Со своей стороны, Джулиан почти все время оставался в каюте. Можно даже сказать, что он постоянно пребывал в дреме. Временами, кроме Мрачного Билли, никто не видел его неделями. Так проходили годы, Джулиан витал где-то в облаках, хотя его присутствие ощущалось всеми. Разумеется, он не забывал принять свою порцию крови. По крайней мере раз в месяц Мрачный Билли отправлялся в Новый Орлеан, откуда возвращался с очередной жертвой. До войны он в основном приводил рабов. Потом настал черед девушек из танцевальных залов, проституток, пьяниц и прочего сброда. Одним словом, тех, кого удавалось завлечь.

Во время войны Джулиан слегка встрепенулся, несколько раз он выводил своих людей в город. Потом отправлял их туда одних. Войны для моих сородичей всегда означали легкую наживу, хотя, с другой стороны, они чреваты опасностями. Эта война тоже взяла свое. Однажды ночью в Новом Орлеане на Кару напал солдат Соединенных Штатов. Разумеется, она убила его, но у него остались товарищи… Ее мы потеряли первой. Филиппа и Алана арестовали и заключили под стражу. В ожидании допроса их поместили в форте под открытым небом. Но взошло солнце и погубило их обоих. Однажды ночью солдаты сожгли хозяйский дом на плантации. В пламени погиб Арман, а Хорхе и Мишель получили тяжелые ожоги. Позже, правда, они поправились. Все остальные разбежались. Когда мародеры ушли, мы вернулись на «Грезы Февра».

Годы шли. Между мной и Джулианом существовало нечто вроде мирного договора. Нас было мало, меньше дюжины, и между нами существовали разногласия. Мои последователи вместе со мной пили зелье, последователи Джулиана пили кровь. Ко мне примкнули Саймон, Синтия и Мишель; остальные поддерживали Джулиана. Часть их считала себя его единомышленниками, часть видела в нем повелителя крови. Его наиболее верными приверженцами были Курт и Раймон. Еще Билли. – Выражение лица Джошуа стало суровым. – Билли – людоед, Эбнер. На протяжении тринадцати лет Джулиан пытался сделать его одним из нас, во всяком случае, он так говорил. Несмотря на все старания, от крови Билли все равно делалось плохо; я десятки раз видел, как его затем рвало. Но есть человеческое мясо Билли научился. Джулиан считает это забавным.

– Тебе нужно было позволить мне убить его.

– Возможно. Хотя без Билли на пароходе нам пришлось бы в тот день туго, вероятно, мы погибли бы. Он обладает живым умом, хотя Джулиан порядком извратил его, как он извращает всех, кто следует за ним. Заведенный Джулианом распорядок жизни без Билли рухнул бы. Билли ездит в город и регулярно доставляет на плантацию добычу. Билли продает серебро с парохода и наделы земли, словом, делает все, чтобы имелись наличные деньги. В конце концов, благодаря Билли мы с тобой встретились снова.

– Я считал, что рано или поздно так и должно случиться, – сказал Марш. – Ты так долго пробыл с Джулианом и не предпринимал никаких действий. Но сейчас ты здесь, а Джулиан и Мрачный Билли ищут тебя. Ты написал мне это чертово письмо. Зачем? Почему вдруг? Что изменилось?

Джошуа крепко сжал ладонями подлокотники кресла.

– Мирный договор, о котором я говорил, закончился. Джулиан снова ожил.

– То есть?

– Билли, – сказал Джошуа. – Билли является нашим связующим звеном с внешним миром. Отправляясь в Новый Орлеан, он наряду с едой, вином и жертвами всегда привозит для меня газеты и книги. Еще Билли в курсе всех событий, он слушает городские и речные толки.

– Ну и что? – не понял Марш.

– Последнее время много внимания занимает одна тема. В газетах только об этом и пишут. Эта тема близка и дорога тебе, Эбнер. Пароходы. Речь идет о двух конкретных пароходах.

Эбнер Марш нахмурился.

– «Натчез» и «Дикий Боб Ли», – произнес он, не понимая, на что намекает Джошуа.

– Точно, – согласился Йорк. – Насколько я могу судить из газет и согласно слухам, которые, по словам Билли, наводняют город, впереди нас ждут гонки.

– Черт, да, – согласился Марш. – И довольно скоро. Ледерс растрепался по всей реке, он уже начинает мешать торговым перевозкам «Ли». Во всякой случае, так говорят. Капитан Кэннон не сможет долго мириться с этим. Состязания не избежать. – Он потрогал себя за бороду. – Только не вижу, какое отношение все это имеет к Джулиану, Билли и всем остальным людям ночи.

Джошуа Йорк мрачно улыбнулся:

– Билли слишком много болтал, и у Джулиана пробудился интерес. Он помнит, Эбнер, помнит о том обещании, которое дал тебе. Однажды я остановил его. Но теперь, будь он проклят, намеревается снова пойти на это.

– Снова пойти на что?

– Хочет повторить кровавую бойню, которую учинил когда-то на «Грезах Февра», – пояснил Джошуа. – Эбнер, тема отношений «Натчеза» и «Роберта Э. Ли» вызвала интерес всей нации. В газетах пишут, что даже в Европе делают большие ставки. Если они устроят гонки по маршруту Новый Орлеан – Сент-Луис, на это уйдет три-четыре дня. И три-четыре ночи, Эбнер. Три или четыре ночи.

Вот тут-то Эбнеру все стало яснее ясного, и его сковал страх, которого он не ведал прежде.

– «Грезы Февра»…

– Они собираются снова вывести его на воду, – сказал Йорк, – расчищают дамбу, которую мы когда-то соорудили. Мрачный Билли собирает деньги. В конце этого месяца он собирается приехать в город и нанять команду, чтобы подготовить корабль к плаванию и укомплектовать специалистами, когда придет время. Джулиан считает, что будет очень весело. На «Грезах Февра» он намерен прибыть в Новый Орлеан и простоять там до начала гонок. Потом он позволит «Натчезу» и «Роберту Э. Ли» отчалить, после чего на «Грезах Февра» отправится за ними вдогонку. С наступлением темноты он предполагает сровняться с ведущим кораблем, притереться к нему бортом и… Ты догадываешься, что он сделает дальше.

Народу на обоих пароходах будет минимальное количество, чтобы уменьшить вес кораблей. Так что Джулиан не видит никаких препятствий. Принять участие в этом мероприятии он намеревается заставить нас всех. Я – его лоцман и рулевой. – Йорк горько рассмеялся: – Вернее, был когда-то. Когда я впервые услышал о его безумном плане, то снова вызвал Джулиана на поединок и снова проиграл. На рассвете другого дня я украл у Билли лошадь и бежал. Я думал, что своим бегством расстрою его планы. Без лоцмана он не сможет осуществить их. Но после того, как я поправился от ожогов, то понял, что это ничего не даст, так как Билли в состоянии нанять другого рулевого.

У Эбнера Марша защемило сердце. С одной стороны, план Джулиана превратить «Грезы Февра» в демонический корабль вызвал в нем бурю возмущения и боли. С другой стороны, смелость замысла не могла оставить его равнодушным. Он уже видел, как «Грезы Февра» проучит обоих капитанов, и Кэннона и Ледерса, и покажет всему миру, на что способен.

– Черт с ним, с рулевым, – сказал Марш. – Эти два парохода – самые быстроходные суда на всей реке, Джошуа. Если Джулиан позволит им сняться с причала первыми, он ни за что не догонит их и никого не убьет. – Даже говоря это, Марш сам не верил своим словам.

– Джулиан считает, что это делает его план еще более привлекательным, – ответил Джошуа. – Если они сумеют уйти от него, то останутся в живых, если нет… – Он покачал головой: – Джулиан говорит, что верит в твой пароход, Эбнер. Он намерен прославить его. Потом он намеревается уничтожить оба парохода, а мы все скроемся на берегу и подадимся на восток, в Филадельфию или даже Нью-Йорк. Река ему надоела, утверждает Джулиан. Хотя я полагаю, что все это пустая болтовня. Он устал от жизни. Осуществление его плана будет означать конец моей расы.

Эбнер Марш встал на ноги и в ярости ударил тростью об пол:

– К черту все! «Грезы Февра» догонит их. Я точно знаю, что догонит. Готов поклясться, что мой пароход догнал бы «Эклипс», если бы ему представился такой шанс. Черт побери, Джулиан не сделает этого с моим кораблем, клянусь, не сделает!

На губах Йорка заиграла легкая опасная улыбка. Когда Эбнер Марш заглянул ему в глаза, он увидел решимость, с которой впервые столкнулся в «Доме переселенца», и холодную ярость, которую испытал на себе, когда потревожил Йорка средь бела дня.