Анса наклонился и поднял раздавленный футляр для писем, вытащив из него смятый свиток.

— Может быть, стоит прочитать депешу, ваше величество?

— Разумеется. — Она глубоко вздохнула, успокаиваясь. Ансе казалось, что она впервые со времени его прибытия выглядела так хорошо. Теперь она знала, что нужно делать, и будет делать это до конца. Ждет ли ее славная победа или гибель, — королева все равно была довольна.

Шаззад просматривала послание и бормотала.

— На берег севернее Фионы высадилось сильное войско широким фронтом… О боги, бедная Фиона. Самый несчастливый из всех моих городов… Довольно много полунезависимых военных групп рыщут по сельской местности, захватывая пленных, а остальных сгоняя в города… Послушай-ка, Анса: многие видели самого короля Гассема, восседающего на носилках, которые несут копейщики, рядом сидит его омерзительная королева. Люди в этой местности часто видели этих двоих в прошедшие годы, так что ошибки нет — это он.

— Он и в самом деле остался жив, — сказал Анса, качая головой. — Неужели этого человека нельзя убить? Но он на носилках. Должно быть, еще не оправился полностью.

— Это уже кое-что. Теперь мы знаем, что он смертен.

А в городе замолкали траурные барабаны в часовнях и звучали торжественные фанфары.

В последующие дни казалось, что Шаззад вездесуща. Она лично отправилась в лагеря и отвела людей по городским улицам в гавань, где они погрузились на корабли. Учения возобновились, и гребцы, повинуясь ее безжалостному языку, добела вспенивали воду в гавани.

Город возвратился к жизни, как только люди поняли, что эпидемия закончилась, а они остались живы. Горожане страдали от своих ужасных потерь, но боль притупилась возбуждением, когда они поняли, что будут жить дальше. Неожиданное вторжение островитян привело народ в ярость. Оно казалось вероломным и необоснованным, все легко забыли, что сами готовились к вторжению, когда разразилась эпидемия.

Генералы и адмиралы, капитаны и коммодоры были настроены не столь оптимистично.

— В каждом из моих полков катастрофически не хватает людей, ваше величество, — сказал седеющий полководец. — Вы не можете послать их на врага и ожидать, что они будут сражаться, как в обычное время.

— Я понимаю это, генерал, — сказала Шаззад. — Но островитяне приняли свое решение, не спросив меня. Они на моей земле и движутся на юг. Я должна пойти на север и разбить их. Пусть каждый полк сражается, будто он полностью укомплектован. Пусть недостаток людей заменят отвага и сила духа.

— Как прикажете, ваше величество, — кланяясь, сказал полководец. В голосе его звучало очень сильное сомнение.

На следующий день один из адмиралов заявил:

— Мы готовились к вторжению островитян. Но они уже на нашей земле. Теперь это не морская война. Вам следует отправить войска на север сушей, обычным путем, а флот доставит провиант и прикроет сухопутные войска от нападения с моря.

— Нет. Много лет назад мой отец уже пробовал применить эту тактику против Гассема, но она не сработала. Все мои войска отправятся на север единой армией, все, кроме разведчиков, и мы вместе атакуем их. Все решится в одной битве. Я не позволю втянуть себя в еще одну изматывающую, ничего не решающую кампанию.

— Как прикажете, ваше величество, — кланяясь, сказал адмирал.

Анса этого почти не видел. На следующий день после возобновления подготовки к войне он отправился в лагерь для верховых войск и вступил в свою новую должность. Следуя указаниям верховых офицеров, он нашел лагерь разведчиков и доложил командиру о своем прибытии. Командир был одним из приграничных аристократов. Он казался достаточно знающим человеком, но с таким же тревожным взглядом, что и у других офицеров, готовящихся к походу.

— Я слышал, что с нами находится принц с равнин. — Он оглядел Ансу с ног до головы и пожал ему руку. — Совершенно очевидно, что вы прекрасно ездите верхом. И оружие у вас отличное. — Он взял протянутый Ансой приказ и прочитал его.

— Будете командовать частью разведчиков, да? Вылазки по захвату пленных? Будем считать, что свое дело вы знаете.

— Я его знаю, — сказал Анса. — Но мне потребуются хорошие наездники.

— У меня все отлично ездят верхом. Они разведчики, а не придворная охрана.

— Мне нужны те, кто больше походит на разбойников, а не на воинов.

Теперь офицер ухмыльнулся.

— Похоже, вы действительно знаете свое дело. Есть у меня такие люди. Пойдемте. — Они вышли из палатки, оседлали кабо и поехали мимо караульных костров к небольшому лагерю, расположенному отдельно от основного.

— Эти люди не просто походят на разбойников, — сказал командир. — Они и есть разбойники. Это легкая кавалерия с границы Омайи. Бессмысленно требовать от них уплаты налогов, поэтому королева разрешила им не платить в обмен на услуги во время войны. Они с радостью согласились, потому что для них это отличный повод помародерствовать. Это настолько безнравственный народ, что равных не найти… Им требуется железная рука, кнут и шпоры, но они отправятся куда угодно. Они могут вообще не спешиваться и никогда не устают.

В лагере находился небольшой эскадрон, около двух десятков невысоких, лохматых, неряшливых людей и низкорослых, но крепких кабо. Когда Анса с командиром въехали в лагерь, люди встали от костра, у которого сидели.

— Парни, это ваш новый командир, — сказал невванец. — Его зовут принц Анса, и вы отправитесь с ним на север на очень важное задание. Все в седло, он проверит вас.

Люди запрыгнули в седла и выстроились в неровную шеренгу.

Анса проехал вдоль линии, внимательно их рассматривая. Они к себе не слишком-то располагали. Каждый был одет в кожаный жилет, мешковатые штаны и меховую шапку, хотя день стоял жаркий. Ни на одном не было никаких доспехов, что обрадовало Ансу. Основное оружие — тонкое копье. Кроме копий, у каждого был длинный кривой нож, а к седлу приторочен небольшой круглый щит, обрамленный свисающим черным мехом. Было очевидно, что мытье не относится к их любимым занятиям.

С точки зрения Ансы, грязь и лохмотья значения не имели. Ему понравилось то, что он увидел. Хотя они не чистили и не холили своих животных, как это обычно делается в армии, но все же ухаживали за ними хорошо. Седла и оружие были безукоризненно чистыми. Он проверил наконечники копий и клинки. Ими можно было бриться. Анса не заметил ни следа слабости ни у кабо, ни у всадников.

— Они мне нравятся, — сказал Анса, завершив осмотр.

— Это хорошо, — отозвался командир, — потому что теперь они ваши. — С выражением облегчения, потому что о потере именно этих людей он не сожалел, невванец отсалютовал и отправился в свою палатку.

Анса посмотрел на людей, в свою очередь оценивающих его.

— Мы познакомимся поближе в дороге, — сказал он. — Сворачивайте лагерь. Отправляемся на север.

Люди заулыбались, как полосатые мусорщики-трупоеды, услышав такой короткий приказ. Им не надо было сворачивать палатки, не нуждались они и во вьючных животных.

Только некоторые беспокоились о переметных сумах, остальные просто завернули немногочисленные пожитки в одеяла, служившие им в непогоду плащами, и привязали свертки к седлу. Один из них закидал костер землей, и все были готовы. Это тоже понравилось Ансе. Именно так привык служить и он.

Они пустили кабо легким галопом, чтобы не утомить их раньше времени. Особой срочности пока не было. До отправления флота оставалось много времени, они в любом случае окажутся на земле Гассема раньше кораблей. Они сторонились мощеных дорог, и стук копыт кабо, ступавших по мягкой земле, почти не был слышен.

— Кто старший? — спросил Анса.

Один из всадников подъехал ближе.

— Я. Меня зовут Алак, и я старший среди народа Длинной Долины. — Он походил на всех остальных: темнолицый, с узкими карими глазами, длинными редкими усами и тощей бородкой. Он говорил по-неввански с сильным акцентом. — Много лет назад я видел, как твой отец победил воинов Омайи. Отличная была битва.