— Выходит, — задумчиво протянул Гейл, — что и купцы, и картографы, одинаково важны для дел Государства.

Обмакнув кисть в разведенные водой чернила, Шаула осторожно подправил сделанное им изображение домашнего криворога.

— Ты совершенно прав. Самое сильное войско может потерпеть поражение, если не будет в точности знать о том, что ждет его в пути. Детальная информация необходима, чтобы предотвратить поражение, судьба любого военного похода порой висит на волоске. Работа, которую мы выполняем в этой экспедиции, — он похлопал ладонью по своей тетради, — возможно, со временем будет стоить силы десятка тысяч солдат. Где найти воду, какая еда пригодна для людей и животных, каковы нравы и обычаи местных жителей, бедны они или богаты, воинственны или дружелюбны, даже их верования, обряды и все прочее — это может оказаться жизненно важным, для Гейла в речах картографа был скрыт особый смысл и потому он старательно их запоминал. Рано или поздно он станет во главе сильного войска, — Гейл был уверен, что это случится довольно скоро, — и тогда без этих знаний ему не обойтись. Для военного похода нужна не только разведка, но тщательная подготовка, которая заложит фундамент успехов на долгие годы… Подумав об этом, он натолкнулся еще на одну мысль.

— Выходит, когда Шонг ведет речь о необходимости мирных отношений и торговли, то на самом деле выполняет работу соглядатая, стараясь выведать все слабые места окрестных народов и понять, как их легче завоевать?

Шаула ненадолго погрузился в раздумья.

— В общем-то ты прав, все это связано между собой. Хотя дружеские отношения и удачная торговая важны и сами по себе. Что же касается военных завоеваний, то едва ли король в ближайшем будущем двинет сюда войска. К тому же, если помнишь, прежде чем пересечь горы, мы прошли еще по землям королевства Омайя.

— Мне это препятствие показалось не слишком серьезным, — возразил Гейл. — Войска Неввы способны разгромить его без всякого труда. К тому же, помнится, ты и там делал какие-то заметки и наброски.

— Ты прав, — с печальным видом кивнул Шаула, — у войны и торговли одни пути. Этого нельзя отрицать.

Сейчас между Омайей и Неввой отношения вполне дружественные, но сильные мира сего привыкли заглядывать далеко в будущее. Им лучше, чем кому бы то ни было, известно, насколько все на свете преходяще. Добрососедские отношения не остаются таковыми навеки, а любой властитель обязан позаботиться об интересах своих наследников. Государство должно суметь защитить себя на тот случай, если в будущем престол займут глупцы или бездельники. Так что короли Неввы и Омайи могут сколько угодно брататься между собой, но они никогда не ослабят охрану границ и не распустят войска.

Эти разговоры с картографом дали Гейлу много пищи для размышлений. Бьяллы оказались плохими собеседниками, и потому большую часть времени он проводил с Шонгом и Диеной. Торговец во многом соглашался с Шаулой, кроме того его тревожила вынужденная задержка в пути. Подобно большинству купцов, Шонг начинал томиться, если приходилось надолго оставаться в одном месте, и стремился как можно скорее двинуться дальше. К тому же времена года менялись, дороги в любой миг могли сделаться непроходимыми из-за наступления зимы или сезона дождей, или каких-либо иных трудностей, создающих помехи торговле.

— Так устроена жизнь, — рассуждал Шонг, внимательно осматривая сбитые копыта насков. — Войны вспыхивают то здесь, то там, в любое время, и даже когда царит мир, кто-нибудь обязательно готовится к сражениям. Для этого бесценен опыт странствующих торговцев, которые знают все о чужих землях. Нередко короли и правители устраивают роскошные пиршества для членов купеческих гильдий, и там стараются расспросить торговцев о тех странах, которые намерены захватить, либо о тех, которые, по сведениям их собственных соглядатаев, намереваются на них напасть. Чаще всего спрашивают о том, много ли солдат купцы видели, когда были там в последний раз, достаточно ли крепкие защитные укрепления, насколько богаты жители, ну и так далее…

Шонг заставил наска открыть пасть и принялся осматривать крупные пожелтевшие зубы.

— Однако сейчас у нас, разумеется, совсем иные задачи. Мы не скрываем того, что явились в эти земли, дабы исследовать их. — Купец усмехнулся — впрочем, мы никому не открываем, что Шаула картограф, но здесь дело совсем в другом. Многие дикие народы весьма настороженно относятся к картам, поскольку считают, что они связаны с черным колдовством. Нередко именно наличием карт варвары объясняют поражения, которые их отряды терпят от войск цивилизованных стран. Разумеется, отчасти они правы, но колдовство здесь совсем ни при чем. Однако, дикари уверены, будто на этих листах пергамента содержатся некие заклинания, наложенные на их земли.

— Так мы успели увидеть что-либо интересное? — полюбопытствовал Гейл. — Ты думаешь, эти сведения будут важны для советников короля?

— Едва ли, — ответил Шонг. — Но ведь наша экспедиция только начинается по-настоящему. Еще два или три года мы проведем в этих местах, однако вскоре покинем пустынные равнины, где нет ничего, кроме жалких маленьких деревушек. На юге места представляют куда больший интерес. Мы мало что о них знаем, но я уверен, что там имеются богатые города. Об этом говорила и Диена. Впрочем, кое-что полезное можно узнать даже здесь, потому что отсутствие сведений то же может быть по-своему интересным.

— Что ты имеешь в виду? — изумился юноша.

Шонг, не скрывая своего презрения, сделал широкий жест.

— Здешние равнины кажутся почти необитаемыми. Они населены дикарями, которые носят звериные шкуры, совершают набеги на соседние деревни и обращают в рабство жалких земледельцев, ковыряющих землю примитивными орудиями. И пусть сейчас короли Неввы и Омайи утверждают, что они близки как братья, тем не менее, — Шонг сделал ладонью вол волнообразное движение, символизируя тем самым изменчивую натуру упомянутых правителей, — рано или поздно наступит время, и это изменится. Если наш владыка решит, что сможет завоевать соседнюю державу и без особого труда присоединить к своим владениям Омайю, то для него будет очень важно и полезно знать, что из-за гор на северо-востоке никакого вторжения опасаться не следует. Когда я вернусь, то с чистой совестью смогу сообщить его величеству, что в ближайшие годы он может не ожидать с запада никаких серьезных неприятностей, кроме возможного обмана в торговле.

Гейл расценивал сложившуюся ситуацию несколько по-иному, но не стал делиться этими мыслями с Шонгом. Купец посмеялся бы над его юношеским честолюбием или решил бы, что он просто не в своем уме. Для Шонга, заинтересованного преимущественно в торговых путях, рынках сбыта и природных ресурсах, эти земли представлялись, конечно, довольно бесперспективными. Для горожанина Шаулы важность, главным образом, представляли географические сведения. Однако он тут же терял к ним интерес, как только заносил их особыми значками на карты и составлял заметки относительно обитающих здесь народов и имеющихся ресурсов.

Но что же было важно для него, Гейла? Он видел бескрайние, поросшие травой равнины, а каждый скотовод прекрасно понимает, что трава — это жизнь для скота, а потому — и для человека. Раньше, как истинный представитель своего племени, он думал в первую очередь о каггах. Теперь его гораздо больше интересовали кабо. Здесь он встретил представителей кочевых народов, ездящих верхом. Такие люди могут перебираться куда угодно, лишь бы там было много травы для прокорма кабо. А именно это требовалось чтобы выполнить предназначение, данное ему самой судьбой.

Юноша стремился повидать народ Диены, матва. Он был уверен, что они тоже представляют собой часть его будущего. Слабость этого народа заключалась в разобщенности на множество племен, с презрением, недоверием и враждебностью относящихся друг к другу. Познакомившись с цивилизацией, Гейл стал понимать, какую силу представляет единство. Короли и их королевства были разделены и враждовали между собой так же, как и первобытные племена. Подобное положение вещей представлялось Гейлу крайне неразумным. В подходящее время он серьезно поразмыслит над этой проблемой.