Да уж, они все не в порядке. Вся семья.

Грегор поднял голову:

— Здесь все так перепуталось, мам, — промолвил он.

— Ладно. Я должна доверять тебе, Грегор. Делай то, что считаешь нужным, — ответила мама. — Я люблю тебя, мой мальчик.

— И я тебя люблю, — сказал Грегор. — А теперь тебе надо поспать.

Он поцеловал ее в лоб и поспешил выйти из палаты, чтобы не броситься ей на грудь и не рассказать все как есть, без утайки. Теперь ему нужно было поговорить с кем-то еще, с тем, перед кем не придется притворяться, что все в порядке. И Грегор направился прямо к Люксе и уговаривал врачей впустить его к ней, до тех пор пока они не согласились и не разрешили ему еще одно короткое посещение. Перед этим, правда, они заставили его помыть руки в антисептике, но маску на этот раз он не надел.

Люкса выглядело значительно лучше, хотя прошло всего шесть часов с момента их последней встречи. Она все еще сильно хрипела, делая вдох, но уже могла сидеть — и сидела, опираясь на целую кучу подушек. На коленях у нее стоял поднос с едой: бульон, пудинг и что-то вроде пюре из сладкой картошки. Из этого пюре она задумчиво строила вилкой башню — также делали его сестры дома, наверху.

Лицо Люксы просияло, когда она увидела входящего Грегора. И он сразу почувствовал, как все проблемы и неприятности последних дней отступают и растворяются в ее улыбке.

— М-м-м, что это у тебя на обед? Выглядит довольно аппетитно, — сказал он.

Люкса хмуро посмотрела на свой поднос:

— Это годится только для того, чтобы из него что-нибудь сооружать. Но мой желудок еще слишком слаб, чтобы принимать то, что я люблю.

— Пудинг все любят. — Грегор набрал полную ложку пудинга и сунул в рот Люксе.

Она ела и морщилась.

— Ого! — глаза ее расширились, когда она увидела на поясе у Грегора кинжал. — Что ты сделал, чтобы его заполучить? Ты убил Соловет?!

— Нет, она мне сама его дала, — улыбнулся Грегор.

— Эх, ненавижу тебя! Она мне не разрешала даже его потрогать!

Грегор отцепил кинжал от пояса и протянул Люксе:

— На, наслаждайся!

Люкса вертела оружие в руках, с восхищением разглядывая его.

— Ты что, ее новый фаворит?

— О да. Она нарядила меня в идиотские доспехи, а потом запретила участвовать в боях, пока я не научусь как следует драться, — буркнул Грегор.

— Так тебя вернули тренироваться? О, не воспринимай это близко к сердцу — она все время так делает, — хмыкнула Люкса.

— Правда? — Грегор немного воспрял духом.

— Да конечно! Для нее никто никогда не будет достаточно хорош. Она бы и Живоглоту давала указания, если бы не боялась, что он ее сожрет!

Грегору сильно полегчало. Может, эти дополнительные тренировки — не такая уж плохая идея! Ведь кроме всего прочего — если бы он сейчас продолжал драться там, на поле боя, он не мог бы сидеть здесь, с Люксой.

— Сколько ты пробудешь в больнице? — спросил он.

— Вообще-то нисколько, я собираюсь как можно скорее отсюда выйти, — отрезала Люкса. — Они же уже выпустили Говарда — он ухаживает за больными.

— Ты пострадала сильнее, — возразил Грегор.

— Ну и что? А вообще-то — какая разница? Они все равно не позволят мне ничего делать, внутри я или снаружи — безразлично. Теперь, когда я вернулась, — Соловет приставит ко мне соглядатаев и будет следить за мной двадцать четыре часа в сутки, — с горечью произнесла Люкса. — Кстати, я удивлена, что к тебе не приставили охрану.

— Приставили. На какое-то время, — ответил Грегор.

— И как тебе удалось от них избавиться? — удивилась Люкса.

Грегор почувствовал, что краснеет, — это был вопрос, на который он не был готов ответить.

Что он должен был сказать: «О, это благодаря тому, что Соловет теперь знает о моих чувствах к тебе!»

Это было решительно невозможно, и он ответил уклончиво:

— Ну… я думаю, это из-за того, что здесь, внизу, мои сестры и мама и… Ты и правда должна хотя бы чуть-чуть поесть.

Люкса с трудом проглотила еще пару ложек пудинга.

— Марет говорит, твоя сестра Лиззи собирается остаться здесь.

— Да. Живоглот думает, что она ключ от кода. Они посадили ее в эту странную комнату с деревом на стене.

— Древо Сообщений, — кивнула Люкса с улыбкой. — Мы с Генри должны были заучить его наизусть. Это было ужасно! Нашему учителю, зубастику, было, наверное, лет сто, и он заставлял нас упражняться в написании шифровок часами. — Люкса начала хихикать: — Однажды Генри написал: «Помогите, я умираю от скуки!» — и зубастик отказался нас учить.

Грегор тоже засмеялся, но как всегда, когда речь шла о Генри, почувствовал беспокойство и дискомфорт. Генри, который был самым близким для Люксы и Ареса. Генри, который стал предателем. Генри, который упал на камни и разбился насмерть…

— Как будто это было в другой жизни… — тихо сказала Люкса.

— Здесь все так быстро меняется, — согласился Грегор.

— Да, — кивнула Люкса, ковыряя вилкой в башне из картофеля. — Взять хотя бы нас с тобой.

Настал подходящий момент, чтобы признаться ей в своих чувствах. Ведь другого шанса у него может не быть — кто знает, сколько ему еще отмерено? Может, день. Или неделя.

Но Грегор не мог заставить себя вымолвить ни слова. В наступившем молчании он словно слышал, как убегают прочь секунды.

Тик-так, тик-так, тик-так…

Кто-то появился в дверях:

— Наземный, тебя вызывают на стадион тренироваться, — произнес чей-то голос.

— Хорошо, — ответил Грегор.

— Не забудь кинжал, — напомнила Люкса и протянула ему оружие.

Ее голос звучал расстроенно — она понимала, что у них осталось мало времени.

Как же он сможет противостоять целой армии крыс, если у него не хватает смелости даже на то, чтобы сказать такие простые и обычные слова?

Внезапно Грегор сунул руку в карман и вытащил фотографию, на которой они с Люксой танцевали, — ту самую, что послужила доказательством для Соловет.

Он положил фотографию на поднос перед Люксой:

— Вот. Вот причина того, почему у меня больше нет охраны, — выпалил он и выскочил из двери, боясь обернуться и посмотреть на ее реакцию.

Но когда все же обернулся, — он увидел, что Люкса улыбается…

В конце коридора Грегора встретил подземный с его амуницией. Пока Грегор одевался, кто-то разбудил Ареса, и они вместе отправились на стадион.

— Хорошо подремал? — спросил Грегор.

— Целых двадцать минут, — похвастался Арес.

— Ну, может, у нас будет время после тренировки, — успокоил его Грегор. Он и сам не прочь был бы поспать, хотя и не представлял себе, какое сейчас время суток, — он ведь так и не привык к отсутствию солнечного света.

Когда подлетели к стадиону, они обнаружили, что он кишмя кишит зубастиками, — его превратили в своего рода лагерь для тех, которых согнали с насиженных мест и которые выжили вопреки зловещему замыслу Мортоса. Мох, что покрывал поверхность стадиона, был застелен толстым слоем соломы, у стен развернуты полевые кухни, душевые, туалеты и станции первой медицинской помощи.

Все здесь обрабатывали средствами дезинфекции, но этого было недостаточно для того, чтобы уничтожить запахи: пахло кровью и гноем. И вообще — пахло так, как всегда пахнет, когда на слишком маленьком пространстве скапливается слишком много живых существ.

Они кружили над стадионом, когда прилетела летучая мышь, на спине которой сидело полдюжины мышат и маленький мальчик с черными кудрявыми волосами.

— Эй, это же Газард! — воскликнул Грегор. — Давай поздороваемся.

Летучая мышь, на которой сидел Газард, приземлилась у стены. Грегор едва успел спешиться, как оказался в самом центре толпы пищащих, взволнованных мышей. Арес расправил крылья, создавая барьер между толпой и той летучей мышью, что принесла малышей.

— Что это? Что происходит? — крикнул Грегор Газарду.

— Дети. Мы пытаемся воссоединить семьи, — коротко объяснил мальчик. — Но это очень трудная задача.