– А твоя мама? – осторожно спросила Анна. И тут же пошла на попятный, – если не хочешь, можешь не рассказывать.

– Моя мама бросила меня. – Девочка резко отстранилась, отвела глаза в сторону и сжала кулачки.

– Почему ты так думаешь? – Анна говорила мягко и снова притянула девочку к себе.

– Папа искал ее, когда она пропала. Говорят, что ее видели с другим мужчиной. Я решила, что никогда не буду такой, как она. И походить не нее не хочу, хотела даже волосы обрезать, но Тео отговорил.

Ванесса дернула себя за растрепанную косу, а Анна поняла, сколь много боли стоит за словами малышки. Она постаралась переключить внимание девочки.

– И хорошо, что отговорил, еще чего не хватало – такую красоту обрезать. Давай-ка, заодно, переплетемся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Анна сняла заколку и стала разбирать пряди. Без расчески это было неудобно, но занятие успокаивало их обеих.

– То, что говорят другие, не всегда правда. Может быть, у мамы были причины, чтобы так поступить? – Анне хотелось как-то поддержать девочку, снять груз с ее сердца.

– Думаешь? – в голосе Ванессы промелькнула надежда.

– Я не знаю, но нельзя судить о человеке и его поступках с чужих слов. Возможно, вы однажды встретитесь, поговорите, и она все тебе объяснит.

– Хорошо бы, – девочка вздохнула. – Но и тогда я подумаю, прощать ее или нет!

– Да, – Анна чувствовала, что воспитаннице стало легче и перешла к делу, – а сейчас было бы неплохо связаться с Тео, если его устройства не зависят от магии. У вас с ним есть какие-то переговорные артефакты? 

– Да, мой кулон, и волшебные шары, в них даже видно, с кем разговариваешь. Но у меня нет их с собой, да здесь бы они и не работали.

– Жаль, а как работала ваша прослушка? 

– Там жемчужины были. Понимаешь, нам принесли очень редкие парные жемчужины, иногда в одной раковине их бывает по две. И вот Тео обнаружил, что они друг другу передают как-то звуки, которые никто не слышит! И он придумал, как их распознавать и усиливать! Но только недалеко. Но артефакт у нас дядя Джон забрал. А остальные жемчужинки они могут только сигнал послать магически, а для переговоров не годятся. Он тебе в брошку тоже такую вставил.

– Жемчужины, значит. – Анна крутила в руках снятую с волос девочки резинку, которую она лично делала для нее в технике канзаши. Особенно ее заинтересовали жемчужина в середине, которыми Ванесса настояла украсить свою заколку.

– Такие? – Анна протянула Ванессе заколку.

– Да, – Ванесса на миг обрадовалось, но тут же поникла. – Только здесь она все равно не будет работать, магии ведь нет.

– То есть передать сигнал она сможет, когда будет магия? 

– Сможет, но не очень далеко.

– Хорошо, значит, у нас будет передатчик, когда мы отсюда выберемся.

– Мы выберемся? – Ванессе очень-очень хотелось верить, что у них все получится. Нет, папа их обязательно найдет, вот только исса Анна… Ванесса заметила, что у нее на висках выступили капельки пота.  

– Конечно. Давай резинку, я закончила. – гувернатка протянула чуть подрагивающую ладонь.

Ванесса поспешила отдать свою заколку, с которой не расставалась с того дня, как Анна сделала ее для нее. Нет, были и другие, более нарядные и красивые, из шелка и парчи, но этот скромный цветочек на резинке с жемчужинкой в сердцевине, он был для Несси любимым.

Анна закрепила кончик косы Ванессы и без сил опустилась на тюфяк. Спустя еще какое-то время пришел давешний целитель. 

– Исса Анна? Леди? Но почему?

Он беспомощно озирался, когда его ввели в подвал, но быстро взял себя в руки.

– Позвольте, я осмотрю вас.

Он попросил принести свет, затем осторожно прощупал голову, похвалил Ванессу, заглянул Анне в глаза и под веки. Порылся в своем саквояже и достал пару пузырьков, протянул Ванессе:

– Это пить, а этим обрабатывать рану. Будет легче. Вот этим перевязать. 

Он показал, как и что нужно делать и его увели. Вместо доктора пришел детина разбойного вида и принес перекусить, ничего особенного – хлеб, сыр, воду, но Анна была этому рада. «Если кормят, значит пока убивать не будут. Возможно им что-то от нас нужно?» – размышляла она.

– Как думаешь, он расскажет про нас папе? – спросила Ванесса, когда целитель покинул их.

– Вряд ли. Скорее всего он лечит здесь не только работников с шахт, но и таких вот разбойников, так что будет молчать.

– Отец все равно узнает! – Ванесса недовольно сложила руки на груди и снова насупилась.

– Даже не сомневаюсь. – Анна протянула девочке хлеб.

После позднего завтрака Анна почувствовала себя значительно лучше. Лекарство подействовало, голова не кружилась и Анна подобралась к куче хлама, сваленной в углу подвала.

– Замечательно, просто замечательно, – говорила она, перебирая мусор. – Какая прелесть! – восхитилась она, выуживая из-под кучи ножку стола и взвешивая ее в руке.

– Исса Анна, а что ты делаешь? – девочка с интересом следила за своей гувернанткой.

– Готовлюсь к побегу, Ванесса. О, а вот этим мы будем их вязать!  – она показала девочке спутанный моток какой-то бечевки. – Сможешь распутать?

– Постараюсь. – Ванесса радостно закивала. Сидеть на месте она не очень любила, а так хоть занятие. 

– Тогда держи. Кстати, а что случилось с мамой Тео?

Анна отдала девочке веревку.

– Говорят, что пропала. – Ванесса начала распутывать веревку.

– Как? Тоже пропала? – Анна даже отвлеклась от старого табурета, которому она пыталась приделать ножку. «Да это не граф, это синяя борода какая-то!»

– Я не знаю, что там было, просто люди так говорят.

– Ясно. Смотри, что у меня получилось.

Анна продемонстрировала девочке свою поделку – отремонтированный табурет.

– Страшненький, но должен тебя выдержать. Давай-ка проверим.  – Она села на него и принялась раскачиваться. Табурет устоял.

– Отлично, теперь ты. – Анна подтолкнула табурет в сторону Ванессы. Та удивленно его разглядывала.

– Мне надо на нем качаться?.

– Нет, всего лишь встать.

Они проверили табурет в действии, убрали его подальше, чтобы он не бросался в глаза входящим, и принялись вместе распутывать веревку.

На обед им снова принесли не очень свежие сыр, хлеб и воду. Анна не вставала, стонала и металась на тюфяке, изо всех сил изображая себя при смерти. Ванесса была очень убедительна в роли маленькой испуганной девочки. Она всхлипывала, и украдкой вытирала слезы. Их страж недовольно покачал головой, отдал Ванессе в руки еду и вышел, заперев за собой дверь.

Подкрепившись, Ванесса с Анной связали в узел вещи, которые приготовили для побега, соорудили на месте Анны «куклу» из старого тряпья, кое-что надели на себя, затем заняли свои места. Анна встала возле двери, вооружившись и перехватив на манер биты тяжелую дубовую ножку от стола, а Ванесса взобралась на табурет и изо всех сил принялась кричать в окно:

– Помогите! Помогите! Спасите!

Вбежавший охранник увидел сидящую на табурете маленькую девочку. Она протянутой дрожащей рукой указывала на тюфяк и, размазывая слезы по хорошенькому личику, умоляюще просила:

– Помогите ей, она совсем плоха, она умирает! Спасите ее!

Мужчина бросился к укрытой грязным покрывалом пленнице. Опустился на колени, протянул руку откинуть покрывало и рухнул лицом вниз. Анна опустила свое орудие и взялась за веревку.

Через несколько минут страж мирно лежал, заботливо укрытый с головой покрывалом, а две хрупкие фигурки с дубинкой в качестве трости крались прочь от незаметной маленькой хижины, притаившейся в лесу.

Анна в странном подвале хижины расспросила Ванессу про месторасположение шахт, чтобы понять, куда им двигаться дальше. Благо, вершины гор они миновали и уже спускались но направлению к столице, когда неизвестные привезли их в хижину. Анна решила, что стоит все же продолжить путь вниз, но, когда они выбрались, оказалось, что избушка стоит в лесу, и где тут низ, где верх, не разобрать. Ей казалось, что она верно выбрала направление, но, увы, ориентирование в незнакомой местности не было ее сильной стороной. Они то спускались с каких-то возвышенностей, то снова поднимались наверх, кружили и кружили, сбившись с пути. Поначалу Ванесса все время проверяла, появилась ли магия, чтобы воспользоваться жемчужиной и попробовать передать сигнал Тео. В итоге она исчерпала весь свой резерв, и сейчас была не в состоянии не то что колдовать, даже двигалась с трудом.