– Ну, хоть какой командир не сможет приказать… всякое, – мой взгляд против воли задержался на завязках платья на груди эльфийки.

– Я готова, – немедленно отреагировала лучница, потянув за шнуровку, отчего мне пришлось хватать её за руку.

– Это был не приказ! – поспешно выдохнул я, чувствуя, как к щекам быстро приливает кровь… не только к щекам. Долбанный возраст! Я уже успел забыть там, на Земле, как в восемнадцать бьют по мозгам гормоны.

– Я готова, – повторила Рона, но завязки все-таки отпустила. Она посмотрела мне в глаза… и неожиданно нежно погладила свободной рукой по щеке. – Если ты из-за Ланы переживаешь, то она сама виновата. Я сразу ей сказала, что не надо меня “защищать”, но она и слушать не стала… А теперь дуется.

Только моя лучница могла сказать “дуется” про то настроение, в котором перманентно пребывала эльфийка-служанка. Н-да, щёки стало натурально припекать…

Арн, вернувшись теперь уже в собственный коттедж, первым делом решил воспользоваться своими покупками – уж больно терпеть, надо полагать, ему было невмоготу. Что характерно, свои силы и способности он всё же оценил более-менее объективно, потому затаскивать в постель эльфиек решил по одной. Вот тут-то со слов Роны вперед вылезла Эйлана, решившая защитить от поползновений хозяина более молодую соплеменницу… тем единственным способом, которым могла. То есть вызвалась сама. Что-то мне подсказывает, что проделано это было в фирменной манере, со взглядом исподлобья и жгучей ненавистью в глазах, но… Пьяному парню, успевшему добавить у торговца, море было по колено. Не знаю, как насчёт соответствующего опыта, но что-то мне подсказывает, что об удовольствии девушки новоиспеченный гражданин даже на секунду не задумался.

Короче, из хозяйской спальни Лана спустилась спустя сорок минут, растрёпанная, униженная и ещё более злая, чем обычно. Впрочем, чего бы там не произошло, своего она добилась – вторую эльфийку Арн так и не позвал. Парень продолжил бухать, совместив этот процесс с распаковкой вещей – Рона слышала звон бутылочного стекла, стук мебельных ящиков, невнятные возгласы, даже попытки петь. Постепенно всё затихло… А утром на хозяйской кровати проснулся уже я. О вчерашнем “празднике жизни” напоминали лишь головная боль, батарея разномастных пустых бутылок да горка пепла в пустом вычищенном камине…

– Ты не обязана… делать это просто потому, что мне хочется, – с огромным трудом выдавил я из себя.

– Если ты винишь себя в моей судьбе и считаешь, что при живом отце меня ждало что-то другое, то зря, – на мгновение передо мной словно оказалась взрослая, умудрённая жизнью женщина, а не вечно восторженная девчонка. – Замуж меня выдали бы, не спрашивая согласия, и постель делить мне с мужем тоже приходилось бы по первому требованию.

– Там бы ты была частью семьи… – к такой постановке вопроса я готов не был. – И потом, дети…

– Большинство детей в Лиде рождаются от союза гражданина и его рабынь или наоборот, гражданки и её невольников, – окончательно добила меня Фирониэль. – В отличие от других людских государств, в республике нет деления для детей на законно– и незаконнорождённых. Граждане, имеющие общих детей, тоже редко регистрируют официальный союз. Заключение гражданского брака в Лиде – большая редкость.

Кажется, я начинаю понимать, почему мамочка Арна свалила из республики много лет назад. Свалить – свалила, а вот от гражданства не отказалась, и методично перечисляла налоги в бюджет своего полиса – благо, для находящихся за границей сбор взимался не больше, чем для обладающих подтвержденной профессией и работающих на территории Лида. Правда, законы полисов требовали, чтобы удалившийся от своей недвижимости более чем на неделю горожанин оставил в доме хотя бы одного своего невольника (или больше, если речь шла не о доме, а о складе, например), но, как я понимаю, проблемой это для женщины не стало. Мне и самому придётся так сделать, чтобы не мотаться раз в неделю из Эрста в Миракию и назад. Заодно уберу от Ланы источник раздражения – себя, и сам перестану вздрагивать, случайно встретившись с ней взглядами.

– …Тем более, я на что-то другое не очень-то и годна.

– Что? – я задумался и пропустил часть сказанного Роной мимо ушей.

– Если ты решишь меня продать, я пойму, – грустно повторила эльфийка. – Я ничего не умею, и помочь тебе толком ничем не могу… Ой!

– И. Думать. Не. Смей, – я схватил растерянно заморгавшую девушку за предплечья и на каждое слово хорошенько встряхивал. – Я своих не продаю и не предаю.

Упс. Что-то у меня какие-то совсем неадекватные реакции стали, хотя я и сказал именно то, что думал, и готов подписаться под каждым словом.

– Ты – хороший, – заключила эльфийка, которую я поспешно отпустил. И, улыбнувшись этой своей открытой и беззащитной улыбкой, опять погладила по щеке.

2.

— Мариша, – я покатал на языке имя новенькой. Мы теперь уже втроём вышли из-под арки входа на Арену и я повёл свой маленький отряд к гостинице. — Знаешь, наверное я буду звать тебя Машей.

– Мне нравится! — тут же влезла Рона. А вот обсуждаемая вообще никак не прореагировала, даже поворотом головы.

Кажется, она вообще не до конца понимала, что в её жизни произошли некоторые перемены. Но хотя бы самостоятельно переставляла ноги и больше не шаталась из стороны в сторону. Из-за покупки новой боевой единицы по суперультрадемпинговой цене я не получил обычно прилагаемого к рабу комплекта вещей. Хорошо ещё, что тренировочный “костюм” не отобрали, а то кроме неодобрительных взглядов от прохожих мог бы ещё и на штраф за непристойное поведение в общественном месте влететь. Впрочем, штраф – это всё равно было бы дешевле самой дешёвой шмотки из магазинов торгово-развлекательного центра. Плохо быть бедным, да. Но мёртвым быть ещё хуже, потому косые взгляды уж как-нибудь перетерплю.

Администратор в гостинице – последний рубеж возможных проблем перед нашим номером – демонстративно поморщился, покосившись на грязные босые ноги Маши, но тоже промолчал. Слава всем местным богам, я даже мысленно пообещал дать гостиничному слуге чаевые… когда-нибудь, когда у меня появятся свободные деньги. А пока надо осмотреть и привести в чувство покупку. И отмыть.

— Частично заживший перелом четвёртого и пятого рёбер справа, — для того, чтобы интерпретировать реакции теперь послушной мне Печати подчинения, пришлось раскрыть толстый справочник, этакую “настольную книгу рабовладельца”, любезно выданную мне на руки публичной библиотекой Эрста. Полезная штука, особенно для иномирца, для которого магия ещё месяц назад была детской сказкой. – Множественные ушибы мышц верхних и нижних конечностей. Следы ушибов внутренних органов, почти затянувшиеся… Но с головой, вроде бы, всё в порядке.

— Может быть, она просто очень устала? -- выглянув из ванной, не очень уверенно предположила Фирониэль. Покупка продолжала идеально-чётко выполнять простые приказы, типа “сесть-встать”, но всё ещё никак не реагировала на обычные слова. – Я читала, если разумный несколько раз на силе воли преодолевает порог усталости и продолжает действовать через “не могу”, он словно перестаёт думать и понимать, что с ним происходит…

Скорее, убийцу в такое состояние загнали искусственно: следы истощения есть, но не настолько заметные… Если я правильно понял статью из справочника. В теории, если заставить тело человека действовать чисто на рефлексах, без участия сознания, он сможет реагировать гораздо быстрее, чем обдуманно. Р-раз – и готов эффективный спарринг-партнер для “мяса”. Рациональное использование для неликвидного ресурса… Впрочем, учитывая мой “план” прохождения Испытания, не мне упрекать владельцев Арены. Если так подумать, может, пусть уж лучше остаётся в подобном состоянии и дальше?

– Раздевайся, – коротко приказал я Маше.

Ой, как всё грустно… и плоско. Причём везде. При этом плечи у девы чуть ли не шире, чем у меня теперешнего. И вдоль позвоночника здоровенная татуировка в виде белого меча от шеи до копчика – теперь ничего не мешало разглядеть её целиком. Кстати, краска на “украшение” пошла не самая обычная – фигура словно переливается и мерцает, но заметно это только если разглядывать совсем в упор. Ладно, Рона воду, судя по звукам, в ванную уже набрала.