— Мне наплевать на то, что она сказала. Это не имеет никакого значения. Важно только то, что ты хотел на мне жениться, что ради меня ты отважился на такой поступок. — Элизабет обхватила ладонями его лицо. — Я понимаю, какой скандал вызвал бы развод. Знаю, какое мужество потребовалось тебе для того, чтобы обратиться к своей жене с такой просьбой. Неужели ты не понимаешь? Мне наплевать на то, что мы неженаты. Единственное, чего я хочу, это быть с тобой рядом.

Николас покачал головой:

— Ты не понимаешь, о чем говоришь.

— Нет, понимаю. У других мужчин есть любовницы. У тебя самого их было предостаточно. И если я стану одной из них, ничего страшного не случится.

— Нет случится! Я твой опекун, а ты — молодая девушка, находящаяся на моем попечении. Когда люди узнают, в каких мы с тобой находимся отношениях — а рано или поздно об этом станет известно, — они нам этого не простят. И на сей раз ничего уже нельзя будет исправить.

— Ну и пусть! Какое мне дело до высшего общества, если мы с тобой будем вместе!

— А как же Бэскомб? Тебе нужен муж, чтобы он защитил тебя от этого мерзавца.

Элизабет покачала головой:

— Никакой муж мне не понадобится, после того как Бэс-комбу станет известно, что ты мой любовник. Он хотел жениться на мне, а если я стану падшей женщиной, вряд ли он этого захочет.

После продолжительного молчания Николас проговорил:

— Может, это и верно, но, помимо Бэскомба, существует кое-что другое. — Он скользнул по лицу Элизабет озабоченным взглядом. — Что, если ты забеременеешь, Элизабет? Ты отдаешь себе отчет в том, что наш ребенок будет незаконнорожденным? Можешь ли сказать, положа руку на сердце, желаешь такой участи своему ребенку?

Сердце Элизабет сжалось. Незаконнорожденный ребенок… Она и представить себе подобного не могла.

— Существуют способы избежать беременности, если ты этого хочешь.

Схватив Элизабет за плечи, Николас рывком притянул ее к себе:

— Ничего подобного я не хочу! Я хочу иметь сыновей. Хочу иметь семью. Я мечтал об этом каждый день в течение последних девяти лет. Но если у нас будут дети, общество никогда их не признает. Они испытают на себе всю горечь людского презрения, хотя не их вина в том, что они родились не в законном браке. Такого я своим сыновьям не пожелаю.

Жаркие слезы снова заструились у Элизабет по щекам.

— Если бы у нас были дети, Николас, мы бы любили их и нашли способ защитить!

Крепко прижав Элизабет, Николас зарылся лицом в ее волосы.

— Ты уверена, Элизабет, что хочешь быть со мной? Уверена?

Сжав изо всех сил плечи Николаса, Элизабет проговорила:

— Уверена. — И, глядя на него сквозь пелену слез, прошептала: — Я люблю тебя, Николас Уорринг. Я не хотела любить тебя. Господь свидетель, я изо всех сил старалась подавить свою любовь, но ничего не вышло. Я не хочу выходить замуж ни за Роберта Тинсли, ни за Дэвида Энди кот-та. Я хочу быть только с тобой.

Николас прижал ее к себе со всей силой, на какую был способен. Долго стояли они обнявшись, переживая чудесные мгновения нежности и любви. Когда Николас наконец отстранился, угрюмое выражение исчезло с его лица, оно светилось радостью.

— Это будет нелегко, — проговорил он. — Мы должны все хорошенько обдумать.

— Может быть, нам лучше вернуться в Рейвенуорт-Холл? Мы с тетей могли бы снять домик неподалеку…

Николас покачал головой:

— Мы не можем пока уехать из Лондона. Нужно подумать и о Мэгги. Она только что вступила в новую жизнь. Мы не должны разрушать того, что она только что начала строить.

О Господи! Маргарет! Как же можно было про нее забыть?

— Ну конечно! — воскликнула она. — Какая же я эгоистка! Забыла про Мэгги…

Николас ласково провел рукой по ее щеке.

— Ее уже осаждают многочисленные поклонники. Если мы с тобой будем предельно осторожны, хотя бы до тех пор, пока не выдадим Маргарет замуж, все обойдется. Прежде всего мне нужно увезти тебя из Лондона. Я сниму где-нибудь неподалеку дом для тебя и тетушки. — Он нахмурился. — Однако трудновато будет скрыть наши с тобой отношения от тетушки Софи!

Элизабет бросила взгляд на дверь. После смерти мамы тетушка стала для нее самым близким человеком.

— Я поговорю с тетей Софи. Хотя она и несколько эксцентрична, но более сердечной и доброй женщины я еще не видела. Быть может, тетя Софи желала для меня другой участи, но я уверена: она все поймет. Я думаю, она раньше меня самой догадалась о моих чувствах к тебе. Она всегда хотела, чтобы я была счастлива.

Николас облегченно вздохнул и расправил плечи, словно с них свалился тяжкий груз.

— Бэскомб, правда, по-прежнему представляет для тебя угрозу, но будешь ли ты жить здесь или в другом месте, ничего от этого не изменится. Слуги у меня вполне надежные и порядочные и никогда меня не предадут. В твоем распоряжении будут Тео и Элиас, естественно, Мерси, ну и я, конечно, когда у меня не будет никаких неотложных дел. А когда мы устроим будущее Мэгги, вернемся в Рейвенуорт-Холл. Как только это произойдет, перестанем скрываться. Пусть шпионы Бэскомба узнают о нас правду, тогда ты наконец-то будешь в безопасности. А то, что двери высшего общества будут для нас закрыты навсегда, быть может, не такая уж высокая цена за счастье.

Внезапно Элизабет почувствовала панику. Она станет любовницей Николаса Уорринга, одной из многих! Страшновато, конечно, но, похоже, другого выхода нет.

Протянув руку, она коснулась его щеки.

— Да, — проговорила она. — Это не такая уж высокая цена за то, чтобы быть вместе.

В глазах Николаса вспыхнул огонь. Они неожиданно стали ярко-синие. Наклонившись, он прильнул к губам Элизабет долгим, страстным поцелуем, опалившим их обоих жарким огнем желания. Как бы им хотелось оказаться в эту минуту не в кабинете Николаса, а где-нибудь в более укромном месте!

— Мы все хорошенько обдумаем, Элизабет, — прошептал Николас. — Ты не пожалеешь. У тебя будет все, что ты захочешь.

По спине Элизабет пробежал холодок! Она уткнулась Николасу в плечо, охваченная внезапными сомнениями. Николас будет с нею рядом. Он будет заботиться о ней, однако он никогда не станет принадлежать ей целиком и полностью. Он женат на другой. Элизабет пыталась убедить себя, что это не имеет значения, что, если они с Николасом наконец-то будут вместе, большего ей и не нужно, однако червячок сомнения уже поселился в ее душе.

Если бы только Николас сказал ей, что любит ее… Но ведь он и в самом деле ее любит. Собирался же он жениться на ней.

И все же тень сомнения осталась.

Оливер Хэмптон сидел за столом в своем кабинете в городском доме в Мейфеере. Напротив него расположился тощий человечек с грязно-пегими волосами. Звали его Уэндел Чик — бывший полицейский с Боу-стрит, человек с темным прошлым, которого Хэмптон нанял следить за Элизабет Уорринг.

— Продолжайте, — бросил он, откинувшись на спинку глубокого красного кожаного кресла.

Человечек почесал лысеющую голову и взглянул на своего работодателя.

— Ну так вот, сэр, как вы и предсказывали, до конца прошлой недели она ездила с визитами. У нее уже по крайней мере с полдюжины поклонников, но я думаю, что предпочтение она отдает Триклвуду и сэру Роберту Тинсли. А три дня назад сна со своей теткой уехала из дома его светлости. По слухам, чтобы не пострадала ее репутация. Ну, сами знаете, Рейвенуорта ведь называют Беспутным графом.

Оливер едва сдержал удовлетворенную улыбку. Итак, Рейвенуорт решил, что если перевезет свою подопечную в другое место, она будет в безопасности. Что ж, граф глубоко заблуждается. И если он считает, что ухажеры Элизабет и ее возможное замужество представляют для него, Оливера, какое-то препятствие, значит, он вообще круглый идиот.

— Сколько человек Рейвенуорт выделил для ее охраны?

Человечек поджал губы:

— Насколько мне известно, снаружи ее охраняют круглые сутки те же люди, что и в его городском доме. А внутри — камердинер графа Элиас Мути и лакей Теофилус Суон.