Нет, в конце этого сезона он вернется домой. Будет очень хорошо уехать из этого места.

Рабочие запели песню сразу же, как только кратер остался позади. На них были надеты туники и килты, которые когда-то были белыми; большинство носило головные повязки или конусообразные шляпы, сплетенные из соломы. Казалось, что жесткие ступни их ног не чувствовали жара песка пустыни; на смуглых лицах сверкали белые зубы.

Анса оглянулся в последний раз и помахал рукой. Брат, стоя на краю кратера, помахал в ответ. Затем Анса устремил свой взгляд на юг и решительно подавил в себе желание к дальнейшим проявлениям сентиментальности. Анса стремился странствовать в одиночку, но он не отказался бы и от компании. Братья были близки всю свою жизнь, и особенно в эти последние несколько лет, когда их отец был целиком занят отношениями с жителями востока и их огненным оружием.

Но они уже более не мальчишки, напомнил он себе. А разве король Гейл не начал жизнь точно таким же образом? С ранних лет Анса уже утомился слушать рассказ о том, как его отец перевалил через горы с первым торговым караваном из Неввы, имея при себе всего лишь копье, нож, длинный меч и одного-единственного кабо. А теперь он стал королем. Значит, его отец был великий провидец, человек, сильный духом.

В любом случае Анса не имел столь грандиозного замысла и не мечтал стать королем. Он просто хотел испытать другую жизнь подальше от лугов и холмов его привычного мира. Еще мальчишкой он всегда был нетерпелив и любил поспорить, в отличие от своего брата. Он заставлял себя совершенствоваться в воинском искусстве и испытывал страшные муки разочарования при малейшей неудаче.

Любое поражение, над которым Каирн просто бы посмеялся, вводило Ансу в мрачное настроение, которое продолжалось несколько дней. Времена таких детских причуд давно прошли, но ему очень хотелось испытать себя, и он не видел никакого смысла в дальнейшем ожидании.

Его раздражал медленный темп этого перехода. Они должны были приноравливаться к скорости пеших, и сам путь был мучителен, с многочисленными обходами, переходами по окольным путям, постоянными возвратами на уже пройденные участки. В перерывах рабочим надевали повязки на глаза, заставляли идти после наступления темноты. Он знал, что все это нужно для того, чтобы люди не поняли, где они находятся, что помогло бы сохранить тайну расположения кратера, но то, что на переход приходилось затрачивать десять дней, хотя его можно было бы совершить всего за два, вызывало раздражение.

Анса готов был разрыдаться от счастья, когда наступил последний день перехода в пустыне. Легкий ветерок принес запах воды и зелени. Кабо охранников радостно заржали. Анса попридержал свое животное, когда оно попыталось пуститься вскачь. Он потрепал его по шее и наклонился к уху.

— Полегче, хороший мой. До реки еще несколько миль. Бессмысленно бежать сейчас. Мы будем там до наступления ночи! — Он и сам готов был броситься бегом.

Ночью они разбили лагерь около первой реки на территории Каньона. Это была совсем маленькая протока, но после пустыни все почувствовали настоящее блаженство, однако нужно было тщательно следить за тем, чтобы кабо не выпили слишком много воды и не пали. Рабочие испытывали едва ли меньшую жажду и ринулись вниз по грязному берегу для того, чтобы, растянувшись на животе, пить огромными глотками взбаламученную воду. Воины проявили большую сдержанность и сначала напоили своих кабо, затем продвинулись вверх по течению к более чистой воде и только потом стали черпать воду деревянными чашами, наклоняясь из седел.

Местные жители, населяющие близлежащие деревни, уже давно привыкли к таким посещениям и вскоре появились с теми товарами, которых, как они знали, страстно желают прибывшие гости. Свежая еда и крепкие напитки пользовались большим спросом. По меркам номадов, деревенские женщины были некрасивы, но некоторые из них выделялись из основной массы и находили много нетерпеливых поклонников среди рабочих, которые были счастливы потратить свои деньги до того, как их отберут сборщики налогов.

Анса сидел у костра вместе с товарищами, ел, пил и говорил без умолку, по незапамятной традиции воинов, свободных от службы. Нежное мясо жирных домашних животных для них было роскошью, после того, как целыми днями приходилось довольствоваться жесткой дичью или сидеть на сухом пайке. Периодически король выпускал новые строгие приказы против злоупотребления вином и пивом, которые были довольно редки у них, хотя сейчас и становились более доступными, благодаря торговле. Его подданные соглашались с тем, что сии правила разумны, но продолжали не обращать на них никакого внимания при каждом удобном случае.

— Мы остаемся здесь на десять дней, — сказал Булас, пожилой воин племени матва, который командовал этим переходом. — Кабо смогут поесть и попить и даже разжиреть за это время.

— Да и мы тоже, — отозвался один из юношей нетвердым от выпитого голосом.

— Я не вернусь с вами, — заявил Анса. Булас посмотрел на него через дым.

— Что ты имеешь в виду?

Анса сделал еще глоток приятно горьковатого пива.

— Я думаю остаться здесь и двинуться на юг. Я снова присоединюсь к вам в кратере в следующем году или через год.

— Это неразумно, — сказал Булас. — Тебя могут схватить, посадить в тюрьму и пытать, чтобы ты раскрыл тайну местоположения стальной шахты.

Анса пожал плечами.

— Я заявлю, что являюсь выходцем из северо-восточных племен, рамди или энсата. Чужеземцы не увидят разницы. Далее если они когда-то и побывали по своим делам на нашей территории, мой брат и я не очень-то похожи на эмеи или матва.

— И как только ты сможешь вынести это? — спросил эмеи того же возраста, что и Анса. — Быть одиноким в чужой стране, без кровного родственника или соплеменника, ужасно. Если заболеешь или получишь ранение, кто позаботится о тебе? Если умрешь, кто совершит ритуальные обряды?

— Я все же попробую, — сказал Анса. — Мы никогда ничего не сможем добиться, не рискуя. — И затем, после паузы, добавил: — Однако я должен признаться, что до сих пор не путешествовал в одиночку. Может, кто-нибудь из вас согласится сопровождать меня? — Он перевел взгляд с одного на другого, но на их лицах было выражение нерешительности. Иного он и не ожидал. Его соплеменники не любили никаких перемен. Объединение народов его отцом было потрясением вполне достаточным для того, чтобы о нем помнили многие поколения, и они не хотели никаких других новшеств. Они любили странствовать, но только сильными группами. В конце концов, он так и не нашел добровольцев.

Спустя несколько дней Анса уехал из лагеря. Его животное снова лоснилось, было полно сил и готово к путешествию. Он распрощался со своими товарищами с легким сердцем, но как только потерял их из вида, то почувствовал, как его сердце сжалось от волнения. До сих пор он храбрился, но реальность происходящего заставила его призадуматься. Сейчас он был совсем один на пути, который ранее ему не приходилось испытывать. Анса встряхнулся и отбросил печаль в сторону. Он выбрал свой путь и будет следовать по этому нему — будь, что будет.

К полудню его страхи отступили, и он обнаружил, что уже распевает старую песню кочевников народов-эмеи. Когда он проезжал мимо полей вдоль дороги, люди, работавшие на них, взглянув на него, не обращали никакого особого внимания. На юноше были короткие сапоги и мешковатые брюки из светлой ткани, подпоясанные широким кожаным поясом. Он надел и рубашку, и светлый плащ, который защищал его от беспощадного солнца; украшения на нем, были либо подарками, либо он приобрел их у торговцев в течение нескольких лет. Никто не смог бы определить его племя по внешнему, и он стал просто еще одним безымянным путешественником, к чему и стремился.

Даже его стальное оружие не будет выдавать его как одного из подданных короля Гейла. Оживленная торговля означала, что оружие из драгоценного металла перестало быть такой редкостью, как раньше. Длинный стальной меч все еще был диковинкой за пределами владений Гейла, но его и нельзя заметить до тех пор, пока Ансе не придется обнажить его, а если такое произойдет, то будет поздно беспокоиться о том, чтобы скрыть свою племенную принадлежность.