— Ох уж эта людская молва… Я, майстер инквизитор, всего лишь делец, занимаюсь не слишком душеспасительным, но вполне заурядным ремеслом: преумножаю семейные капиталы. Влияние, которое мне приписывают — это всего лишь следствие моих попыток быть загодя учтивым со своими покупателями, возможными продавцами и вероятными покровителями.

— А также с вероятными злоумышленниками.

— Не могу ни подтвердить ваши слова, ни возразить им, — удрученно развел руками Гайер. — Для начала мне бы хотелось понять, что вы имели в виду, майстер Гессе.

— Скажем, широко известную историю ограбления одного из домов, что вы сдавали внаем. Точнее сказать — историю кары виновного в этом преступлении; насколько мне ведомо, магистрат, чьею обязанностью это является, отчего-то тогда остался в стороне.

Лютбальд Гайер сухо кашлянул, переглянувшись с насупленным братом, и вздохнул, устроившись на скамье поудобнее.

— Майстер инквизитор, — неспешно проговорил он уже без улыбки, — я прошу вас понять кое-что. Вы явились в этот город для исполнения, несомненно, благого дела: для восстановления справедливости, для того, чтобы найти и покарать негодяя, поднявшего руку на одного из ваших собратьев — на того, кто оберегает нас, простых смертных, от опасностей, с которыми мы не в силах совладать. И если мне известно нечто такое, что может вам помочь — я готов откровенно и без утайки поделиться любыми необходимыми вам сведениями. Но вы, раскрыв это преступление, покинете Бамберг, а мне здесь еще жить; и, надеюсь, не только мне, но и моим детям. И мне бы хотелось, чтобы не все, сказанное мною здесь, стало достоянием общественности.

— И вас я тоже прошу кое-что понять, господин Гайер, — отозвался Курт в том же тоне. — Если сказанное вами будет иметь прямое отношение к моему расследованию — мне придется поделиться полученной информацией со здешними служителями. Но в том случае, если услышанное мною здесь не вступит в противоречие с законом Империи и города — полагаю, рассчитывать на скромное молчание служителей Конгрегации вы вполне можете.

— Благодарю вас, майстер Гессе, — кивнул хозяин замка. — Это вполне разумно… Итак, возвращаясь к упомянутой вами истории: увы, я должен вас разочаровать. Никаких связей, позволяющих разыскать грабителя, никаких возможностей выследить и задержать его — у нашего семейства не было и, к сожалению, нет.

— Вы хотите сказать, господин Гайер, что человек, совершивший ограбление дома, находящегося в вашем владении, так и не был найден?

— Я хочу сказать, что не было никакого ограбления, — чуть виновато улыбнулся тот. — И оно само, и будто бы выявленный виновник, и страшная кара, о коей, я полагаю, вам поведали во всех детальностях — всё лишь слухи; признаюсь, пущенные мною. До того случались мелкие кражи из жилищ, которые арендовали у меня добропорядочные граждане, и поскольку я понимал, что на магистрат в этом смысле надежды мало — постарался защитить свои вложения и доходы так, как сумел.

— И как? — с искренним интересом спросил Курт. — Сработало?

— О да, — самодовольно улыбнулся Гайер. — Способ оказался на удивление действенным: с тех пор была лишь одна попытка взлома, да и та неудачная, но ничего более серьезного. Сочиненная мною история совпала по времени с резней средь местных подонков… хотя точнее будет сказать, что известия об этой резне и натолкнули меня на мысль сочинить сию байку; при таком количестве убитых сообщников — они просто не имели возможности проверить, правдивы ли дошедшие до них слухи и действительно ли кто-то из их приятелей испустил дух в моих руках. Теперь история обрастает все большими кровавыми и жестокими подробностями, расходится все шире, и я бы очень хотел, майстер Гессе, чтобы так и осталось. Вы можете справиться у бюргермайстера, он подтвердит, что сказанное мною — правда; в некотором роде, — хмыкнул Гайер, — мы с ним в этом деле сообщники. Я обрел славу человека, с которым лучше не связываться, горожане — спокойную жизнь, а он — меньше преступлений во вверенном ему городе.

— Бюргермайстер приходил к вам, — повторил Курт задумчиво. — А из Официума — неужто никто не заинтересовался этой историей?

— Нет, — пожал плечами Гайер. — Полагаю, ваши сослужители решили, что несуществующий преступник получил по заслугам, а спокойствие в хотя бы одной части города стоит того, чтобы закрыть глаза на некое пренебрежение… скажем так, буквой закона в угоду духу. Так как не слышать об этом они не могли — мнится мне, это предположение верно. Либо же попросту сочли сие не их делом, что, в общем, вполне справедливо — подобными происшествиями, имей они место, должен бы заниматься магистрат.

— Вот с этим не могу не согласиться, — одобрил Курт. — Полагаю, магистрат же и должен был заняться выяснением обстоятельств упомянутой вами резни в неблагополучных кварталах?

— Резни? — переспросил Гайер-младший, и хозяин замка едва заметно поморщился, явно недовольный вмешательством брата. — А зачем магистрату интересоваться тем, как подонки режут друг друга?

— Затем, что это необычно. Такое не случается на пустом месте; в Кельне, скажем, подобные события были следствием чумы — бедные кварталы множились, торговля увядала, крестьяне не совались в город, голод уносил едва ли не больше жизней, чем болезнь, старшины местного сброда в буквальном смысле объедали низших членов своих шаек, и те взбунтовались. В Бамберге же, насколько мне известно, это приключилось на пустом месте?

— Судя по тому, что вы интересуетесь этим у меня, — проговорил Гайер-старший, едва уловимым движением ладони велев брату умолкнуть, — вы хотите сказать, майстер Гессе, что полагаете именно меня отчего-то более других осведомленным в данном вопросе. Могу я спросить, отчего?

— Стало быть, мои предположения имеют основания?

— Когда вы требовали встречи со мною через моего управляющего, — не ответив, произнес Гайер, — вы сказали, что желаете обсудить нечто, поведанное вам обо мне госпожой фон Рихтхофен. Не сочтите это неуважением к приключившейся трагедии или к памяти покойной, однако же, если подобные намеки вам делала именно она — должен заметить, что госпожа фон Рихтхофен, оказывается, отличалась завидным воображением. А я — незавидной наивностью, когда допустил ее в свой дом и уделял время беседам с нею.

— Женщины — коварные существа, — вздохнул Курт, — и способны порой увидеть то, что мы, как нам кажется, сокрыли надежней некуда.

— А также услышать то, чего не было сказано, — сумрачно дополнил делец, — и извратить то, что сказано было.

— Так что же было сказано на самом деле, господин Гайер?

— Госпожа фон Рихтхофен пыталась прощупать почву в Бамберге, надеясь запустить свою прелестную лапку в налаженное дело нашего семейства. Вы ведь осведомлены о том, чем эта женщина утоляла скуку, майстер Гессе?

— Примерно тем же, чем и вы, насколько мне известно.

— Между нами разница: мои предки начинали с чистой доски, и теперь наша семья поддерживает свое благосостояние и стремится обеспечить будущее потомства. Мы занимаемся делом. Госпожа фон Рихтхофен — по императорскому благоволению осталась полной наследницей имения своего покойного супруга, и она, бездетная скучающая вдова, просто тешилась, по большей части — всего лишь ублажая свою гордыню. Материального резона делать то, что она делала, госпожа графиня не имела. Посему я с первой встречи дал ей понять, что делиться своей налаженной сетью не намерен и в Бамберг ее не допущу; для двух королей жилищного торга этот город слишком мал. Мне казалось, ее рассудительности хватило на то, чтобы принять это должным образом, как подобает дельцу, каковым она себя мнила; но, видимо, природное женское лукавство и самолюбие взяли в ней верх над деловым отношением. Полагаю, именно желанием расквитаться со мною за мою непреклонность и объясняется столь нелестная сплетня.

— Так что же было вами сказано на самом деле, господин Гайер? — повторил Курт настойчиво. — Вы так и не ответили.

— Ничего особенного, — недовольно покривил губы хозяин замка. — Отказавшись делиться с госпожой фон Рихтхофен своими рынками, я тем не менее был готов поделиться опытом; при условии, что она будет пытаться воплощать сей опыт где-нибудь подальше от моего города, я ничего не терял, приобретал приятного и умного собеседника и, должен признать, развлекался. В одну из наших бесед мы затронули тему защиты капиталов, и я сказал… откровенно говоря, не припомню дословно… сказал нечто вроде того, что в случае нужды хороший делец вполне может и даже обязан потратиться, дабы в будущем получить отдачу и прибыль. И если для защиты своих вложений однажды потребуется подрядить армию наемников, это следует сделать, невзирая на цену.