— И все-таки мне все это не нравится! — вскричал он.

— Расслабься, мой друг. Нас здесь трое, да еще Тео с Элиасом наблюдают за домом снаружи. Этого вполне достаточно.

— Когда имеешь дело с Бэскомбом, не хватит и целой армии, — проворчал Николас.

Однако больше он возражать не стал. Мужчины заняли свои места: герцог и Соммерс — за дверью маленькой комнатки, Николас — за высоким стеллажом в глубине библиотеки.

Элизабет уселась на подоконник окна, выходящего в сад. Если Бэскомб войдет в дом с черного хода, как они надеялись, он сразу заметит ее в окне.

Открыв тяжелый том, Элизабет попыталась читать, однако никак не могла сосредоточиться. Громко тикали часы. Элизабет полагала, что если Хэмптон решится приехать, то мешкать не будет. Он не станет дожидаться, пока вернется Николас со своим верным Элиасом и помешают его планам.

Минута шла за минутой. Дважды из-за стеллажа слышался шорох, после чего вновь воцарялась тишина. Краешком глаза Элизабет заметила, как что-то промелькнуло на дорожке сада. Нет, это не Бэскомб, просто какая-то тень. Нервы Элизабет были на пределе. А время все тянулось и тянулось. Наверное, он все-таки не приедет. Элизабет в душе надеялась на это, однако умом понимала, что необходимо покончить с этой историей, и чем скорее, тем лучше.

Наконец, когда уже миновал последний назначенный Элизабет срок, дверь открылась, и в комнату вошел Оливер Хэмптон, граф Бэскомб собственной персоной. Элизабет не пришлось разыгрывать удивление. Она и в самом деле была удивлена. Она уже уверилась, что он не придет.

— Оливер? — удивленно воскликнула Элизабет и, закрыв трясущейся рукой книгу, встала.

— Вы назвали меня по имени, — проговорил он, закрывая дверь, и на губах его мелькнула улыбка. — Что ж, по-моему, неплохое начало.

— Что вы здесь делаете?

— Думаю, вы знаете ответ на этот вопрос, Элизабет. Я приехал за вами.

Сердце Элизабет исступленно забилось.

— Я очень удивлена. Неужели вы еще не поняли, что я никуда с вами не поеду? Я закричу, если вы ко мне приблизитесь, сбегутся слуги. Не можете же вы тащить меня силой!

— Надеюсь, до этого не дойдет.

— Откуда такая надежда?

— Думаю, после всего произошедшего вы не захотите больше оставаться с Рейвенуортом. После недавнего скандала вы никогда больше не сможете появиться в высшем обществе, даже если выйдете замуж за своего любовника. Вам придется до конца дней своих довольствоваться жизнью в провинции, а если я не ошибаюсь, вас это вряд ли устроит.

Несколько секунд Элизабет смотрела ему прямо в глаза, затем пожала плечами:

— По правде говоря, такая мысль и в самом деле приходила мне в голову. Скажу вам откровенно, мне вовсе не улыбается навсегда лишиться великосветских развлечений. Но граф собирается жениться на мне, вы же хотите лишь взять меня в любовницы.

— Было время, когда я хотел сделать вас своей женой.

— Тогда я была слишком молода. Я сама не знала, чего хочу.

Густые брови Оливера поползли вверх. Не сводя с Элизабет тяжелого взгляда, он коротко бросил:

— А теперь?

Элизабет позволила себе слегка улыбнуться.

— Должна признаться, что вы начинаете меня интриговать, Оливер. — Она направилась к нему, обольстительно, как ей казалось, покачивая бедрами. — Вы сильнее, чем я думала, и намного умнее.

— Это, конечно, верно, только я удивлен тому, что вы это наконец заметили. Что же этому способствовало?

Остановившись всего в нескольких шагах от Бэскомба, Элизабет проговорила:

— Убийство Рейчел Уорринг. Думаю, во всем Лондоне не найдется ни одного человека, за исключением меня, который бы считал, что вы замешаны в этом деле. Я полагаю, только вы были способны подстроить так, чтобы в убийстве Рейчел обвинили Николаса.

Бэскомб самодовольно улыбнулся:

— И вас это интригует?

— Да, как это ни странно.

Только такой подонок, как Бэскомб, мог поверить в подобную чушь. Только бесчувственный кретин мог решить, что она без зазрения совести может бросить Николаса.

Бэскомб шагнул к ней, и в ту же секунду из-за стеллажей послышался тихий шорох. «О Господи! — взмолилась Элизабет. — Только бы Хэмптон ничего не услышал, а Николас не слишком спешил».

— Поедемте со мной, Элизабет, и я покажу вам такие места, в которых вы еще не бывали, дам вам все, что только пожелаете. Обещаю, ваша жизнь никогда не будет скучной.

Элизабет смотрела на Бэскомба, пытаясь не выдать свои истинные чувства. С каждой секундой в ней росла уверенность в том, что он каким-то образом замешан в убийстве Рейчел.

Она отвернулась, изображая безразличие.

— Все это меня мало волнует. А вот есть кое-что, что я действительно хотела бы получить. То, что было у Рейчел Уорринг и чего Николас не сможет теперь мне дать.

Выражение лица Бэскомба изменилось. Оно стало несколько озабоченным.

— Неужели вы говорите о рубиновом ожерелье? О его краже писали все газеты. Я и не представлял, что вас могут интересовать подобные вещи.

— Но ведь я женщина! Или вы так не считаете?

Бэскомб рассмеялся и, торжествующе улыбнувшись, полез в карман сюртука. Вытащив оттуда что-то завернутое в платок, он подошел к столику и положил на него сверток.

— Я так и знал, что вам захочется получить это ожерелье. От такой красоты ни одна женщина не способна отказаться. Разверните платок.

Чувствуя, как неистово бьется сердце, Элизабет подошла, трясущимися руками развязала узел на платке с гербом Бэскомбов и обомлела — перед ней лежало ожерелье из рубинов.

Несколько мгновений Элизабет молчала, глядя на мерцающие кроваво-красным огнем камни, потом медленно повернулась к нему:

— Вы были там. Я это знала. Чувствовала, что вы каким-то образом замешаны в этом убийстве.

Бэскомб вызывающе расхохотался:

— Все получилось просто великолепно, хотя и не совсем так, как я планировал. Этот простофиля Кендалл и в самом деле поверил, что убил графиню, хотя у него никогда на это духу бы не хватило. То, что он, воспылав яростью, бросился на нее и начал душить, оказалось мне только на руку. Я лишь докончил начатое им. Я прекрасно знал, что все в Лондоне будут убеждены: графиню Рейвенуорт убил ее муж.

Элизабет молчала. Она была не в состоянии вымолвить ни слова.

— Если вы поедете со мной, рубины будут вашими, — продолжал Бэскомб. — Мы вставим их в новую оправу, и они станут символом нашего успеха. Никто никогда не узнает правды.

Дрожащей рукой Элизабет оттолкнула ожерелье.

— Значит, вы убили графиню Рейвенуорт, а несчастный Кендалл обвиняет в этой смерти себя. — Она ухватилась рукой за горло, даже не сознавая того, что делает. — Вы и девять лет назад солгали, заявив, что Николас убил вашего безоружного брата.

— Но Рейвенуорт и в самом деле убил Стивена. Всем было известно, что он гораздо лучший стрелок. То, что мой брат был вооружен, не имело значения.

— Думаю, для присяжных имело бы.

Бэскомб нахмурился:

— Ну хватит! Мне надоело попусту болтать. Нам пора идти.

— Никуда я с вами не пойду!

На лице Бэскомба появилось угрожающее выражение. Если он и удивился, то не показал этого. Сунув руку в карман, он молниеносным движением вытащил пистолет.

— Нет, пойдете, моя дорогая, — проговорил он, кровожадно улыбаясь.

В ту же секунду дверь в маленькую комнату распахнулась, и на пороге ее возник Рэнд, а из-за стеллажей появился Николас. Оба они были вооружены.

— Опусти пистолет, Бэскомб! Ну, живо! — бросил Николас, шагнув к своему врагу.

Лицо Хэмптона исказилось от ненависти. Он бросил на Элизабет взгляд, не суливший ей ничего хорошего.

— Я просто кретин, что поверил тебе! Нужно было мне сразу догадаться, что у тебя не хватит ума принять мой бесценный дар!

— Я люблю Николаса, но вам, похоже, не дано понять, что такое любовь.

Бэскомб медленно прицелился в Николаса.

— Ты думаешь, что наконец-то перехитрил меня. Думаешь, что на этот раз выиграл. — Рука его, сжимавшая пистолет, от напряжения побелела, и у Элизабет сжалось сердце. — Она и в самом деле так много для тебя значит?