Бывший раб указывал дорогу, и вот наконец они увидели перед собой городок на берегу реки. Залитый рассеянным лунным светом, он излучал призрачное сияние. Дымок над крышами, вившийся из очагов, создавал дополнительное облако тумана.

В былые времена поселение окружали деревянные стены, но за последние годы укрепления пришли в упадок, и не было даже часовых. Пираты восприняли это как знак богов и подползли ближе к спящему городу. До рассвета оставалось еще не менее трех часов, — время, когда сон глубже всего, и люди, даже случайно пробудившись от какого-то звука, торопятся вновь поскорее заснуть.

Выстроившись в колонну, они миновали пролом в стене и без единого звука зашагали дальше. Не слышалось ни голосов, ни шума потревоженных животных. Вскоре они добрались до центра поселка. Как и во всех таких городах, здесь располагался рынок.

К северу от их родных краев крыши домов уже не покрывали черепицей, а использовали в основном тростник. Выбрав самое большое строение, Илас указал на него. Один из моряков, обнаружив тлеющую коптильню с углями, сунул туда смоченный маслом факел. Через пару мгновений тот вспыхнул, и остальные пираты также поспешили зажечь факелы, принесенные с собой.

Тростник оказался старым, и огонь стремительно охватил его. Уже через минуту столп огня поднялся в ночные небеса, и пираты заулюлюкали, растревожив ночной покой. Тревожные крики послышались в каждом доме, и заспанные, ошалевшие люди, протирая глаза, начали выбираться наружу. Женщины визжали, дети кричали от ужаса и изумления.

Некоторые мужчины выскакивали из дома с оружием в руках, — но все они были безжалостно убиты. Что-то крича и размахивая клинками, всех остальных пираты собрали в центре поселения. Любая попытка к сопротивлению безжалостно каралась. Вскоре, за исключением хнычущих детей, все остальные замолкли, потрясенные этой необъяснимой жестокостью, грубо нарушившей мирное течение их жизни.

— Разберитесь с ними, — велел Илас. — Мы возьмем только самых лучших.

Пираты тут же врезались в толпу горожан, отводя в сторону привлекательных женщин и крепких детишек, а затем погнали их вниз по реке, туда, где у берега дожидался корабль со спущенными сходнями.

Лишь сейчас горожане, наконец, поверили в реальность происходящего. Один из них, прокричав что-то нечленораздельное, схватил за руку женщину, которую пираты уводили прочь. Моряк, тащивший ее за собой, копьем ткнул мужчину в горло, и тот рухнул, обливаясь кровью. Остальные загомонили и, похоже, готовы были взбунтоваться.

— Убейте их, — приказал Илас. — Они нам все равно не нужны.

Пираты, разумеется, были в меньшинстве, но прекрасно вооружены, в то время как поселяне выбежали на улицу едва ли не нагишом. Взметнулись мечи и топоры. Поднялись и опустились дубинки. Взлетели копья… Здесь было некуда бежать, а голые руки оказались беззащитны против острой стали. Через несколько минут на земле, быстро раскисшей от пролитой крови, осталось лежать не менее сотни трупов. Уцелевшие поселяне, в основном, старики, испуганно притихли.

Покончив с жителями городка, пираты устремились в дома в поисках ценностей. Особого богатства здесь было не сыскать, но все они знали склонность подобных людей к накопительству, и вскоре принялись пытать домовладельцев, допрашивая, где те хранят свои сбережения. С особым удовольствием мучил горожан бывший раб. Он самолично перерезал горло городскому голове после долгого допроса.

— Убьем остальных? — спросил Тагос, когда первые лучи солнца осветили картину резни и разорения.

Илас окинул взглядом толпу стариков, калек и малых детишек.

— Нет, это слишком долго. Мы и так здесь припозднились. У нас есть добыча. Возвращаемся на корабль!

Перед уходом они еще подожгли дома, чтобы не позволить горожанам их преследовать, а затем поднялись на борт судна. Несколько минут им пришлось грести, после чего течение вынесло их в открытое море. Там матросы подняли парус, вмиг раздувшийся под южным ветром.

— Отличная работа! — заявил Илас, созерцая новых рабов и награбленную добычу. — Еще пара таких деревень, и мы будем готовы взять курс на острова.

Его команда, приободрившаяся после кровопролития, какое-то время развлекалась с женщинами. Наконец, удовлетворенные, они заснули прямо на палубе и в трюме. Женские рыдания звучали музыкой в ушах Иласа на фоне плеска волн. Перепуганные детишки вели себя тихо. Они уже поняли, как опасно привлекать к себе внимание пиратов.

Наконец, Илас почувствовал, что готов лицом к лицу встретиться с шессинами и их грозной королевой. Но каково же было его изумление, когда на якоре у острова он обнаружил три чужеземных корабля, в точности таких же, как тот, что был доставлен в порт Касина. Что все это означает?

Мозг его заработал стремительно, выискивая скрытые здесь возможности и опасности.

На миг ему показалось, что палуба уходит из-под ног. Трудно было переоценить значение того зрелища, что сейчас открылось его глазам.

Но поздно было менять свои планы.

Оставалось лишь действовать так, как он заранее для себя решил.

Матросы также были встревожены. Илас обратился к ним, пока их корабль направлялся к земле:

— Все вы видели чужеземное судно в гавани Касина. Похоже, оно пришло не одно. Пока мы здесь, держите рот на замке, а уши — на макушке. Забудьте о том, другом корабле. Вы просто пираты, которые прибыли сюда спустить награбленное и поразвлечься в порту.

Он жадно созерцал чужеземные корабли, пытаясь проникнуть во всех их секреты. О, отважный человек мог бы достичь очень многого, владея таким судном! Они были созданы для длительных путешествий, и, по расчетам Иласа, самый большой из них мог взять в пять раз больше груза, чем самое вместительное из судов, виденных им прежде.

— Они даже крупнее, чем тот корабль в Касине, капитан, — заметил Тагос. — Держу пари, мы отыскали их флагман.

— Вот и мне так кажется. — Пират потер гладко выбритый подбородок. — Я бы дорого дал за то, чтобы заглянуть к ним на борт, но следует соблюдать осторожность. Несомненно, у королевы Лерисы есть свои планы касательно этих чужеземцев. Не удивлюсь, если она давно изжарила их и съела…

Тагос сумрачно кивнул. Все пираты были людьми жесткими и суровыми, но островитянам и в подметки не годились. Те вообще не останавливались ни перед чем.

— Держитесь тише воды, ниже травы, — предупредил команду Илас. — Пока я не добьюсь для нас хоть каких-то гарантий безопасности, эти дикари прикончат вас без колебаний за малейшее оскорбление. — Теперь уже моряки смотрели на капитана с опаской, гадая, зачем их занесло в столь неприятное место.

— Я почти не вижу на берегу боевых каноэ, — заметил Тагос.

Илас насчитал лишь шесть этих небольших смертоносных суденышек. Крупных кораблей вообще не было, если не считать троих чужеземцев. Большая часть флота Гассема была уничтожена в порту, когда король Гейл объединился с невванцами, чтобы изгнать островитян. Остатки армии, должно быть, нашли какие-то суда, чтобы переправиться восвояси, но сейчас их нигде не было видно.

Когда они подошли к длинному причалу, там их уже ждали трое воинов. Один из них, длиннорукий островитянин средних лет, с лицом, изуродованным шрамами, ткнул в Иласа копьем.

— Это ты капитан?

— Да, — подтвердил он.

— Пойдем со мной. Остальным на берег не сходить.

— Ничего не поделаешь, — сказал Илас Тагосу. — Оставайтесь на борту. Я постараюсь решить все вопросы с королевой, если только она здесь.

Он не сомневался, что команда попытается сбежать при первом же признаке угрозы, однако едва ли их выпустят живыми из гавани. Одно-единственное каноэ с воинами-шессинами с легкостью перебьет пиратов, не понеся никаких потерь.

В сопровождении троих воинов он спустился на берег, поднялся по склону холма, и там его провели в просторное деревянное строение. По пути они миновали отряд воинов, о чем-то весело переговаривающихся на островном диалекте. Те немногие, кто соизволил заметить капитана пиратов, взирали на него с высокомерным презрением. Он понимал, что в этом нет ничего личного. Так эти люди смотрели на всех, кого считали ниже себя, — то есть на тех, кто не принадлежал к племени шессинов.