Тивертон, конечно, собирался ухаживать за Крессидой, это было неприятно, но не имело большого значения. Сцена была подготовлена, и теперь оставалось разыграть пьесу с подобающими формальностями. Завтра он напишет сэру Артуру, попросит разрешения ухаживать за его дочерью и путешествовать вместе с ними.

С точки зрения света это будет поспешное сватовство, но не скандальное, и когда об этом формально объявят в Сент-Рейвенз-Маунт, никто не будет этим шокирован.

Все готово, и теперь он может уехать. Танцевать с другими женщинами ему не хотелось.

Крессида удивленно смотрела, как Трис уходил. Условия пари выполнены, и он ушел прочь. В самом деле полезно узнать, как мало она значит для него. Его широкие плечи и прямая спина, исчезающая в дверях, – именно так она видит его в последний раз.

Девушка не отрицала, что ее сердце разбито, но она знала, что раны затянутся. Даже если нет – все равно это будет лучше, чем жить, как леди Пью, радуясь редким проявлениям внимания и притворяясь, что не знаешь о неверности своего любимого.

Уже на заре она готовилась в своей комнате ко сну. Вечер отнял у нее силы, а в памяти всплыла картинка, как в последний раз она снимала это зеленое платье.

Борясь со шнурками и корсетом…

Руки Триса на ее спине…

Тот первый поцелуй…

Трис всегда был таким честным с ней, что она не могла винить его. Он никогда не принуждал ее ни к чему. Ночь страсти была ее идеей, а не его. Она вспомнила, как деликатно он дал ей понять, что это ничего не значит для их будущего.

Как несправедливо винить его за то, что он – не один из этих благопристойных джентльменов из Мэтлока, за которого она могла бы выйти замуж. Как нелепо предполагать, что он будет счастлив, живя другой жизнью. Она не хотела принять его жизнь, так почему он должен хотеть жить ее жизнью?

Крессида отпустила служанку и легла в постель, решив думать только о том, что нужно сделать завтра для их успешного путешествия в Плимут.

Однако разум не подчинялся ей, и она, несмотря на усталость, не могла заснуть. В конце концов она развела в стакане снотворное и выпила напиток до дна. Девушка снова легла, попыталась подчинить себе мысли, а затем забылась – ровно до той минуты, когда утром ее разбудила служанка.

От снотворного Крессида всегда чувствовала себя усталой. Она подумала о том, чтобы провести весь день в постели, но вспомнила, что к ним придут гости и у нее еще много дел.

Она позавтракала в своей комнате, составляя список дел, а затем ей сказали, что отец просит зайти к нему в кабинет. Ему не терпелось поскорее отправиться в Индию, и он хотел прибыть в Плимут загодя, чтобы наблюдать за погрузкой груза. Конечно же, он не станет откладывать их отъезд.

Нахмурясь, он поднял взгляд на нее.

– Садись, Кресси. Ты сама на себя не похожа. Раньше ты не выглядела такой разбитой после ночи танцев.

– Отец, у меня было столько дел!..

Он кивнул:

– И ты была просто чудесна! Если бы ты была мужчиной, ты стала бы отличным помощником в бизнесе. – Он взял со стола письмо. – Смотри. После вчерашней ночи это не такой уж большой сюрприз – герцог Сент-Рейвен просит у меня разрешения ухаживать за тобой.

Крессида, потрясенная, уставилась на письмо.

– В письме? – спросила она.

Казалось, это была самая большая нелепость.

– В этом нет ничего дурного. Добрая старая традиция. Ну? Что я должен ответить? Мы выезжаем завтра, и герцог хочет путешествовать вместе с нами. Он не скрывает, что надеется получить большое приданое, но утверждает, что уважает твой характер и высокую нравственность. Это доказывает, что у него больше здравого смысла, чем я ожидал. Итак?

Крессиде хотелось рвать на себе волосы.

– Должен признаться, что я буду скучать по тебе, – продолжал отец, – но я не стану тебя удерживать. Ты вряд ли можешь быть равнодушна к такому мужчине, и ты должна стать герцогиней.

– О, отец, я меньше всего хочу этого!

Трис хочет жениться на ней? Это поразило ее, но она старалась сохранить остатки здравого смысла. Сэр Артур с шумом выдохнул.

– Слушай, Кресси, не думай, что я ничего не понимаю. Ты умчалась в Хэтфилд, и там оказался герцог. Ты рассказала мне не все. Я навел о нем справки. Он смелый плут, но он хорошо обращается с людьми, исправно платит по счетам, а это редкость среди людей его круга. Он даже пару раз толково выступал в парламенте.

Крессида опустила глаза.

– Он распутник, папа. И приехал на наш бал с оргии. Он втянул мое имя в грязный спор.

Он скорчил гримасу.

– Я слышал. Прошлой ночью я узнал о нем и то, чего не знал раньше.

Крессида покраснела.

– Некоторые только и знают что сплетничать, а лорд Крофтон по какой-то причине затаил на него обиду.

– Вот с этим человеком я бы никогда не хотел встречаться. Но что насчет Сент-Рейвена? Что мне ответить? Или ты хочешь сделать это сама?

– Нет! – Она взяла себя в руки. Неужели это всего лишь продолжение спора?

Нет, он не поставил бы свою жизнь в зависимость от исхода пари. Возможно, он хочет жениться на ней, но она не позволит так с ней обращаться.

– Скажи ему «нет», отец. Повежливее, но все-таки «нет». – Она посмотрела на него. – Мы можем уехать сегодня? Как можно быстрее. Уже почти все готово.

Отец огорчился.

– Вот так, значит? Я не говорю, что ты не права, дорогая моя. Весь свет скажет, что ты дура, ведь ты отказываешься от возможности стать герцогиней, но тебя не прельщают титулы и короны. И, как ты говоришь, он распутник. Я знал многих таких, и они редко меняются. Это у них в крови, как у меня в крови страсть к приключениям. Некоторые жены довольны тем, что их муж – путешественник, но я сомневаюсь, что ты из таких. Я думаю, ты не отказала бы ему, если бы любила.

Крессида ничего не ответила.

– Так мы можем уехать сегодня, отец? И нельзя ли оставить письмо без ответа?

– Ничто не помешает ему поехать вслед за нами.

– Я знаю, но, возможно, он поймет, что в этом нет смысла.

Трис прочитал формальное выражение сожаления сэра Артура с холодным недоверием.

– Я вижу, у тебя плохие новости? – спросил Кэри.

– Может, отец не спросил мнения Крессиды?

Кэри поднял брови и опустил взгляд.

Трис удивился, как больно это оказалось для него. Челюсть, горло, грудь – все болело.

– Она, должно быть, не поняла…

– Возможно, – вежливо согласился Кэри.

Трис встал, аккуратно сложил письмо и отложил его в сторону.

– Я не поверю, пока не услышу это от нее. Я знаю, что это непросто, но между нами немало… Я могу все устроить. Я смогу защитить ее…

Кэри тоже встал.

– Как угодно. Поехали, она примет тебя.

– Она примет меня.

Трис не заметил, каким мрачным тоном он это сказал, пока Кэри не произнес:

– О Боже, придется совершать таран и применять осадную технику.

Трис рассмеялся.

– Черт возьми, я знаю Крессиду. Она никогда не откажется увидеть меня. Это, должно быть, какая-то ошибка. Тивертон, черт бы его побрал, разболтал все об этом пари прошлой ночью. Думаю, она злится из-за этого. Пойдем.

Но когда они прибыли в дом на Отли-стрит, на двери не было молотка. На стук в дверь вышел слуга и сообщил, что Мэндевиллы уехали из города час назад и что их аренда этого дома закончилась.

Трис стоял напротив дома, потрясенный и взбешенный.

– Он послал это письмо, когда они уже уезжали. Он не сказал ей!

Трис пошел к экипажу, но Кэри схватил его за руку.

– Почему он умолчал об этом?

– Он хочет, чтобы она поехала в Индию. Себялюбивая скотина! Это не сойдет ему с рук. – Трис вырвался, забрался в экипаж и погнал лошадей к Ньютингтон-гейт.

Кэри постоял на дороге, выругался, а затем направился к ближайшим конюшням, где можно взять карету напрокат.

Вид догоняющего их экипажа не стал сюрпризом для Крессиды. Она готовилась к путешествию в бешеной спешке, но когда оказалась в карете, ни о чем не хотела думать, кроме как о Трисе.