Именно в этот момент из-за моей спины и раздаётся упреждающий оклик Войтеха.

— ГОЛОВУ НЕ ТРОЖЬ!

Но уже поздно, я и сам замечаю неладно.

УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ, огромная просьба не спойлерить в комментариях. Спасибо!

Чуть ниже можно прочесть ещё один вариант битвы, на этот раз в стихотворной форме(по содержанию этот отрывок ничем не отличается от уже вами прочитанного, разница лишь в подаче)

— Ну что братцы, покажем Зверю, где раки зимуют?! — не узнаю свой голос, откуда этот странный задор и почему губы сами собой в усмешке растягиваются? Мне ведь страшно должно быть, так где же он мой страх? Потерялся, сгинул? А может, и не было его никогда и я его просто выдумал?

Дружинники отвечают, но не словами, а кровожадными улыбками. Наверное, точно такая же сейчас красуется и на моём лице. Я назову её весёлый оскал войны, если…НЕТ! Когда одержу ПОБЕДУ!

Крюк уже привычно дёргает за гашетку. Автопушка послушно грохочет, демон войны хохочет! Зверь же в ответ рокочет, от пуль убежать он хочет. Но как ни старается, ничего у него не получается — рвут броню в клочья пули из стали прочной.

ОН и по поляне мечется и к земле пригибается да только доспех его толстый с каждой секундой всё истончается. Тут и там прорехи безобразные появляются.

Вот и первую кровь я вижу, из дыры в боку она сочится. Тонкой струйкой по броне рванной стекает да Землю-Мать орошает.

Великан израненный весь качается, но и боезапас мой уже истощается. Гильза последняя в сторону отлетает и автопушка нехотя замолкает.

Ещё раз для верности дёргаю за гашетку, и в сторону отступаю, плечом стену стальную подпираю. Голова идёт кругом от усталости и в ногах не осталось сил ни для бегства, ни для битвы яростной. А тем временем где-то там впереди громко БУХает — это великан к убежищу моему приближается.

Я же снова горн разжигаю и брони ДОТа касаюсь, разве что перековать её уже не успеваю… Только собираюсь кулаком к стали холодной приложится, как рёв свирепый у самого уха резвится.

— РАААААА!!! — залетает в бойницу яростный ветер. Он-то и валит меня на колени.

И только встать я обратно пытаюсь, как купол стальной от земли отрывается да в небеса устремляется. И вот великан ужасный уже надо мной возвышается. Дышит он с громкими хрипами да чуть покачивается, а у ног его лужа кровавая растекается. Ростом он так велик, что заслоняет собой небо синее и тень ЕГО нависает над нами будто плита могильная.

Внезапно кто-то хватает меня за шкирку и утягивает назад. Широкие спины в серых шинелях застилают взгляд и вот я уже в тылу у однополчан.

— Славная битва, малец, — склоняется надо мной Полуша. Его глаза "горят". — Здесь верить страхам своим не надо, ведь жизнь — как подвиг, а смерть — награда. Ну что же, Стоум, до встречи в Прави, — дружинник прикладывает кулак к сердцу. — Героев Славии мы там увидим, с друзьями чарку там опрокинем. И вспомним с ними мы эту битву и вспомним, как ты в ней бился лихо…

Уважаемые читатели, многим из вас не понравилась рифмованная часть в 20 главе, поэтому я немного отредактировал этот момент. Теперь вы можете перечитать данный отрывок в более удобном для вас формате(изменена лишь форма/подача, но не содержание).

Огромная башка великана дрожит и вся подёргивается. Бронированный затылок отстукивает чечётку по утоптанной земле. Да так лихо, что твердь под моими ногами ходуном ходит. От такой тряски я бы наверняка с ног свалился, да вот незадача, мотаюсь я следом за башкой его окаянной. И всё оттого, что клинок свой из плоти великана вынуть не могу. Вошёл-то чёрный меч лихо, и броню играючи рассёк и кость, а как дело до мозга дошло так клинок и залип. И это не оттого, что плоть у великана какая-то особая, просто я сам себя перехитрил. Клинок мой из графена скованный слишком остр и тонок оказался, поэтому плоть посеченная вокруг него и склеилась. Вот теперь и мотыляюсь, как неприкаянный из стороны в сторону, а где-то позади Войтех белугой надрывается.

— БЕГИ, СТОУМ, БЕГИ! — орёт командир Мёртвого отряда.

Да я бы и рад бежать, вот только кто ж меня отпустит? И чего этот великан дёргаться стал как припадочный, ещё недавно помирал, а тут, гляди-ка, закуролесил?

— РУКУ ОТСТЁГИВАЙ, РУКУ!

И без сопливых знаю, что отстёгивать её надо. Этим и занимаюсь, да только гильзу вакуумную не так-то просто от плоти живой отцепить. Для этого время требуется. Воздух должен в камеру приёмную поступить, тогда-то гильза от культи сама и отлипнет. Вот и жду я этого момента…

Внезапно небо с землёй поменялись местами и я ощутил долгожданную свободу. Дождался!

Правда длится моя радость недолго, аккурат до приземления на каменистое плато. Ещё и падаю я, как назло, на разбросанные тут и там каменные осколки. Спину пронзает болью и я понимаю, что если бы не китель из плотного сукна да плащ прорезиненный, то стесал бы я себе спину до самой задницы.

Со всей доступной прытью вскакиваю на ноги и даю дёру в сторону орущего Мертвоголова.

Я впервые вижу Войтеха с начала битвы и его внешний вид не внушает доверия. Командир Мёртвого отряда весь потрепан, противогаз на его лице разорван, а левая рука неестественно изогнута, похоже, сломана. Не отстают от командира и бойцы, многие из них ранены да и осталась их едва ли половина от первоначального числа. Вот и решилась задачка, где был Войтех всё это время — раны он со своими бойцами зализывал.

Но больше меня настораживает не внешний вид командира и его солдат, а та здоровенная металлическая хреновина, что высится рядом с ними. Этакая летающая тарелка на толстенных ножках со множеством раструбов. Правда есть у меня сомнения в том, что она для полётов предназначена — скорее уж для истребления всего живого…

Позади раздаётся оглушительный скрип и я мимолётом кидаю взгляд за спину…Лучше бы я этого не делал!

Великан прямо на моих глазах начинает меняться. Нет, у него не отрастает хвост или, боги упаси, крылья, он даже не начинает светиться или пылать огнём — всё куда хуже и отвратительный. Конечности великана странно изламываются и словно бы проворачиваются в суставах, а сам он зачем-то становится на четвереньки. Всё это действо сопровождается оглушительным скрипом. Броня не выдерживает такого надругательства и начинает рваться, оголяя окровавленные конечности Зверя. Теперь-то его точно можно так называть.

И словно в подтверждение моих мыслей монстр начинает сдирать с собственной головы шлем. Причём делает он это на диво странно. Прямо как самый настоящий пёс, что пытается сорвать намордник: мотает из стороны в сторону тяжеленной башкой и старается одной лапой сорвать ненавистную сбрую. Вот только зверь — не пёс и задуманное ему удаётся. Волосатая ручища сминает броню, как бумагу и исковерканный до неузнаваемости шлем отлетает в сторону. Где-то в этом стальном клубке находится и мой драгоценный протез. Вот только извлекать мне его некогда…

— РРРААААА!!! — ревёт существо лишь издали похожее на человека.

Мало того что морда великана вытянута покрыта волосами до самых глаз — настолько густая у него борода, так ещё и в пасти зверя нет и намёка на резцы, вместо них виднеются одни лишь пожелтевшие клыки. Ну и как вишенка на торте — взгляд. Дикий, необузданный и яростный донельзя. Да и сами глаза у него не человечьи, а звериные, словно у гигантского волколака.

Широкие ноздри зверя раздуваются, втягивая воздух, и спустя секунду он срывается на бег. Прямо так на четвереньках, как и стоял. Остатки брони разлетаются в стороны, оголяя могучее волосатое и окровавленное тело. Вот только мне не до любования его мощью и грацией, ведь несётся великан прямо на меня.

— ИДИТЕ И УМРИТЕ! — командует Войтех и его бойцы все как один срываются с места. Они бегут мне навстречу, и на их телах я замечаю целые связки гранат. Сегодня что день самоубийц?

Солдаты проносятся мимо и до моих ушей долетает их боевой клич: