Она кивнула.

— Ты, как всегда, прав. — Потом некоторое время помолчала, наблюдая за сражением. Но это не доставило ей обычного удовольствия, потому что убивали не шессины. — Гейл, — сказала она, наконец. — Как мог Гейл, единственный из всех, сделать это? Как мог этот мечтатель, глупый, говорящий с духами шут отнять нашу империю?

Гассем одной рукой вцепился в поручни площадки, другой сжимал стальное копье. Костяшки пальцев обеих рук побелели.

— Гейл и я, — сказал он, — были рождены, чтобы один убил другого. Сегодня ночью я именно так и поступлю.

Солнце село, но для стрельбы света еще хватало. Стрел летело все меньше, потому что все больше и больше воинов возвращалось к навьюченным наскам, чтобы пополнить запасы. Гейл повернулся в седле, чтобы посмотреть на приближающуюся грозу. Черная полоса поднялась высоко, и ее постоянно прорезали молнии.

— Смотрите! На север! — закричал кто-то.

Гейл обернулся туда и увидел сотню всадников. Это мчался летучий отряд, который обеспечивал безопасность перевалов и границ в течение всей кампании. Он посылал их на север разведать возможные пути отступления Гассема. Предводитель амси первым взлетел наверх и садил кабо рядом с королем. Другие офицеры отступили в сторону, чтобы дать возможность доложить.

— Мы обнаружили кое-что неожиданное, Король-Дух, — сказал амси.

— Сегодня день неожиданностей, — отозвался Гейл. — И что же вы обнаружили?

— Целую армию, готовую к битве. В нескольких милях отсюда начинается страна Тезас. Вся их армия стоит на границе. Крутые парни, закованные в броню, как черепахи. Они не знали, что о нас думать, а мы не говорим на их языке, они, наверное, до сих пор недоумевают.

Гейл с силой ударил по луке своего седла, хотя редко показывал свое разочарование.

— Он собирался вторгнуться в Тезас! Вот почему все островитяне собрались в одном месте!

Немного поразмыслив, он напомнил себе, что не следует впадать в отчаяние. Гассем в безвыходном положении, совершенно беспомощный. Или нет?..

— Йохим?

— Да, мой король?

— Возьми свой полк и укрепи северный фланг. Зажми их так, чтобы они прижались к воде. Гассем не будет отступать, а слабые места нам не нужны.

— Сделаю немедленно, мой король!

Йохим отъехал прочь. Гейл отдал сигнальщику приказ, и тот сыграл несколько высоких трелей. Их немедленно подхватили полковые и сотенные сигнальщики. Последняя заворачивающая шеренга выпустила стрелы и присоединилась к основной армии. Пятьдесят тысяч уставших людей и животных ждали у груд хвороста, за ними сверкали молнии приближающейся грозы, перед ними противник готовился к контратаке. Южная ночь обрушилась на них, как всегда, внезапно, люди убрали луки и вытащили мечи. Наступило томительное ожидание.

Услышав сигналы рога, Гассем ухмыльнулся со свирепым ликованием — последняя шеренга противника убралась, а новая на их место не заступила.

— Встать! — закричал он.

Люди внизу, пошатываясь, поднимались, древки стрел трещали, когда они начали отдирать щиты один от другого. Даже в темноте было хорошо видно, что многие распростершись, лежат на земле. Среди таких воинов это означало серьезное ранение или смерть. Он повернулся к Лерисе.

— Теперь я раздавлю его, моя королева! Жди здесь. Следующее, что ты услышишь — это вопли армии Гейла, когда я навалюсь на них и начну уничтожать. — Он спустился по лестнице в сопровождении щитоносцев.

Как это похоже на Гассема, думала королева, не обращать внимания на раненых воинов, людей, в чьей помощи он скоро будет нуждаться. Она тоже спустилась по лестнице и поманила предводителя телохранителей.

— Оставайся со мной. Когда король начнет атаку, вы останетесь здесь.

Тот выглядел потрясенным.

— Нам не надо следовать за королем, чтобы сражаться?

— Нет! Как только остальные уйдут, вы притащите сюда всех мастеровых и матросов, как рабов. Необходимо, чтобы каждый раненый попал на корабли. Не переживай, до того, как ночь кончится, сражения хватит на всех.

— Да, моя королева!

Пальцы Гассема сомкнулись на копье, когда он вдохнул самый сладкий запах на свете — запах свежепролитой крови. Наслаждение портило то, что кровь проливали его собственные воины, но это скоро изменится.

— Мы готовы, мой король, — сказал Раба.

Сзади, в темноте, слышались бряцанье и лязг — рвущиеся в бой воины обнажали оружие. Они слишком долго терпели. Теперь смогут отомстить. Гассем возвысил голос:

— Мы направимся на север, повернем и налетим на их самый слабый фланг. Мы свернем его, как лыковую веревку! Мы сражаемся, как шессины — на бегу! За мной! — и с сокрушительным боевым кличем они бросились вперед, перелезая через наскоро натыканные бревна и тела погибших.

Гассем понимал, что не все слышали его слова, но достаточно тех, кто стоял впереди — остальные пойдут следом. Поставь перед ними врага, и не надо никаких команд.

Казалось, его ноги не касались земли, так жаждал он убить своего врага. Впереди он различал неясные тени, освещаемые вспышками молний. Он держался справа от основной массы противника. Вспыхнула молния, и Гассем увидел, что теней всадников стало меньше, и тогда он повернул налево. Позади мчались его воины.

Еще одна вспышка — и они уже почти у цели.

— Убейте их! — вскричал Гассем.

Сзади снова взвился боевой клич, на этот раз он не прекратился, а возрос до громового рева, и его люди сшиблись с врагом.

Гассем увидел всадника, поднявшего топор на длинной рукоятке, и с легкостью пронзил его, выдернув из седла, как крестьянин поднимает на вилах охапку сена. Вокруг его люди кололи копьями, а всадники сверкали топорами и мечами.

Над полем боя разлился зловещий свет. Повсюду загорались костры. Опять дальновидность Гейла, подумал Гассем. Специально подготовил костры, чтобы не сражаться в темноте.

— Мы лучше видим, как их убивать! — прокричал он, но никто не услышал.

Атака замедлилась. Всадников оказалось больше, чем он ожидал. Гейл укрепил северный фланг. Неважно, это всего лишь жители равнин, а луками они сейчас пользоваться не могут. Что-то со свистом пролетело мимо уха, и Гассем понял, что некоторые всадники используют свет костров, чтобы все же стрелять из луков. Он увидел шессина, рухнувшего на землю, грудь его пронзили две стрелы. Другие стрелы вонзались в черные щиты.

— Вперед, быстрее! — пронзительно закричал Гассем. — Врезайтесь в их ряды! — Воины Гассема хлынули вперед, заставив противника дрогнуть. Несмотря на храбрость, всадники щадили кабо — слишком легко пронзить их копьем, легче, чем сражающихся, мечущихся людей. Кабо визжали, брыкались, пытались бодаться маленькими, витыми рожками. Но островитяне когда-то были пастухами и не боялись животных.

— Найдите Гейла! — выкрикивал Гассем. — Найдите Гейла! Убивайте! Убивайте!

Гейл услышал яростные крики на севере, когда первый порыв ледяного ветра ударил его в спину.

— Он напал на левый фланг! — сказал Гейл. — Сумел Йохим закрыть брешь?

— Не думаю, — ответил вождь. — Времени не было.

— А это не ложная атака? — спросил другой вождь.

Гейл тоже хотел бы это знать. Он готов был встретить эту угрозу, лишь бы точно знать, что эта опасность — главная. По всему полю горели костры. При их свете и сверкании молний Гейл мог рассмотреть, что между баррикадами и его армией островитян почти не было. Он посмотрел на север — боевые порядки на левом фланге сминались в кучу и превращались в нечто бесформенное… Блеск оружия и сверкание молний стали беспрерывными.

— Разворачивайтесь в центре! — закричал Гейл офицерам. — Разворачивайтесь в центре и поворачивайте южную половину армии лицом на север! Мы налетим на них, и они окажутся в нашем кольце!

Звуки рогов оглушали, начался неуклюжий поворот, уставшие люди и уставшие животные медленно, с трудом выполняли сложный маневр в причудливом, колеблющемся свете костров и молний.