Комната оказалась огромной и ослепительно-белой.

— Добро пожаловать в преддверье ада, — произнес чей-то голос.

Человек, который сказал это, мог быть всем кем угодно, но отнюдь не тем, кого ожидали увидеть Матер и Холлоран.

Он не был похож на важную персону, стоящую пятьдесят миллионов фунтов. Не похож на человека, определяющего будущее огромной, процветающей корпорации, филиалы которой были разбросаны по всему свету. Ничто в его внешнем облике не выдавало гения, а тем более — мага. «Объект» не оправдал их надежд.

Сперва их ослепил неожиданно яркий свет — резь в глазах долго не проходила, и они стояли, пораженные внезапным контрастом меж мраком и сверкающей белизной. Когда глаза постепенно стали привыкать к свету, то, щурясь и ежесекундно моргая, как совы средь бела дня, они, наконец, смогли осмотреться в новой, необычной обстановке.

Они попали в помещение, где не было ни одного окна, не стояло никакой привычной мебели — был только низкий, средних размеров помост в самом центре ослепительно белой комнаты. Если здесь имелись еще какие-нибудь выходы, то они, по-видимому, были тщательно замаскированы — их невозможно было различить, пока в глазах стояли слезы от слишком яркого освещения. Даже высокий потолок был белым.

По сравнению с обширным, абсолютно пустым пространством, фигурка человека, сидящего на краю помоста, казалась более чем ничтожной. На нем были джинсы и голубой хлопчатобумажный спортивный свитер, растянувшийся на локтях от долгого ношения. Он сидел, откинувшись назад, далеко вытянув скрещенные ноги, опираясь ладонями о поверхность небольшого возвышения позади себя, глядя на вошедших, остановившихся у дверей, и чему-то ухмылялся.

— Резкая перемена хорошо прочищает мозги, не правда ли? — сказал он, рассмеявшись своеобразным, тоненьким, нервным и визгливым смешком. — Такова идея, видите ли. Пустая память, отсутствие желаний, избавление от всего, что тяготит душу, чистый лист, ждущий, чтобы его заполнили образами... Я могу сейчас же сделать все абсолютно черным, если вы хотите, — в его взгляде отразилось нетерпеливое ожидание ответа.

— Не сейчас, Феликс, — быстро сказал сэр Виктор. — Не делайте этого, пожалуйста. Я хочу представить вам господина Матера и господина Холлорана из «Ахиллесова Щита» — той компании, о которой я уже беседовал с вами. Человек, названный Феликсом, встал и подошел к ним легкими, упругими шагами, заложив руки в задние карманы своих джинсов. Он был значительно ниже среднего роста, c покатыми, чуть сутулыми плечами. На вид ему можно было дать от двадцати пяти до тридцати пяти лет. Курчавые темные волосы, казалось, никогда не знали гребня. Смуглый, почти желтый цвет лица, крючковатый нос и большие, черные, блестящие глаза, глубокие, как омуты.

— Позвольте, я угадаю, — сказал он, снова ухмыляясь, и глядя куда-то поверх их голов. Холлорану почудилось что-то странное и необычное в огромных черных глазах Феликса — что именно, он пока еще не мог сказать, но был уверен, что не ошибается.

Тот сделал еще один шаг, и, остановившись перед ними, опустил свой взгляд; показывая пальцем на Матера.

— Вы — Матер. Вы Организатор — нет-нет, не так, вы «Плановик», так вас называют, верно? Я прав? Ну конечно, я прав. Прав, как... А вы... — он обернулся к Холлорану.

Его усмешка в тот же миг исчезла.

Немного погодя он вновь осклабился, но теперь в его ухмылке не было ни тени юмора.

— А вы — Холлоран, — произнес он чуть медленнее и менее возбужденно, — вы Мускул. Нет-нет, не совсем так. Вы — нечто большее, чем гора мышц. Вы выполняете свою работу как бездушный ублюдок.

Холлоран перевел свой взгляд на стоявшего перед ним низенького человека и внезапно понял, чем так поражали его глаза. Зрачки были неестественно расширенными. От ослепительного света они должны были сжаться в две крохотные точки. От его тела и одежды исходил резкий, непривычный запах. Курит наркотики? Очень может быть. Похоже, он принял изрядную дозу.

— Это Феликс Клин, — вставил сэр Виктор. — Тот, кого вы должны охранять.

Если Матер и был удивлен, то по его лицу этого никак нельзя было заметить — старик ничем не выдавал своих чувств. — Рад вас видеть, господин Клин, — сказал он.

— И это действительно так, — согласился Клин. — А вы, Холлоран? Вы рады меня видеть?

— Вы могли сами об этом узнать — ответил ему Холлоран.

Девушка, встречавшая гостей «Магмы» на двенадцатом этаже, быстро вошла в комнату:

— Предстоит о многом договориться, Феликс. Эти господа должны будут знать о каждом вашем шаге, куда бы вы ни отправлялись, и обо всех ваших планах на несколько дней вперед, чтобы их люди могли заботиться о вашей безопасности все двадцать четыре часа в сутки.

— Люди? — живо отреагировал Клин. — Мы договаривались лишь об одном человеке. Это Холлоран.

— Ему нужен дублер, — сказал Матер, которого уже начинали раздражать эксцентричные выходки и капризы молодого человека. — Он не может сидеть рядом с вами целые сутки напролет. Мы должны будем организовать дополнительную защиту вне вашей квартиры.

Клин все еще не сводил глаз с Холлорана:

— Хорошо, пусть будет так, — сказал он. — Позаботьтесь об этом, Кора, — вы знаете о каждом моем следующем шаге даже больше, чем я сам. Обсудите детали с Матером — он мозговой центр во всем этом деле. Мне бы хотелось остаться наедине с Холлораном на время. Поскольку он станет моим постоянным компаньоном, нам не помешает лучше узнать друг друга. Что вы сказали, Холлоран?.. У вас есть имя?

— Лайам.

— Да-а? Я буду звать вас Холлоран. Можете звать меня Феликсом. — Внезапная улыбка осветила его лицо, сразу ставшее по-детски наивным. Обернувшись к президенту «Магмы», он прибавил: — Послушайте, Виктор, мне хотелось бы переговорить с вами позже по поводу Бугенвиля.

— Медь? — спросил сэр Виктор.

— Ага. Наверно. Новое, еще не открытое месторождение.

— Это хорошая новость, если только вы не ошиблись на этот раз.

Клин тотчас же вышел из себя:

— Я не могу не ошибаться! Сколько раз вам повторять, что я ни в чем не могу быть уверен!

— Да-да, конечно, я прошу прощения, — извиняющимся тоном произнес президент. — Мы обсудим это позже. Когда вам будет удобно.

— Хорошо. А сейчас оставьте нас вдвоем с Холлораном. Нам нужно поговорить. Вы вернетесь, когда покончите со всеми делами, Кора.

Все вышли, и только телохранитель задержался у дверей. Клин щелкнул пальцами и указал ему на дверь — тот потоптался на месте еще несколько секунд, прежде чем последовать за остальными, плотно прикрыв за собой двойную дверь.

— Озадачены, Холлоран? — сказал Клин, отступая к низкому помосту в самом центре комнаты, и в то же время не сводя глаз со своего компаньона, так что ему приходилось двигаться задом наперед. Резиновые подошвы его белых теннисных туфель скрипели, скользя по гладкому, блестящему полу. — Да-а, держу пари, что так оно и есть. Как может столь ничтожная козявка, как я, указывать такому большому начальнику, как сэр Виктор, что ему следует или, наоборот, не следует делать? — Он вскочил на платформу и стоял на ней, расставив ноги, скрестив тонкие руки на груди.

— Мне было бы интересно узнать об этом, — ответил ему Холлоран, не двигаясь с места и почти не переменив позы. Звук собственного голоса показался ему глухим, словно тающим в пустом пространстве между ним и Клином.

— Да-а, а мне интересно знать, что вы за птица, Холлоран. Вы меня беспокоите, и это мне не нравится.

Холлоран пожал плечами:

— Вы можете попросить, чтобы к вам прислали кого-нибудь другого вместо меня. У «Щита» найдется много отличных оперативников, которые справятся с этим заданием ничуть не хуже. Но если вы действительно чем-то взволнованы, тем более вы должны быть готовы выполнять все то, что я вам скажу. Я буду охранять вашу жизнь, вы должны это запомнить.

— Как я могу забыть об этом? — Он спрыгнул с помоста и уселся на самый его край, ссутулившись и положив локти на колени; в этой позе он казался совсем маленьким, как десятилетний ребенок. — Вы уже подготовили те вопросы, которые хотите мне задать?