– Рона! – я рывком вскочил, вцепившись в девушку. Красные разводы по кирасе и смертельно-бледное лицо – кто угодно испугался бы. К счастью, ярко светящаяся Печать подчинения показывала, что с рабыней полный порядок, не считая зашкаливающего пульса.

– В-всё х-хорошо… – девушку отчётливо знобило, не от холода, от пережитого. – А?..

– Маша! – я рванул в сторону лежащей на земле девушки, окончательно забыв про своё недомогание. – Маша!!!

Чёрт! Рыцарь лежала на боку, и ей досталось. Левая рука, вывернутая под неестественным углом, чётко указывала на перелом, а пульсирующая печать – на активную кровопотерю. Где? А, ч-чёрт! Бедро распорото по всей длине, почти от колена, и рана совсем немного не дотянула до низа живота – один из пробивших щит клыков постарался. Рана полностью забита грязью, опавшими листьями и прочим лесным мусором. Проклятье! Я же никогда… Проклятье!

– Рона, БЫСТРО нашла мой рюкзак и принесла, – не оглядываясь, приказал я. Без сознания? Хорошо, что без сознания. Я ЗНАЮ теорию. Этого недостаточно – вообще всего недостаточно – но я справлюсь. Я всё равно справлюсь.

– Добыча, – цилиндрическая коробка-контейнер со стуком легла на стойку. – Испытание закрыто?

Окружающий мир резал глаза, словно кто-то выкрутил контрастность, в голове уже давно поселилась гулкая пустота. После марш-броска в двенадцать километров по прямой через лес с грузом в пятьдесят пять килограмм в импровизированной подвесной эвакуационной системе – не так уж много, если бы этот груз не мог умереть. Мне пришлось трижды гонять Рону за водой из ручья – взятой на рану не хватило, а ещё не было ничего, в чём можно было эту воду нагреть до кипения. Мне пришлось лично и очень аккуратно потрошить смердящий труп секача, добираясь до печени, которую ни в коем случае нельзя было повредить. Если бы Маше оказали помощь в городской клинике Эрста по факту обращения, я бы бросил трофей. Но бесплатно могут вылечить только гражданина, а вот рабы – это его собственная забота. Желаешь квалифицированной помощи для них? Плати. Ненавижу…

– Да, всё нормально, – кивнул и улыбнулся хозяин охотхозяйства. – Поздравл…

– Деньги, – односложно перебил я его. Потом в моей голове всё-таки что-то шевельнулось, и я спросил уже почти нормально: – У вас можно нанять транспорт для М… для пострадавшей до больницы?

– Да у нас и тут свой собственный лекарь есть, и лазарет, – с непонятной гримасой сообщил мне Сатара, но потом опять радушно улыбнулся. – И полноправный Охотник, конечно, может ими воспользоваться. Кроме всего прочего, так будет дешевле.

– Спасибо… – из меня словно весь воздух выпустили, опять заныла ушибленная грудь. Память дала мне целых пять секунд блаженного забвения, прежде, чем напомнить ещё об одном. – Но деньги всё-таки нужны. И документы – подать в горадминистрацию.

– А вот это правильно, молодой человек, – серьёзно кивнул мне мужчина. – Правила нарушать нельзя. Пять минут, я по дороге позову лекаря и носильщиков.

Сатара на секунду застыл в дверях, и не оборачиваясь произнес:

– Примите добрый совет: кран во дворе поможет исправить недочёты во внешности… Самые явные. Штраф за нарушение общественных приличий – не самый приятный спутник победы.

– …Спасибо, – уже в закрытую дверь поблагодарил я. Придётся отмываться – то, что добрые советы в Лиде идут по цене куда выше золота, я уже очень хорошо усвоил. Разбрасываться ими явно не стоит.

5.

Утро добрым не бывает — аксиома, не нуждающаяся в доказательствах во всех мирах. Первым моим побуждением, едва я открыл глаза, было вскочить и бежать в лазарет охотхозяйства. Вторым – откинуться на подушку и злобно, но бессильно материться сквозь зубы: болело всё. Противно ныли перенапряжённые плечи и руки — удары в стиле “берсерк” даром не прошли. Ноги решительно заявляли свой отказ нести тело и, особенно, дурную голову даже до туалета – прилетела обратка за ускоренный обратный марш с двойной нагрузкой. Спина тоже намекала, что неплохо бы, прежде чем давать организму ударные нагрузки, как-то к ним подготовиться. Только ушибленные вчера рёбра, словно в насмешку, сегодня чувствовали себя едва ли не идеально. А я ещё считал, что за неделю работы на бойне намахался копьём на год вперёд. Да щас! А ведь я нахожусь под Печатью, которая и без участия моего сознания лечит моё тело, распределяя мою магию по организму наиболее эффективным образом. Страшно представить, что я сейчас испытывал бы, окажись неодарённым. Под такие мысли я всё-таки пересилил себя и попытался встать с кровати… Закономерно наткнувшись на обнажённое девичье тело рядом. Сложно было не наткнуться, когда лежишь под одним одеялом.

Рона спала, разметав длинные волосы. Даже во сне на её губах играла робкая полуулыбка, такая, что я невольно залюбовался и сам начал улыбаться, хоть и вижу подобное зрелище далеко не в первый раз. И, как и в прошлые разы, эльфийка проснулась, почувствовав направленное на себя внимание.

— С добрым утром! – радостно и одновременно сонно поприветствовала она меня, заставив умилиться ещё сильнее. – Ой…

Рона и это её “ой” на все случаи жизни. А ещё удивленно распахнутые глаза – словно она каждое утро не ощущала такой моей реакции на себя. Думаю, нет смысла объяснять, какая реакция будет у здорового нормального мужика, который обнаружит у себя под одеялом полностью раздетую молодую девушку? Да не какую-нибудь толстушку или анорексичную худышку, а пропорционально сложенную красавицу с длинными ножками, плоским животиком и красивым, правильным лицом? Вот грудь могла бы быть и побольше, на размер, а то и на два — что люблю, то люблю. Но конкретно в данном случае “твёрдая двойка” идеально смотрелась на своём месте. Впрочем, в восемнадцать — а именно столько сейчас было моему телу – красота партнёрши шла приятным, но необязательным бонусом. Это к тридцати пяти становишься разборчивым снобом, что в женщинах, что в вине… Если можешь себе это позволить, конечно. А вот когда тебе вдвое меньше лет — желание только одно, и во время его реализации мозги реально “уходят в оффлайн”.

Тем временем Рона с задумчивым выражением лица тщательно изучила мой “ой” своими тонкими изящными пальчиками, и аккуратно надавила ладошкой мне на грудь. Так, понятно. Я послушно улёгся на спину, и эльфийка словно рыбка в воде скользнула под одеялом, укладываясь на меня сверху. Положила мне руки на плечи, неожиданно сладко-сладко зевнула… Ну и собственно на этом моё терпение окончательно иссякло. Её губки оказались в плену моих губ, а руки, пробежав по спине девушки, уверенно легли на ягодицы. Моё! И сейчас я это докажу… в очередной раз. Или пару раз -- вечером-то мы без сил рухнули от усталости оба, и потому ничего не было.

Каюсь, это я научил Фирониэль “плохому”. Хотя мне этот оборот речи всегда казался дурацким: ну вот что плохого может быть в здоровом сексе между мужчиной и женщиной по обоюдному согласию и ко взаимному удовольствию? О своём вполне сознательном согласии Рона мне объявила ещё во время памятного разговора на третий день после моего попадания – и, честно сказать, я недолго колебался. Да, с точки зрения представителя развитого земного общества начала двадцать первого века я вроде как вовсю воспользовался ситуацией: сложно поверить в добровольный выбор, когда я мог своей рабыне просто приказать, и не послушаться она не могла. Тем не менее – это действительно был её выбор. Очень разумный и правильный выбор.

Когда тебе ближе к сороковнику, начинаешь уже забывать, как в юности на мозг давят гормоны. Сам себе кажешься умудрённым и офигеть каким опытным и выдержанным… И эта иллюзия держится ровно до тех пор, пока юность не возвращается. Опытный, выдержанный… и прилипаешь глазами к каждой проходящей мимо юбке. А стоит какой девушке на улице или в таверне тебе улыбнуться – сердцебиение зашкаливает и в голове остаются мысли только на одну тему: как бы её… скажем так, “покорить”. В этом плане эльфийка меня реально спасла: спокойно, сосредоточенно и не отвлекаясь на посторонние раздражители заниматься нашими делами без её посильной помощи я бы просто не смог. И лучшая подруга всех тинейджеров с индейским именем Правая Рука тут не помогла бы: физиология и психология ведь связаны между собой, одной “механической работы” тут мало.