Гром заглушил треск ломающейся кости.

Холлоран ухватился за подпорку полога кровати, чтобы удержать равновесие. Коленопреклоненная фигура тяжело повалилась на пол лицом вниз. Холлоран глубоко вздохнул. Голова его чуть закружилась от резкого запаха ладана. Чувствуя, что его сейчас стошнит от всех мерзостей, которые он увидел за этот день, Холлоран провел по лицу ладонью. В глубине его души разгорался гнев на Клина, на атмосферу испорченности и разложения, окружавшую этого человека.

В таком смятении чувств он не заметил, как у двери шевельнулась невысокая фигура. Человек, притаившийся в коридоре, уже давно наблюдал за тем, что происходило в комнате. Он услышал — а вернее, почувствовал — осторожные крадущиеся шаги за своей спиной. Но повернуться лицом к новому противнику не успел.

Януш Палузинский, замахнувшись тяжелым металлическим ломиком, ударил его в висок. Обморок, последовавший за ударом, был для Холлорана почти облегчением.

Они никогда еще не попадали под такой сильный дождь.

Он обрушился на них сверху, промочив одежду на плечах и спинах; они сразу ощутили тяжесть огромных масс воды. Ливень затруднял их движение вперед — ноги скользили по мокрой траве. Однако дождь в конечном счете был им на руку — он делал их менее заметными, как сказал их командир, чтобы немного подбодрить свою пятерку.

— Что это еще за чертовы штучки, Дэнни? — воскликнул Мак-Гаир возле самого уха командира. — Я такое впервые в жизни вижу!

И верно, более точного слова нельзя было подобрать. Тот, кого звали Дэнни, посмотрел на озеро и вздрогнул — но не от холода.

Воды озера были столь же неспокойными, как канал святого Георгия в суровые зимние месяцы — одно из самых неприятных путешествий, в которые ему часто приходилось отправляться. Но, помилуй Боже, сейчас там действительно творилось что-то ужасное.

Они видели, как несколько молний ударила в воду, и волны засветились призрачным зеленовато-серебристым сияньем. Даже пена у самой кромки берега, казалось, излучала свет. От оглушительных раскатов грома у них зазвенело в ушах. Все пятеро бросились ничком на землю, словно под артиллерийским огнем. Люди были напуганы, больше всего им сейчас хотелось повернуть назад. Однако еще больше, чем грозы, больше, чем призрачных фигур в лесу, больше всяких неожиданностей, поджидающих их впереди, они боялись своего командира. Этот страх заставлял их беспрекословно подчиняться приказам и думать только об одном — о выполнении поставленной перед ними задачи.

Ливень обрушился на них с новой силой, когда насквозь промокшая, напуганная пятерка выбралась на крутой берег озера. Они ежеминутно оскальзывались, оступались, спотыкаясь о древесные корни. Двое начали спускаться к самой воде, опускаясь на четвереньки и цепляясь руками за траву и выступающие корни, когда склон небольшого холма, у подножья которого раскинулось озеро, становился чересчур крутым и скользким. Дэнни изрыгнул проклятие капризам погоды, в то же время благословляя сильный дождь, укрывший их от глаз возможных наблюдателей.

Они зашли уже так далеко, что отсюда не было пути назад. Человек, которого они искали, их «объект», был в особняке — они мельком видели это тяжеловесное сооружение, объезжая поместье. До особняка оставалось не более нескольких сотен метров. Теперь этот ублюдок заплатит самой дорогой ценой за все, что он сделал. Ему придется испытать на собственной шкуре те страдания, которые он причинил другим людям. Им нельзя упустить этот шанс, нельзя повернуть вспять.

Совсем рядом раздался чей-то тревожный крик. Один из пятерых, видимо, оступившись, погружался все глубже в воду, подняв свой «Армлайт» как можно выше над головой. Его товарищ вошел по колено в воду и протянул руку, чтобы помочь упавшему подняться.

Изогнутая, ветвистая молния ударила прямо в озеро, и тотчас же вода начала светиться, словно кто-то зажег в глубине серебристый фонарь. Удар грома заставил содрогнуться стоящих на берегу людей, и в белом сиянье зарницы командир увидел, как лица двоих, стоящих в воде, застыли в гримасе ужаса, словно обоих поразил шок.

Они начали медленно погружаться в воду.

Командир пятерки начал быстро спускаться с холма, крича остальным, чтобы они помогли своим товарищам. Когда он достиг кромки воды, его башмаки увязли в иле, а куртка была перепачкана грязью.

Он с ужасом глядел на озеро. Там, над поверхностью волн, вырисовывались какие-то призрачные фигуры — мутно-белые, как пена морского прибоя. Их неясные, расплывчатые очертания нельзя было как следует разглядеть за плотной завесой дождя; тем не менее он знал, что они там, что они выходят из воды. Может быть, сами эти создания были порождением бури.

Это было настолько необычно, что сперва он не поверил собственным глазам. Проведя по мокрому лицу рукой, словно желая отогнать наваждение, он снова посмотрел на волны — призраки не исчезли, наоборот, они заметно увеличились в размерах, приближаясь к берегу. Гигантские аморфные серые тела чудовищ покачивались на гребнях волн.

Что-то толкнуло его в спину; он вздрогнул и обернулся. Мак-Гаир — ему «показалось», что это был Мак-Гаир: во мгле нельзя было разглядеть лица стоявшего на холме человека — тоже смотрел на воду; его рот беззвучно открывался и закрывался, словно он вдруг потерял дар речи.

Раздался пронзительный вопль, и они увидели, что вода дошла уже до плеч двоих стоящих внизу людей.

— Помогите же им! — вскричал Дэнни, первым кинувшись вперед и поскользнувшись на илистом дне. Он увидел, как упал в воду «Армлайт», и выругался на своего охваченного ужасом подчиненного, выпустившего оружие из рук. Еще один человек из его команды подошел ближе к воде и нагнулся, протянув руку двоим товарищам, которых уже чуть не с головой накрывали волны.

Все как один замерли на месте, когда тучи снова озарились серебристой вспышкой молнии, ударившей в озеро. Люди застыли, глядя в воду, пораженные фантастическим зрелищем.

Вода кишела странными амебообразными существами. Туманные, расплывчатые формы неясно вырисовывались в освещенной глубине, они двигались неровными толчками, быстро поднимаясь на поверхность, спешили навстречу друг другу, соединялись, собирались в кучу, их тонкие, спиральные конечности извивались, сплетаясь в один клубок. Казалось, за считанные мгновения озеро превратилось в сплошную массу водянистых, полупрозрачных тел.

Внезапно на двоих мужчин, барахтавшихся в вязком иле у берега, налетел водяной смерч. Поднявшийся среди пенистых волн, словно гигантское искривленное щупальце, он утащил отчаянно кричащих людей на глубину, и вскоре их вопли затихли, только пена колыхалась у берега. Тем, кто смотрел на эту ужасную сцену с высокого холма, показалось, что тысячи тонких змееподобных конечностей вцепились в тела их тонущих товарищей, прежде чем их головы исчезли под водой.

Командир вздрогнул; он все еще не мог до конца поверить в реальность происходящего. Вдруг он почувствовал, как что-то обвилось вокруг его лодыжки. Вскрикнув от испуга, он резко вытащил ногу из воды, доходившей ему до колен, и поглядел вниз: водянистая конечность потянулась из воды вслед за его стопой, но тут же с плеском упала обратно в бурлящее озеро. Он решил, что привидевшееся ему среди пенистых волн аморфное щупальце было плодом разыгравшегося воображения.

Двое человек погибли, вне всякого сомнения. Ничто уже не могло их спасти.

Он начал медленно взбираться обратно на холм, цепляясь пальцами рук и носками обуви за мокрую, оползающую землю, содрогаясь от ужаса при мысли о том, что он может поскользнуться и упасть обратно в озеро, и его тело будет плавать в воде среди этих мерзких тварей, копошащихся в иле. Двое оставшихся в живых парней проворно карабкались вверх по склону, стремясь отползти как можно дальше от озера, где колыхалась белая пена и кружились небольшие водовороты, издалека напоминающие огромных медуз.

Волны обрушились на берег, словно желая затянуть на глубину троих мужчин, но они упорно цеплялись за малейшие неровности глинистой почвы и за выступающие корни деревьев, радуясь, когда им удавалось хоть на дюйм продвинуться вверх.