— Вы все тля!

"Ну хоть не говно" — успокоил я себя, наблюдая за сотником. Тот расхаживал вдоль редкой шеренги новобранцев и вкрадчиво заглядывал каждому из нас в глаза.

— Или удумали, что раз Сварогом помечены, то теперь с вас соплежуев будут пылинки сдувать да в румянный зад целовать?!

Среди неполного десятка, а именно столько нас было в строю, не нашлось того, кто захотел бы ответить на вопрос сотника, поэтому Твердислав вынужден был продолжить.

— Так я вам отвечу — нет! Небесному кузнецу вы может и приглянулись, но только от княжьей воли зависит быть вам карающим молотом в руках Сварога, али сгинуть в безвестности! Поэтому и спрашиваю вас отроки здесь и сейчас, готовы ли вы вверить судьбу свою в руки князя нашего Ярослава Громового Сокола и стать опорой Славии в борьбе с иноземным захватчиком?!

— Готовы! — горделиво выкрикнул пацан слева от меня. И всё бы ничего, но ломанный голос подростка в последний момент дал петуха.

— Немедленного ответа от вас не требую, — продолжил как ни в чём не бывало Твердислав. — Великий Род дал вам жизнь и ни нам с князем брать её в залог. Только вам — свободным славийцам решать, как распорядиться отпущенным сроком. Неволить вас никто не станет, поэтому стойте и думайте. Я приду за ответом позже.

После этого напутствия сотник развернулся и зашагал в сторону казармы, а мы так и остались стоять на плацу под палящим солнцем. Неприкаянные и словно никому не нужные.

Думаю, мои соседи по шеренге именно таковыми себя и ощущали. Я же давно выработал иммунитет к подобным детским манипуляциям, поэтому не поддался общему настроению.

Впрочем, я был такой не один. Стоящая по правую руку от меня бритая налысо девчонка тоже плевать хотела на психологические игры сотника. Колышек уже давно всё для себя решила, по крайней мере, она в это свято верила — наивное дитя с промытыми мозгами.

Остальные же семеро парней из нашего призыва с удовольствием заглотили наживку сотника. Не знаю, кто писал Твердиславу речь, но этот неизвестный постарался на славу. Он мастерски сыграл на подростковых комплексах и славийском патриотизме. Теперь мальчишки, которые и раньше готовы были сложить голову за царя и отечество сделают это с ещё большим рвением. Ведь отныне и впредь это их "сознательный" выбор, а не навязанная кем-то повинность. А если и была раньше у кого из них крамола сомнения где-то в глубине души, то теперь и она безвозвратно сгинула, растворилась в пожаре патриотизма.

Не знаю, кто тут отвечает за вербовку личного состава, но они на удивление оперативно сработали! Ещё пару часов назад мы с Колышком обустраивали свою каморку и знать не знали, что будем вынуждены принимать эту неофициальную присягу.

Да чего уж там, мы даже поговорить-то с ней толком не сумели. Не успел я объясниться по поводу произошедшего, как на порог заявился незнакомец — молодой человек в коричневом мундире. Этот коротко стриженный брюнет не представился. Сказал лишь, что был послан к нам сотником, дабы провести экскурсию по кампусу. Так сказать, наглядно показать новичкам, где нам дозволяется гулять, а куда лучше носа не совать.

Юный, но уже как год принявший присягу, сварожич сначала провёл нас по казарме. Показал, где умываться, столоваться и справлять нужду и только затем вывел на свежий воздух.

Остальная часть экскурсии выдалась не такой подробной. По её итогам я уяснил, что не следует лишний раз забредать на территорию громовержцев — любимчиков Перуна. Особенно не стоит этого делать в дождливый день, ибо многочисленные молниеуловители могут сыграть злую шутку с незваным гостем. Пройдёшь рядом с таким, да как схлопочешь шальную молнию. К погонщикам Велеса соваться тоже было не с руки, дикие животные и прочая нечисть могли запросто схарчить наглого незнакомца, что забрёл к ним на территорию. Благо хоть казарма и многочисленные полигоны-заповедники погонщиков были надёжно огорожены от внешнего мира металлическим забором. Ещё меня заинтересовали так называемые летуны — избранники бога ветра Стрибога, но их казарма неподалёку от площадки для запуска дирижаблей сейчас пустовала. Со слов провожатого выходило, что все они полным составом отправились на совместные учения в соседнее княжество.

От недавних воспоминаний отвлёк крупный ворон. Без всякого страха наглый птиц приземлился в нескольких метрах от нашего строя и словно напоказ принялся чистить пёрышки. Падальщика совсем не заботило ни палящее солнце, ни близость страшных двуногих, ни даже моё пристальное внимание к его отнюдь не скромной персоне.

Пока я дивился безбашенности пернатого, то тут, то там начали звучать шепотки. Непоседливые от природы юнцы устали просто так топтаться на одном месте и решили скрасить досуг праздной болтовнёй. И перво-наперво будущие сварожичи надумали перезнакомиться друг с другом. Не остался в стороне и я. Сосед слева с чего-то взял, что мне кровь из носу как хочется с ним пообщаться, поэтому пришлось переключить своё внимание с наглого пернатого на не менее наглого двуногого.

— Слухай, Культяпка, а ты откуда сам? — произнёс румяный добрый молодец. На вид настоящий писанный красавец, чью внешность портила лишь заметная сутулость.

К своему стыду, я не сразу понял, почему он обратился ко мне именно ТАК. Лишь проследив за взглядом парня, осознал в чём дело. Будущий сварожич без всякого стеснения пялился на пустой, висящий тряпкой рукав. Мой рукав!

“Вот сучёнок! Испытать меня решил?!” — я сразу понял в чём подвох, чай не маленький. Да и проходил уже через подобное: сначала у себя во дворе, затем в школе, а после и в институте. Пошёл бы в армию и там пришлось бы себя отстаивать. В мужском коллективе всегда так — надо показать, чего стоишь или быть тебе целью насмешек, изгоем, а то и вовсе битым.

И, главное, разговорами пустыми тут не поможешь, особенно если ты уроженец Славии. Коли честь твою задели — оскорбили тебя или родичей твоих, то, будь добр, стой до конца, а иначе свои же не поймут. Рассусоливать да сопли жевать у славийцев не принято.

Раньше, на своей первой родине, я с честью проходил такие проверки, благо было у меня тогда две руки да и силушкой природа не обделила. А уж после пары лет занятий боксом так и вовсе бояться мне было некого. Обычная двоечка в открытую бороду и очередной балбес, который по глупости своей возжелал самоутвердиться за мой счёт, падал на задницу и сводил глаза в кучу. Так я и жил не тужил, но это было там, в другой жизни. Здесь же всё по-иному, с одной рукой особо не повоюешь, если ты, конечно, не Ник Ньюэлл.

С другой стороны, все мы люди и у всех нас есть слабости.

Без лишних прелюдий я саданул пяткой казённого сапога по ступне соседа, а когда тот согнулся от боли, добавил ему ещё и лбом по носу. Будет засранец знать, как маленьких обижать, а то отожрал ряху на мамкиных харчах, а разумения ни на грамм.

— Кар! — вспорхнул со своего места ворон. Похоже, скорая расправа сумела пронять даже такого наглеца, как он.

В один миг над строем повисла тишина, да и строем это больше было не назвать — будущие сварожичи сгрудились вокруг нас с амбалом и непонимающе хлопали глазами.

— Ты чего творишь малахольный?! — прогундосил мой обидчик, зажимая ладонью разбитый нос. При этом он часто моргал и изо всех сил боролся с подступающими слезами, видать, не привык получать по сопатке.

— Сам ты малахольный, это что же получается, раз руки у меня нет, то и задирать меня можно?

— Да кто тебя задирал, совсем дурной, что ли?! — взвыл пострадавший. — Это ж принято так!

— Чего? — удивлённо переспросил я.

Но ответ получил, как ни странно, с другой стороны.

— Традиция такая есть среди служивых, прозвища соратникам давать, дабы в пылу боя путаницы не возникло, — наставительно произнесла Колышек. — Вот представь, попадут к десятнику в отряд два Стоума и как ему прикажешь быть, как командовать? Не станет же он тебя по батюшке величать, пока вокруг пули свистят? Так и отряд весь полечь может, ежели вы там на поле боя расшаркиваться будете друг перед дружкою.