Мы с Калугиным переглянулись. Вот это пипец! Если старпом и видимо немецкая часть команды заодно, это все меняет. Попали мы круто!

— Иваныч, он наверняка в машинное или к вам в кубрик двинул! Явно, негры не по его плану сработали, поторопились! Стрелять начали! А он наших убедит переборочные двери отдраить! Дуй туда, я останусь с Забродиным, попытаюсь с мостика наших предупредить а мы оборону здесь держать будем.

— Верно мыслишь Никитич. Федор за мной! И они с прапорщиком скрылись в проходе.

Я, метнувшись к связи, лихорадочно вызвал машинное. Только ответь! Да! Из динамика послышался недовольный бас механика:

— Мостик что за нах у вас твориться?! Прибежали двое солдат, орут задраивать все, напали мол на нас! А сейчас мне Фриц из каюты говорит, что все нормально! Перепили вы что ли?

— Юричь долго обьяснять! Поверь, старпом с напавшими заодно! Он завалил Старика! И немцев всех с собой сгоношил! Третьего меха под контроль возьми. Задрайте все что можно. Как все закончится, скажу! Все конец связи, мне тут оборону держать надо.

Ух! Ну хоть дед живой и морпехи там, значит не все потеряно!

Я перевязал Забродина. Так себе рана конечно, пуля кусок мяса вырвала, шрам останется, но ничего страшного. Подошел к телу Никанорыча, прикрыл лицо куском простыни. Блин! Как жы ты не уберегся! Но как мужчина ушел, сражаясь. В этот момент мое внимание привлек хрип. Фигасе! Неужто кто-то живой остался. Подошел к груде тел. Перевернув верхнее, охамел! Ганс! Второй механик! Вот сюрприз! Ну ка приходи в себя! Хотя, тебе недолго осталось, с такими ранами долго не проживешь…

— А! Больно!

— Ну, здравствуй Ганс! Рад тебя видеть!

— Пошел ты!

— Так значит. Не хочешь рассказать, какого черта вы тут со старпомом устроили?

— Иди к дьяволу! А! Больно!

— А будет еще больнее! Ладно Ганс, давай начистоту. Тебе долго не протянуть. С такими ранами как у тебя, даже в госпитале с врачами, и то не факт. А здесь точно каюк. Потому у тебя выбор ты молчишь и я тебя сейчас новыми дырками разукрашу. Или говоришь, тогда мы тебя сейчас наркотой накачаем, просто заснешь тихонько. Ну! Будешь говорить?!

— Буду, только вколи что нибудь!

Я обернулся к Забродину. — Леха! Дай сюда свою аптечку. Нужен промедол или что там вам сейчас, вместо него, дают.

Достав из оранжевой коробки шприц-тюбик, я быстрым движением вколол его Гансу.

— Сейчас полегчает. Можешь начинать.

Выслушав немца, я помрачнел. В том, что произошло немалая часть моей вины! Почему я не поделился со Стариком своими подозрениями насчет переброса во времени?! Боялся, что посчитают сумашедшим!? Вот и просчитался! Разведгруппа набрела на поселение почти сразу после крайнего сеанса связи с нами. С рыбаками обьяснялся старпом. Тогда выяснили только, что находятся на побережье Африки, черные рожи трудно было с чем-то перепутать. В показаниях о времени негры путались и несли околесицу. Из разговора поняли только, что прошло семь лет с тех пор как старый Ойхо(?) поймал большую рыбу. Но хоть узнали дорогу к цивилизации. Еще через пару часов, нашли усадьбу. Явно европейского вида. Там-то все и выяснилось. Усадьба оказалась немецких колонистов. Нас занесло на побережье Африки, вблизи южной границы будущей Намибии, еще чуть и попали бы к берегу Скелетов. Недаром у тех мест недобрая слава. На дворе стоял тысяча девятьсот четвертый год, октябрь месяц. Выяснили это просто. С учетом того что хозяин был единственным европейцем в ближайших окрестностях, приняли их как дорогих гостей. Представились-то они теми, кем были на самом деле. Моряками, с севшего на мель судна. Несмотря на теплый прием, с владельцем усадьбы сильно откровенничать не хотелось. Гансу он сразу не понравился. Прохиндей и бандюган. На территории поместья прослеживалась какая-то подозрительная суета. Мелькали темные, в обоих смыслах, личности, вооруженные и нет. На вечерний кофе предложили самые свежие, трехнедельные, газеты. Там-то старпома и заклинило. Осознав, куда мы попали, наш апологет расширения "лебенсраума", решил сыграть за проигравшую сторону. Будущие перспективы Германии Ганса тоже не впечатляли. Совместно с Гуго они всю ночь, строили планы прогрессорства и изменения истории. Но! Правильно! Опять, на пути глобальных планов по построению идеального будущего арийской расы, возникли препятствия, в виде сиволапых русских. Потому попутно возник план как от них избавиться. Гуго настолько захватили перспективы воздействия на историю, что ждать он не мог. Среди ночи отправился к Петеру — хозяину усадьбы. О чем они договорились, Ганс доподлинно не знал, но Гуго видимо поманил Петера немалой частью груза. Тут явная прохиндейскость хозяина играла им на руку. Оставалось следить, чтоб тот их не кинул. Тех двух морпехов, что с Гуго ушли, застали врасплох. Они же в немецком не соображали. О чем там разговаривал обходительный колонист со старпомом, знали только с его слов. Их заперли в карцере, для непокорных негров. Это радует, может, удастся их выручить. Матрос-филлипинец сбежал. Старпом вместе с Гансом, владельцем усадьбы и группой наспех вооруженных негров,(как оправдывался Петер, лучшие его люди, сейчас находились на каком-то ответственном задании) отправились обратно.

Расписания вахт и постов они не знали. Но помнили, что каждый дым на горизонте и отметку на радаре, с мостика вызывали по рации. Гуго ждал, когда на вахте останется только Гюнтер. Тот, оказывается, тоже разделял многие идеи старпома, только омутом был тихим. Они вышли на связь когда на вахте был второй помошник. Гюнтер проникся важностью новостей. Разбудил третьего меха — Фрица. Помог скрытно от всех ошвартоваться. С его помощью скрутили подошедшего часового. Сторожить оставили одного негра, с маузером хозяина усадьбы. Далее старпом распределил прибывших на группы; одну оставил в проходе у кубрика морпехов, строго настрого приказав без сигнала не нападать, со второй отправился сам, нейтрализовывать часового на мостике. Просчитались они только в дисциплинированности, своих новых подчиненных. Тот орел с маузером, видимо, решил под шумок пробежаться по каютам. А морпех ему только мешал. Вот он от него и избавился, выстрелом. А может это Петер решил, что раз он уже на корабле, то нечего делится с каким-то предателем. Вот только всех сил обороняющихся старпом ему не раскрыл Короче уже неважно, кто именно стрелял первым. Главное, в итоге нарушились все старпомовские планы.

Ганс окончательно впал в забытье. Больше от него ничего не добьешься. Я поднялся на ноги. Осознал что стою, покачиваясь, бездумно сжимаю кулаки. Не каждый день такие события. Одно дело подозревать, другое, окончательно убедиться в том, что провалился черти куда и когда. На вопросительный взгляд Забродина устало махнул рукой.

— Позже расскажу. Пока важно одно. Старпом действительно главный в этом бардаке.

На шлюпочной палубе палубе послышались стрельба и выкрики. Я выбежал на крыло мостика. Уже почти рассвело В стороне ошвартованной щлюпки слышалась суета, перемежаемая выстрелами. Черт! Не видно отсюда ничего! Тут все звуки перекрыла очередь калашникова. Вопли усилились, послышалось характерное урчание движка. Из под борта показалась отходящая спасательная шлюпка. На ней суетились черные фигуры. Сваливают гады! Несколько очередей без видимого эффекта простучали по ее корпусу. Шлюпка удалилась уже на приличное расстояние, когда раздались гулкие выстрелы явно не АКСа. Ага! Видимо Иваныч ПКМ расчехлил. Короткие очереди легко прошивали борт. Вот заглох движок. Оставшиеся на шлюпке, начали прыгать за борт и плыть в сторону темнеющего берега.

Саня! Никитич! — Из рации раздался истошный вопль Калугина. Тфу, а я и забыл, что у наших морпехов рации портативные есть! Иваныч их, из скрытности, только щелчками использовал — Дуй сюда! Все кончено! Сбежали твари! И нам в подарочек, сами подстрелили Гуго!

Ого! Я сломя голову бросился на шлюпочную палубу. Картина открывшаяся мне, впечатляла. На палубе у забортного трапа, скорчившись и прижимая руки к животу, лежал Гуго. Над ним, держа его на прицеле, стоял Федор. Неподалеку лежали еще несколько тел. Петр с Калугиным связывал, с виду целого, негра. Иван у борта возился с ПКМ, вот кто оказывается, шлюпку измочалил.