Здесь так много всего вокруг: шикарные букеты из живых цветов, парфюмерия и косметика, элегантная обувь, изделия из кожи редких видов, ювелирные украшения, часы, меха, всё лучшее из мира мужской и женской моды...

Останавливаюсь напротив одной из витрин. Мой взгляд притягивает пикантное металлическое вечернее платье с блёстками и цепочкой-ремешком. Не мой стиль, конечно. Слишком откровенное, хоть и безумно красивое. Необычное. Напоминает нежнейшую золотистую кольчугу: вырез-хомут, открывающий максимум груди, чересчур открытая спинка, короткая юбка с разрезами по бокам, довольно-таки высокими. Арс меня убьёт. Я же в жизни такого не носила. Пялюсь, словно завороженная, не замечая никого и ничего вокруг.

— Рано или поздно в жизни женщины наступает момент, когда очень сильно хочется совершить хотя бы одно незабываемое безумство. Оно прекрасно, не правда ли? Создано как раз для такого случая. Я бы даже сказала, для особенного случая. Не хочешь примерить? Потому что я очень сильно хочу. Заодно посмотрим, как платья будут сидеть на наших фигурках. Я Мелисса. Составишь компанию? Вдвоём шопиться веселее.

***

Отрываю взгляд от витрины и фокусируюсь на мулатке модельной внешности. Девушка будто сошла с обложки глянцевого журнала. Стройная, длинноногая экзотическая красавица, с осиной талией и с пышным бюстом, с красивым глубоким взглядом карих глаз. Протянув мне тонкую кисть, приветливо улыбается.

— Энн, — немного растерянно пожимаю ей руку. — Очень приятно. Вы англичанка?

— Нет. Я родом из Бразилии, — отвечает она, перебрасывая длинные волосы через плечо.

— Всегда мечтала посетить эту чудесную страну, — перехожу на родной для неё язык. — Увидеть знаменитый бразильский карнавал вживую в Рио.

— Вы знаете португальский? О, боги, — смотрит на меня и ошеломленно моргает. Тень улыбки касается полных губ.

— Можем продолжить на английском, если хотите, — предлагаю ей компромисс.

— Нет, нет! Не стоит. А вы откуда?

— У меня восточные славянские корни. По образованию я лингвист-переводчик. Здесь провожу отпуск с моим женихом.

— Ваш мужчина отпустил вас одну? Таких красивых женщин, как вы, нужно охранять круглосуточно. Уведут, ищи-свищи потом по всему острову.

«Сегодня уже пытались…» — хочется ляпнуть, но я сдерживаю порыв.

Не то, чтобы я себя не любила, нет, но до идеала женщины, в моём понимании, я немного не дотягиваю. Хотя это понятие достаточно растяжимое. Идеалы бывают разные. Сама не знаю, чем зацепила Итана. Когда мы с ним впервые встретились, я была худенькой девятнадцатилетней девчонкой-тростинкой. Сейчас набрала десяток килограммов, стала более привлекательной, но такого рельефного тела, как у Мелиссы, у меня конечно же нет. Мне тупо не хватает сил на спортзал. Для матери-одиночки свободное время — большая роскошь.

— Мой гражданский муж в командировке, — отвечаю я, уводя взгляд обратно к витрине. Ещё раз оцениваю платье. Наряд чертовски мне нравится. Решаюсь рискнуть. — Он вернётся ближе к ночи. А вы? Одна здесь или со своей половинкой?

— Мы недавно расстались, — как ни в чём не бывало озвучивает Мелисса. — Так что я взяла тайм-аут в отношениях. Хочу немного побыть одна. Займусь йогой, приведу свою душу и тело к гармонии.

— Ох, прошу прощения. Мне очень жаль, — почувствовав неловкость, прикусываю губу.

— Всё нормально, Энни. Можно с вами на «ты»? Я редко встречаю хороших людей, а вы ещё и искренняя. Рада с вами познакомиться.

— Давайте на «ты». Я совсем не против.

— Ну, что? Примерим платья? — подмигивает новая знакомая. — Сегодня по лунному календарю благоприятный день для перемен и творческих решений, а также для духовных поисков. Уверена, мы будем выглядеть шикарно.

— Боже, я к таким не привыкла…

— Хочешь совет, Энни? Никогда не позволяй никому относиться к тебе так, как к обычному человеку. Внуши себе, что ты особенная, и с этим правилом двигайся по жизни смело. Идём?

— Идём.

Время до вечера пролетает незаметно и быстро. Мы покупаем те самые соблазнительные платья. Я беру золотое, Мэл — голубовато-зелёное. К ним босоножки на высоченных шпильках. Затем пару часов проводим в СПА. Тотальная перезагрузка за два часа возвращает обеих к жизни. Довольные и голодные съедаем на двоих большую пиццу, много и весело общаемся. В основном на нейтральные темы. О дочери и моей болезненной первой любви предпочитаю молчать, зато получаю много интересных советов по поводу наших отношений с Арсом. Ближе к семи мы обе покидаем салон красоты и отправляемся каждая в свой номер наряжаться. Без пяти семь Арсений переступает порог гостиной, вынуждая моё сердце забиться в дикой истерике.

Итан

— Ну, что там, мам? Открыла сейф? — зажимая между ухом и плечом мобильный, сажусь обратно за ноут. Ставлю чашку сваренного кофе на стол, едва не проливая на клавиатуру. Матерюсь. Пришло время раскрывать карты, и Энни в этом мешать мне не станет.

Последних три часа я провёл за работой, стараясь не тревожить Царевну. Дал ей возможность самостоятельно прийти в себя после шока. Не стал давить, чтобы не сломать там, где слишком хрупко.

— Конечно открыла, ты сомневаешься в моих способностях? — спрашивает мать. — Прекрати нервничать. Что в этой папке? Впервые вижу тебя таким несдержанным.

— Правда.

— Какая правда, сынок?

— Правда, которую я хочу узнать, — заключаю с твёрдыми интонациями. — Достань флешку и пришли мне информацию на электронную почту. Всю, которая там имеется.

— Сейчас. Накопитель в ноут вставлю и всё отправлю.

Пока мама выполняет для меня срочное задание, я допиваю кофе. Чуть обжигая язык. Руки дрожат. Сердце из груди выпрыгивает, словно мне предстоит спрыгнуть с небоскрёба вниз без страховки.

— Поймал? — доносится из трубки мамин голос.

— Поймал. Сейф не забудь закрыть, — приступаю скачивать и открывать файлы.

— Итан, здесь ещё какие-то фотографии. Много. Кто эта девочка? Очень знакомое лицо, — на секунду повисает пауза. — Это же Анна? — уточняет. — Я как-то видела её в больнице рядом с тобой, когда ты был в коме. Племянница Кэт. Она ведь? Я права?

— Да, ты права, — соглашаясь, пробегаюсь взглядом по адресу проживания Царевны. Листаю доки. Ищу информацию о беременности и родах.

— Она родила? Боже, когда? Кэтрин ничего об этом не рассказывала. Ты мне так и не объяснил, почему вы расстались. Такая милая девочка. Ангел во плоти.

Хмыкаю, вспоминая, в каких переделках этот ангел побывал.

— По глупости расстались. Я тупанул. Теперь пытаюсь её вернуть. Она против.

— Не поняла... Боже, ты столько лет решался на этот шаг? Поэтому у тебя до сих пор не было серьёзных отношений с женщинами? А ребёнок чей? Этим фото несколько лет.

— Пытаюсь выяснить, — машинально отвечаю, натыкаясь на папку с фотографиями. Быстро пролистываю: Аня беременная, Аня с коляской гуляет, Аня держит дочку на руках. Обе катаются на качелях. На фотках преимущественно тоскливо-пронизывающий взгляд и вымученная улыбка.

— Не пойму, что ты хочешь выяснить? Ох… — мама показательно вздыхает. — Да тут нечего выяснять, родной. На фото вылитый ты! Кто эта малышка?

Игнорируя мамины вопросы, вчитываюсь в запись акта о рождении ребёнка:

«Карпович Доминика Святославовна. Родилась пятого апреля…» — обращаю внимание на год рождения, подсчитываю в уме, и меня холодным потом окатывает. Ложь Царевны лопается, как мыльные пузыри.

Неужели Ника моя? Только родилась семимесячной, если считать от примерной даты нашего первого секса. От этой мысли болезненно сводит нутро.

"Гражданка России… Мать — Карпович Анна Владимировна..."

В графе об отцовстве стоит жирный прочерк.

— Пиздец…

***

— Что, прости? — голос матери доносится до ушей словно сквозь вату.

— Ничего, — автоматически отвечаю, продолжая анализировать.

Отношения у нас с Царевной всегда были сложными. С первой минуты нашей встречи я не видел в ней серьёзной женщины, пригодной для чего-то большего, чем кратковременная интрига. Эн для меня была бесячей, наивной девчонкой, хоть и безумно нравилась. Слишком много выдавала косяков в противовес моему доверию.