— А отец?

Его вопрос оказался из разряда ожидаемых, но болезненных. Но я посчитала, что сказав 'а', глупо молчать об остальном.

— В какие-то моменты он напоминал мне Владимира, моего мужа. Но…. — Закончить я не смогла. В горле встал комок из невыплаканных слез.

— Ради тебя он мог стать другим.

— Ты ошибаешься. — Говорить было невыносимо тяжело, но я должна была расставить все точки на 'i'. — Иногда мне кажется, что в мирах веера неизменным является только он. Но кое в чем ты прав. — Я не отвела взгляда, лишь подняла бокал, всматриваясь в черноту его глаз сквозь влажность вина. — Меня тянет к нему. К его силе, способности добиваться своего вопреки всему и всем. К его цельности.

— Но….

— Встреть я его раньше, все могло быть иначе. Но время не повернуть вспять. Я жена Олейора и не жалею об этом. Несмотря на все мои сомнения, я жду того дня, когда смогу вернуться к нему, прижать к себе детей, зная, что все закончилось и я могу просто жить, просто любить и просто быть матерью.

— Ты обманываешь сама себя. — Закираль не спорил. Он был уверен в том, о чем говорил.

— Возможно. Вот только узнаем мы, кто из нас прав, не сегодня.

Я резко поднялась, едва не расплескав вино, которое так и не пригубила. Разговор зашел слишком далеко, вытянув на поверхность даже то, что я хотела бы скрыть. Не от него, от самой себя. Я не кривила душой, но трудно объяснить другому то, что и сам не до конца понимаешь.

Любила ли я Олейора? Да, любила! Искренне и глубоко. Любила, как мужчину, мужа, отца моих детей. Он был моим выбором, желанным выбором.

Знала я и другое. Встреть я Вилдора раньше…. Это была бы другая жизнь. Другая любовь, другой мужчина, другие… дети. Он бы стал моим выбором, желанным выбором.

Но я не встретила его раньше. Судьба ли, стечение обстоятельств или интриги Элильяра привели к этому, теперь не имело значения. Значение имело лишь то, что уже произошло.

— Ты передашь мое письмо Олейору?

Отставив свой фужер, Закираль подошел ко мне. Провел ладонью по волосам, склонившись, коснулся губами виска.

— Я передам твое письмо Олейору. И даже объясню, почему вынужден был стать гонцом.

— Твоя щедрость не знает границ! — попыталась съязвить я. Чтобы не уткнуться ему в грудь и не зарыдать от ощущения беспомощности, накатившегося на меня.

Он моего тона не принял. Забрав бокал, прижал к себе, с нежностью обняв одной рукой. Родной и близкий до боли.

Сын мужчины, который мог бы стать любимым, но не успел.

— Ты здесь присмотри за всеми, пока нас нет. — Мне оставалось только шутить. Других способов удержаться на грани, и не скатиться в банальную истерику у меня не было. — Вся надежда только на тебя.

— Я хотел тебя попросить о том же, — хмыкнул он, точно угадывая мое состояние. — Боюсь, без твоего пригляда, они поздно вспомнят, что хозяйничают в чужом мире.

— Ну, хоть до кого-то дошло, зачем нам Лера на Земле нужна.

Появление Вилдора пропустили мы оба. Я догадывалась, что это значило. Его мощь возросла настолько, что он без труда сливался со всем, что его окружало, становясь частью мира. Это было странно, но легко объяснялось. Той самой связью Единственной, наследием маров.

В том, что они оставили вееру, я разбиралась теперь не хуже бывшего ялтара. Или нынешнего айлара?

По большому счету, это не имело значения.

— Пора? — Я не торопилась покинуть уютное укрытие из крепких рук Закираля. А тот не торопился меня отпускать. Похоже, знал, что такое мелкая месть.

— Пора, — не бесстрастно, как обычно, но спокойно, ответил тот и чуть заметно ухмыльнулся.

Мой личный кошмар тоже умел ухмыляться, но этот делал это чуть мягче и… естественнее.

Интересно, когда я говорила своему подопечному, которым считала Закираля, что могла бы полюбить Вилдора, кого из двоих имела в виду?

Смешной эта мысль мне не показалась. Я не понимала причины, которая потребовала их обменяться телами, да еще и с такими предосторожностями. Но догадывалась, что узнав ее, смогла бы ответить на множество вопросов, которые меня интересовали.

— Кинжал оставь Закиралю, он передаст его Олейору. Так будет надежнее.

Я не видела его лица, Вилдор уже отошел к окну, остановившись от него в шаге. Но ослабив щиты, он позволил мне ощутить то, что чувствовал сейчас сам.

Две тысячи лет…. Нет, не боли — надежды! На то, что удастся, получится! Увидится, встретится, сбудется….

Я была права: не имело значения, кто из них двоих был сейчас передо мной. Они оба были вольными птицами, которым оказалось тесно в клетке одного мира. И они оба, потеряв ту Единственную, что была им предназначена, потеряли крылья.

Это был страшный момент. Раскрытая настежь душа, брошенное к ногам сердце, готовность принять любое решение. То самое, которое в любом случае будет ошибкой.

Я дернулась, вырываясь из объятий Закираля. Желание защитить, укрыть своим теплом было настолько сильным, что я едва не задохнулась. Но… ялтар держал меня крепко. То ли не позволяя сделать то, о чем буду жалеть, то ли… просто давая возможность одуматься.

— Прости. — Его движение было стремительным. Нет! Оно казалось броском хищника. Вот только в последний момент он вдруг передумал лакомиться своей жертвой. Остановился напротив, не замечая недовольства Закираля, которое волнами накатывало на меня. Робко, словно не решаясь, коснулся пальцами лица и…. Его ладонь жестко прикрыла мне глаза. — Забудь. Забудь, как сон. Забудь….

— Нет! — Закираль отреагировал первым, что было неудивительно. Я хоть и понимала, о чем чуть слышно шепчет Вилдор, только теперь сообразила, что звучало заклинание на дарианском. — Ты не сделаешь этого.

А мне послышалось: 'Сейчас'.

— Ты прав. — В его спокойствии слышалось удовлетворении, рождая сомнения в том, что я видела перед собой именно айлара. — Я не сделаю этого. — И уже обращаясь ко мне, скрывшись за маской холодной бесстрастности. — Нам пора. — И отошел к двери, давая мне возможность попрощаться с… сыном. Чужим, но моим.

— Ты помнишь, что мне обещал?

Этот день стал для меня рубежом. Еще вчера я смотрела в будущее, приближая его. Я шла к цели, которую поставила перед собой, сдерживая горечь и изгоняя сомнения. Сегодня же….

До проявления Храма еще оставалось время, но в это мгновение оно казалось спрессованным в один миг. Не будущее, не настоящее, не прошлое. Безбрежная пустота, ледяная пустошь, небытие. И есть только одно — необходимость дойти. Цена уже не имеет значения.

— Я помню. — Закираль прижал меня к себе, чтобы тут же отпустить. Ничуть не смутив, опустился на колено, прижавшись лицом к ногам. — Я провожаю тебя с надеждой и жду с победой.

Благословение старшего в роду!

Его должен был произнести Маргилу, но…. Закираль никогда и ничего не произносил просто так.

Однако и это уже не имело значения.

— Я оставляю тебя с верой и надеюсь вернуться.

Он, подняв голову, поймав мой взгляд, упрекнул улыбкой.

— Ты заменила слово.

Кивнув, я оглянулась за стоящего за спиной Вилдора. Его лицо было открыто, взгляд прикован ко мне. Но как бы я не старалась, понять, о чем именно он думал в этот момент, не смогла.

Когда-то я это уже видела, да только поняла только теперь. Сейчас он отказывался от всего, что могло ему помешать.

— Я не могу обещать то, что не смогу исполнить.

Закираль был со мной не согласен, но настаивать не стал. Поднялся, вновь с нежностью коснулся губами моего виска и направился к… отцу.

— А ты?

Уточнять, чего именно добивается от него Закираль, тот не стал. Положив руку ему на плечо, со снисходительным равнодушием произнес:

— Я оставляю тебя с верой и клянусь, что она вернется.

Не знаю как, но он собирался исполнить то, что обещал. Иначе просто не позволил бы этим словам сорваться со своих губ.

Вот только его самого не было в этой клятве.