Более всего китайцы боятся, что в один прекрасный день США попытаются проделать с ними то же, что когда-то сделали с Японией: перерезать нефтяную пуповину, связывающую КНР с миром, чтобы заставить страну внести изменения в свою экономическую, торговую или внешнюю политику. И страх этот не лишен оснований, особенно — с точки зрения Китая.
Многие аналитики считают, что торговая война США и Китая неизбежна, поскольку Поднебесная продолжает наращивать свои доли на самых разных мировых товарных рынках и забирать у других стран рабочие места в свою пользу. Предметом войны Китая с США, с Западной Европой и Японией станут и грабительский для партнеров валютный курс юаня, и его таможенные тарифы на импорт, и неспособность выполнить требования ВТО. Многие американские конгрессмены уже начали демонизировать Китай, и в Пекин с завидной регулярностью ездят лучшие и самые упрямые переговорщики США. [108]
Наиболее вероятно, что сценарий американского нефтяного эмбарго против Китая будет задействован при вторжении Китайской народно-освободительной армии на Тайвань. Китай однозначно объявил всему миру, что, по его мнению, маленькая островная нация является на самом деле частью китайской. Если тайваньцы будут продолжать противостоять Китаю или тем более объявят о своей независимости, это спровоцирует блицдесант китайской армии на остров. Подобный блицкриг вполне может быстро перерасти в мировую войну, о чем свидетельствует приведенная ниже воинственная выдержка из New York Times.
В прошлый четверг один из высокопоставленных китайских военачальников заявил, что Китаю следует использовать против США ядерное оружие в случае попытки Америки вмешаться в любой военный конфликт Китая и Тайваня. «Если США введут свои ракеты и управляемые боеприпасы на территорию, принадлежащую Китаю, КНР вынуждена будет задействовать ядерное оружие», — заявил генерал-майор Народно-освободительной армии Китая (НОАК) Чжу Ченду на официальном брифинге для прессы. Однако это — не первая угроза подобного рода, раздающаяся из уст руководителей китайской армии. В 1995 году нынешний заместитель руководителя Генштаба НОАК Сен Гонкай сообщил бывшему офицеру Пентагона Чэсу Фримэну, что Китай рассматривает возможность использования ядерного оружия в атаке на Тайвань. [109]
ВМФ США уже дважды сходились в прямом противостоянии с китайским флотом при обострении ситуации вокруг Тайваня. Первый раз это случилось в годы президентства Эйзенхауэра, второй — во времена Билла Клинтона. Поскольку США постоянно подтверждает свою готовность защищать Тайвань от агрессии, одним из вариантов ответа на нападение со стороны КНР могла бы стать попытка ВМФ США блокировать поставки нефти в китайские порты.
С практической точки зрения это достаточно просто: американский военный флот сегодня контролирует подавляющее большинство мировых маршрутов поставки нефти. Зоны контроля включают в себя и Ормузский пролив — основную точку выхода в Мировой океан для всех танкеров, загружающихся на Ближнем Востоке, и предельно узкий Молуккский пролив, связывающий Тихий и Индийский океаны и пропускающий до 80 % всего нефтяного импорта Китая. Блокада двух этих точек способна задушить всю азиатскую экономику. Именно поэтому, как считают китайцы, при начале торговой войны или вооруженного конфликта в Тайваньском проливе противостояние между США и Китаем быстро перейдет в военную фазу.
Нужно иметь в виду, что «Китай обладает двадцатью межконтинентальными баллистическими ракетами, способными достичь территории США, и еще двенадцать МБР установлены на китайских подводных лодках, патрулирующих вне территориальных вод Китая. Каждая из этих ракет оснащена боеголовками мощностью по 3–5 мегатонн.
Это в 240–400 раз больше заряда, сброшенного США в 1945 году на Хиросиму. Каждая такая боеголовка способна полностью стереть с лица Земли мегаполис». [110]
Провокационные стратегии Китая в области обеспечения нефтяной безопасности
Характерный для Китая подход к обеспечению своей энергетической безопасности и поставок нефти путем заключения двусторонних договоров стимулирует появление совершенно нерыночных соглашений о взаимопомощи с Ираном, Суданом и другими опасными государствами, в рамках которых осуществляются поставки вооружений и технологий двойного назначения. Это представляет угрозу безопасности США.
Преследуя главную цель— обеспечение поставок нефти и газа для быстрорастущей национальной экономики, правительство Китая активно развивает отношения с богатыми энергоносителями — государствами Ближнего Востока, в особенности с Ираном и Саудовской Аравией. При этом столь однозначная нацеленность китайской внешней политики не только наносит вред усилиям США в области нераспространения оружия массового поражения, но и является поддержкой стран, активно экспортирующих агрессивный ислам.
Какие способы выбирает Китай для снятия потенциальных угроз своей энергетической безопасности? В основу его стратегии в этом отношении положен подход, радикально отличающийся от методов США. Америка пытается в первую очередь обеспечить безопасность и стабильность всего мирового рынка нефти, а КНР делает ставку на заключение двусторонних контрактов, по которым ей гарантированы конкретные физические объемы поставок из конкретных нефтедобывающих стран.
Эта стратегия нацелена на получение физического, а не финансового контроля над нефтяными поставками еще до их поступления на международный рынок. Подобное связывание нефтяных резервов третьих стран в свою пользу — это жесткий и конфликтный метод исключения из игры других покупателей, таких как США и Западная Европа.
Однако стремление к физическому контролю над поставками — отнюдь не худший аспект китайской нефтяной стратегии. Наиболее опасным с внешнеполитической точки зрения является китайское «отсутствие предрассудков» при ведении двусторонних переговоров. Китай постоянно проявляет готовность к заключению нерыночных соглашений о взаимопомощи с едва ли не самыми опасными государствами мира.
В некоторых случаях условия подобных соглашений включали в себя поставку оружия массового поражения, в частности — межконтинентальных баллистических ракет, в обмен на поставки нефти. Подписывались и соглашения, в рамках которых в обмен на нефтяные поставки контрагенты требовали от Китая поставок ядерных технологий и расщепляющихся материалов, что в свою очередь являлось нарушением режима нераспространения ядерного оружия. Наконец, бывали случаи, когда нефтяные договора косвенно порождали в странах, их подписавших, братоубийственные войны.
При этом в ходе ведения переговоров на всех уровнях — от лидеров делового сообщества КНР до президента и премьер-министра страны — рефреном звучит гордое заверение, даваемое любому диктатору и главе государства-изгоя, в том, что Китай никогда не будет обуславливать заключение сделок вмешательством в решение вопросов, относящихся к суверенной юрисдикции своих партнеров. [113] Президент Ху Цзиньтао озвучил это в короткой чеканной формуле: «Только бизнес и никаких политических условий». [114] Еще более циничны неоднократные заявления Китая о том, что в случае заключения контрактов на поставку нефти, других стратегических ресурсов и допуска китайских товаров на местные рынки он готов использовать свое право вето в Совете Безопасности ООН для защиты диктаторских режимов от санкций со стороны международного сообщества. Особенно отвратительно это выглядит в свете общегуманитарной миссии ООН и ее миротворческих усилий. Далее приводятся несколько примеров, иллюстрирующих наиболее опасные стороны подобной нефтяной политики Китая и ее далеко идущие последствия. Отметим, однако, что Иран, Судан и Ангола — всего лишь вершина айсберга, и этот перечень далеко не исчерпывает всего списка проблемных сделок Китая.
