— Я сумею за себя постоять, — уверенно воскликнул Гейл.

— Не думаю, что бой будет честный, — вздохнул Тейто Мол. — Он не станет нападать в открытую. У Гассема было больше времени, чтобы изучить людские нравы. Он сможет настроить против тебя других — да так, что они и сами того не заметят. Он может навредить тебе здесь, в деревне, пока ты будешь оставаться в лагере.

Гейл недоверчиво покосился на старика.

— Но зачем? — спросил он очень серьезно. Да, мы ни когда не любили друг друга, но ведь я ни разу не угрожал ему. Если он сможет пережить годы воина, то станет уважаемым старейшиной, у него будет много жен и большое стадо. Мне же вполне достаточно одной жены и пары кагг. Какой смысл ему унижать меня?

— Он видит в тебе нечто особенное — я тоже это вижу, но в отличие от меня, Гассему это не по душе. В тебе есть то, чего недостает прочим юношам. Ты серьезен и уравновешен как старший воин, хоть ты и моложе большинства собратьев. Сейчас тебя пока еще поддразнивают, но скоро начнут уважать и будут обращаться к тебе за советом, предлагать стать военным Вождем. Гассем не сможет с этим смириться.

Гейл поднял глаза к небу: там ветер гнал облака. Невдалеке паслось стадо многорогов, с виду безмятежных, но на самом деле беспокойных и настороженных животных. Стоит показаться хищнику, как стройные ноги тотчас унесут, их прочь.

— Я не могу сразиться с ним: правила общины запрещают. Когда мы станем старшими воинами, я смогу вы звать Гассема на поединок, но до этого еще далеко.

— Ты прав. А пока не спуская с него глаз. Будь бдителен и не стесняйся обращаться ко мне за советом.

— Благодарю тебя, Говорящий с Духами.

— Это мой долг. И один совет я готов дать тебе прямо сейчас, хотя, не думаю, что он придется тебе по душе. Молодые люди часто заигрывают с женщинами и ухаживают за ними — это совершенно естественно. Они должны узнать характер и привычки друг друга, и к тому же ухаживание доставляет и тем, и другим большое удовольствие. Но я не советую тебе отдавать свое сердце единственной женщине. Особенно сверстнице, такой, как Лериса.

Гейл почувствовал, как неудержимо краснеет.

— Но ведь мы с ней знаем друг друга с детства! Она единственная в деревне не напоминала мне то и дело, что я сирота. Как будто я в этом виноват!

— Лериса была одиноким ребенком, но теперь она стала женщиной, прекрасной и желанной. Дай-ка я подсчитаю… — Старик задумчиво поскреб подбородок. В следующее полнолуние тебе ведь исполнится шестнадцать?

— Да.

— И ей примерно столько же. Для женщины это уже брачный возраст. А ты не сможешь жениться до следующего посвящения, и произойдет это не раньше, чем через семь лет. А возможно, что и через десять, если не наберется нужного числа мальчиков, готовых принять посвящение. Неужто ты дума ешь, она будет ждать тебя так долго?

— Нет, — отозвался Гейл. Он совсем пал духом и чувствовал себя очень несчастным. Вообще-то подобные мысли приходили ему в голову, но он старался гнать их от себя.

— Гейл, сейчас я скажу тебе одну вещь, которую должен понимать каждый мужчина, хотя немногие задумывается об этом в дни юности. Почему у нас такие обычаи? Почему мы отделяем молодых мужчин от племени, отправляем их жить в лагеря и не позволяем возвращаться в деревню, обзаводиться имуществом и жениться до достижения зрелого возраста?

— Хм-м… — задумчиво протянул юноша. — Но ведь кто-то должен охранять кагг, защищать деревню от нападения и участвовать в набегах…

— Другие племена тоже занимаются этим, но прекрасно обходятся без воинских общин. Через год или два Лериса выйдет замуж за старшего воина или даже старейшину — только потому, что больше ей будет выйти не за кого. Молодых женщин всегда берут в жены зрелые мужчины. У старших больше кагг и другого скота, они могут поднести богатые свадебные дары. Скажи, Гейл, что происходит, когда вы пригоняете из набега стадо кагг?

— В деревне устраивают пир, — ответил юноша, уже начиная понимать, чего добивается от него старик. Обычаи существовали исстари, им следовали, не раздумывая, и Гейлу прежде даже в голову не приходило размышлять о справедливости испокон веков установленного порядка.

— Совершенно верно. Нескольких животных вы убиваете, устраиваете пир для всей деревни, а кровь проливаете на землю, в благодарность духам. Потом несколько голов скота получают ваши отцы, а остальных кагг делят между собой старейшины. Ты понимаешь? Старших воинов всегда много меньше, чем младших, а до возраста старейшин доживают лишь единицы. Большая часть наших обычаев рассчитаны на то, чтобы держать вас, юных сорвиголов, подальше от деревни. Потому что почти все добытое вами; и самые желанные женщины достаются не вам, а старшим — тем, в чьих руках власть и закон.

— Прежде я никогда не задумывался над этим, — признал Гейл. — Я всегда полагал, что мы выполняем свои обязанности, потому что… ну, потому что должны их выполнять. Потому что так заведено у шессинов.

Достав из кожаного мешочка гадальные кости, Тейто Мол бросил их себе под ноги, внимательно посмотрел, как они легли, подобрал кости и кинул вновь. Удовлетворенный увиденным, старик собрал их и вновь убрал в мешочек.

Наши обычаи не так уж плохи, — продолжил он. — Люди должны придерживаться устоев и запретов, иначе жизнь превратится в хаос. Однако вряд ли наши обычаи подойдут землепашцам, охотникам или рыбакам, и уж тем более никто не знает, как живут люди за морем. Наши традиции делают нас независимыми и даже богатыми. Да и в том, что мальчишек в самом буйном возрасте выгоняют из деревни, тоже нет ничего плохого.

Гейл внимательно слушал Говорящего с Духами. За рекой пастухи, дождавшись, чтобы закончили пастись многороги, погнали их на запад. Зоркие глаза юноши могли разглядеть даже охотящихся птиц-убийц на вершине горы. Крылья этих созданий напоминали короткие обрубки, зато огромные когтистые лапы давали им возможность бегать по земле почти так же быстро, как многорогам, а длинные кривые клювы разрывали мясо не хуже, чем клыки лесного кота.

— Запомни хорошенько, — продолжил Тейто Мол. — Люди в этой жизни добиваются не только воинской славы или уважения товарищей. Они хотят получить богатства, женщин, положение в племени, и, конечно, власть. Ради этого они могут замышлять недоброе и вступать в тайные сговоры. Чем старше становится юноша — посмотри на Гассема, — тем больше он начинает ценить все это. Помни, Гейл, Гассем только и ждет, когда наконец станет старшим воином. Он хитер и найдет способ настроить против тебя старейшин. Будь осторожен и никогда не забывай, что даже самый доблестный воин со спины уязвим, как и любой человек.

— Об этом тебе поведали духи? — спросил Гейл.

— Нет, мой мальчик, Духи — это создания природы. Они могут влиять на плодовитость кагг и даровать удачу на охоте, вызвать дождь и предотвратить бурю, или даже уберечь от пожара. Но они редко вмешиваются в дела людей. Я очень стар и многое повидал на своем веку, поэтому мне понятны помыслы людей, даже когда они сами еще ни о чем не догадываются. К тому же мне, Говорящему с Духами, многое видно со стороны. Я не могу участвовать в сражениях и не имею права владеть каким-либо имуществом, кроме принадлежностей своего ремесла. Моя жена умерла много лет назад, а Говорящий с Духами может жениться только один раз, ему запрещено брать вторую жену или присоединяться к чьему-либо брачному союзу. Я никогда не смогу стать вождем или занять место в совете племени, Я знаю: все это для меня недостижимо, и даже не мечтаю об этом. Вот почему я способен беспристрастно наблюдать за своими собратьями.

Похоже, теперь, старик сказал ему все, что хотел. Гейл поднялся на ноги.

— Благодарю тебя за добрые советы, — почтительно произнес юноша. Теперь мне будет о чем подумать.

Тейто Мол усмехнулся.

— Сегодня выдался славный денек, Гейл. Пусть то, что я сказал, не слишком печалит тебя. В твоем возрасте надо наслаждаться жизнью. Однако не забывай, что на свете существуют опасности посерьезнее, чем дикие звери и недруги, нападающие на племя.