку автора мясо он нарезал удобными ломтиками, дабы Мел не отвлекалась от процесса творения и голодной не осталась.

Весь вечер Аррум Мелани не беспокоил, а изучал найденную в гараже газету годичной давности. Изредка он подходил к двери в комнату девушки и прислушивался, ожидая, когда та уснёт. За полночь Фаерс угомонилась, перестав стучать по клавишам. Тогда оборотень выждал полчаса и выскользнул в ночной лес. Найти следы копыт на подмерзшем грунте труда не составило, и волк, подняв воротник куртки, двинулся в нужном направлении.

* * *

Преследователей Джейсон заметил поздно. Слишком возбуждён был предстоящей встречей и утратил всякую осмотрительность. Знал, что члены Альянса могут быть мёртвыми, но никак не бывшими, и всё же расслабился, забылся и следующие за ним по пятам ловцы поспешили сузить кольцо.

На ходу соскочив с коня, он хлопнул его по крупу: «Домой!» Следующая секунда ушла на то, чтобы распахнуть полы куртки и, вспоров подкладку, извлечь метательные ножи без рукоятей. Замах, свист рассекаемого лезвием воздуха — и, ломая ветви, в кусты влетело бездыханное тело. «Один ноль в мою пользу», — начал вести счёт Вайт и, ориентируясь на звук шагов, метнул второй нож. Однако припасённая сталь закончилась быстрее, чем желающие его схватить. Сжав в руке последний нож, Джей притаился за деревом, вслушиваясь в шумы. До изобретения приборов ночного виденья темнота была верной подругой, теперь же доверять ей не стоило. Вышколенные бойцы больше себя не выдавали и ждали действий от окруженного объекта.

— Бруно! Ты ли это?! — выкрикнул оборотень и в перекате ушел из траектории автоматной очереди. Хм, что-то новенькое. Неуспевший сменить место дислокации стрелок захрипел пробитым горлом, и Вайт остался безоружным. — Моз что, отменил приказ брать меня живым? А как же его задумка разгадать секрет моего долголетия? — не унимался Джейсон, заныривая в мелкий овражек, дабы спрятаться от очередной пули.

— Россказни о тебе не врут, Блик, ты и вправду не стареешь, — донеслось до Вайта из мрака. — Но старик не мог похвастаться такой же способностью и преставился. Девяносто четыре года — это тебе не шуточки. А новый глава Альянса не намерен тратить на твою поимку ещё тридцать лет. Нет человека — или кто ты там? — нет проблемы. Ученым же сойдёт и твой хладный труп, им без разницы, что препарировать.

Джейсон плотнее натянул на уши шапку. Прозвище было дано не просто так. Платиновые днём волосы имели гадостное свойство сиять в лунном свете. Химия, стрижки наголо и советы всяких докторов стабильного эффекта не приносили, и приметная шевелюра здорово мешала при его профессии. Спасали лишь капюшоны, маски и шапки.

— Чего затихарился? — Пуля взрыла землю у головы Вайта, и он потёр запорошенные глаза.

— Размышляю, как тебя лучше прикончить! — отозвался Джей, перебираясь за дерево, из которого сразу же полетели щепки. «Ага, вот ты где», — оборотень по-пластунски пополз к месту огневых вспышек. За непродолжительной борьбой последовал хруст ломающихся позвонков, и боевой арсенал Вайта пополнился парой пистолетов, шестью обоймами к ним и поясом с сюрикенами. Последнее особенно порадовало. Метательное оружие Джейсон нежно любил и уважал. Обыскивать труп и дальше ему не позволили, накрыв перекрестным огнём. Прикрывшись телом, парень отступил в гущу кустарника и послал во тьму несколько выстрелов.

— Твою ж-ж-ж… — Плечо пронзило болью, и рука онемела. — Меткий… смертник, — мурлыкнул Джей, ощущая, как мышцы наливаются звериной мощью. Запах собственной крови всегда был для него катализатором. И в кои-то веке противиться обороту желания не возникало. Врагов слишком много — всех не побороть, так какая разница, в какой из личин он умрёт, двуногой или четырёх?