Если вылететь прямо сейчас, чтобы поговорить с зубастиком, пославшим корону, и выяснить, что стряслось, они смогут вернуться еще до того, как проснется мама.

— А этот курган — он далеко? — спросил Грегор.

— Нет, лететь до него недолго. Мы сможем обернуться до того, как нас хватятся, — быстро ответила Люкса.

— Что ж, давайте. Только как вы собираетесь выскользнуть из дворца, не привлекая внимания охраны? — поинтересовался мальчик.

Люкса и Арес переглянулись.

— Генри знал потайной выход, — произнес Арес. — А мы с Авророй встретим вас у него.

— Да. Только дайте нам пару минут, чтобы собраться, — заключила Люкса.

Они оделись в темную одежду. У Люксы был факел, но по дороге они забежали в музей, и Грегор, как водится, примотал очередной фонарик скотчем к предплечью. Путешествие не должно было быть опасным, но после встречи с Умняшкой и ее дружками он был так напуган возможностью остаться без света, что делал все возможное, чтобы этого не произошло. В одной из многих оружейных комнат дворца они взяли пару мечей: Люкса взяла легкий клинок с длинным тонким трехгранным лезвием, которым удобно колоть. Она сказала Грегору, что предпочитает именно такой вариант, потому что с ним легче совершать те акробатические трюки, на которые она мастерица. А Грегор выбрал себе подобие тяжелого меча Марета, который тот использовал в путешествиях. Его лезвие было широким и очень острым.

Потом они на цыпочках прошли через залы, стараясь не попасться на глаза охране, и пришли в ту часть дворца, в которой Грегору еще бывать не доводилось.

Вход в эту потайную часть находился в детском садике, который был теперь заброшен — после того как построили новый замечательный садик, который частенько посещала Босоножка. Прежний садик был, прямо скажем, мрачноват — казалось, он кишел привидениями. Сандвич немало времени проводил в этом помещении, когда не был в комнате предсказаний, он был умелым резчиком по камню, и барельефы с изображениями животных на стенах были его работой. Видимо, предполагалось, что это будет красиво. Но в мерцающем свете факелов фигуры казались зловещими — глаза у них были слишком большими, а клыки слишком длинными.

Грегор даже ощутил некоторую дрожь, глядя на барельефы, — настолько это было неприятно. Даже заполненное игрушками и детьми, это место не выглядело ни уютным, ни радостным.

— Я в этом жутком помещении нечасто бывала, — нахмурилась Люкса, оглядываясь по сторонам. — К счастью, новый садик уже был построен к тому времени, как я родилась. Но Генри пришлось провести здесь свои детские годы.

«Может, это и объясняет то, что он совершил?» — подумал про себя Грегор, но вслух спросить не осмелился. Люкса уже гораздо спокойнее реагировала на разговоры о Генри — видимо, рана в ее сердце уже начинала заживать. Но все же тема была болезненная и просто так ее касаться не стоило.

— Вот вход, — сказала Люкса, остановившись напротив большой каменной черепахи, изображенной на задней стене.

Черепаха напомнила Грегору огромную металлическую черепаху в Центральном парке, на которую любила залезать Босоножка, — только у той не было такого зверского выражения морды и рот не был так широко открыт, словно она собиралась откусить здоровенный кусок чьей-то плоти.

— Гадость какая! — поморщился Грегор. — Но дети такое любят.

— Нет, эту они избегали. Кроме Генри — он любил сидеть у нее на спине и сочинять про нее разные истории. И однажды, когда остальных уже не было, он отважился сделать вот так.

Люкса сунула руку в пасть черепахе и что-то повернула внутри. Раздался щелчок, и панцирь с одной стороны медленно поднялся.

— Он тогда сразу прихлопнул эту штуку, чтобы никто не увидел его находку. Но той же ночью пробрался сюда и снова открыл ее. — Люкса отвела поднявшуюся часть панциря в сторону, и открылся выход на лестницу. — Мне он показал этот выход, когда мне было восемь. Это был только наш секрет, мой и Генри. — На лицо ее легла тень, но она тряхнула головой: — Пошли.

Грегору пришлось слегка изогнуться, чтобы пролезть в узкий проход. Воздух здесь был затхлый — словно эту дверь закрыли еще во времена Сандвича и с тех пор не открывали. Меч Грегора был в ножнах, но все же он звякнул о камень. И Люкса тут же обернулась и вложила меч в руки Грегора:

— Мы сейчас в самом центре дворца, — прошептала она. — Нам нельзя шуметь, иначе нас заметят.

Путь вниз по лестнице казался бесконечным. Но вот наконец последняя ступенька — и перед ними возникла еще одна черепаха. Эта должна была, видимо, по задумке автора, смеяться. Но жуткая улыбка делала выражение ее морды еще более отталкивающим, чем у черепахи с открытой пастью. Люкса открыла и ее панцирь тем же способом, и изнутри черепахи в лицо Грегора ударила струя свежего прохладного воздуха. Он заглянул в отверстие: ничего не было видно, но чувствовалось, что там — большое открытое пространство.

Он инстинктивно отступил назад.

— А что там, внизу? — спросил он.

— Водохранилище, — ответила Люкса. — Весной оно становится похоже на озеро. Оно обеспечивает холодной водой почти всю Регалию. Нам нужно прыгнуть.

Поскольку с его стороны никакой реакции не последовало, Люкса шагнула в отверстие и тут же исчезла.

— Эй! — закричал удивленный Грегор и кинулся к дыре. Он ожидал услышать плеск воды — но его не было. Люксу он не видел, но свет ее факела отражался в воде в двадцати ярдах внизу.

— Прыгай, Наземный! — услышал он мурлыкающий голос Ареса.

О, здорово! Он только и мечтал, что снова прыгнуть в черную пустоту.

«Ну, может, и обойдется», — подумал Грегор, сунул меч в ножны и покрепче взялся за факел. Побалансировав секунду на краю, он все-таки слегка оттолкнулся и начал падать.

Арес поймал его буквально в ту же секунду.

До кургана они летели около часа.

Это был, конечно, не курган, а большая скала в центре пещеры. Считалось, что скала по форме напоминает женскую голову в короне, и если не придираться, в известном смысле так оно и было.

Когда начали снижаться к подножью скалы, Люкса взволнованно закричала:

— Смотрите, это же Чевиана! Аврора, ты видишь? Это Чевиана!

Грегор увидел маленький комочек: это была мышь, должно быть, она уснула, пока ждала их появления.

«Не слишком подходящее место для сна, — подумал он. — Ведь любой может увидеть».

— Чевиана! Проснись! — звала Люкса. — Проснись же! Мы уже тут!

Арес приземлился раньше Авроры, поэтому Грегор первым добрался до Чевианы. И он все понял еще прежде того, как дотронулся до холодного, окаменевшего тельца и заметил зияющую рану на ее голове.

Грегор обернулся и взял за плечо подошедшую Люксу. Ему ужасно не хотелось этого говорить, но еще меньше ему хотелось, чтобы она обнаружила все сама.

— Она не проснется, Люкса, — сказал Грегор. — Она умерла.

— Что?! — Люкса оттолкнула его и бросилась к мыши: — Чевиана! — Но, дотронувшись до тела, все поняла. — О, Чеви… — Она упала на колени и взяла в руку мышиную лапку.

— Это Чевиана нашла нас тогда в джунглях, — негромко сказала Аврора. — Если бы не она — мы бы обе пропали.

Грегор понимал, что это «пропали» означает не только то, что они потерялись бы, заблудились в джунглях: оно означает «погибли». Люкса и Аврора отбились от других участников экспедиции за Мортосом. Сражаясь с огромным количеством крыс, они дали возможность Темпу сбежать с Босоножкой на спине и тем самым спасти ей жизнь, но сами заблудились. Через несколько часов блужданий по извилистым туннелям Лабиринта, они наконец нашли выход. Но он вел прямиком в смертоносные джунгли, где Аврора повредила крыло. А мыши приютили их и спасли им жизнь.

— Когда боль в крыле становилась невыносимой, она сидела у меня за спиной и рассказывала забавные истории или сказки, играла со мной, чтобы отвлечь меня, — продолжала Аврора. — Она беспокоилась, ей хотелось, чтобы я не теряла надежду…

— Я доверяла ей, — тихо произнесла Люкса.