Повезло мне, открыто! Уже пробираясь в проем, ругнулся про себя. Что-то я заплывать жирком стал. Ну да! С тех пор как уволился, когда в последний раз тренировался?

Занятно. Я считал, что Фрица эти бандюги уже завалили. Койка расправлена, но тела нет! Успел в машинном спрятаться? Ладно, позже разберемся. Подкравшись к двери, я осторожно глянул в промежуток между ней и переборкой. Ага! Обстановка не поменялась. Все также бестолково вошкаются. Надо только выбрать момент. Приготовил ракетницу. Вот один перезаряжает револьвер, а второй опустил свою двустволку. Пошел!

Пшшш! Под ноги оторопевшим нападающим, метнулась огненная змея. Бах! Бах! Двое лежат. Спуск тугой, зараза! Бах! Владелец револьвера, ткнулся ничком. Хрясь! Последний бандит, не растерявшись, швырнул мне в лицо свое ружье и кинулся следом. Млять! Инстинктивно закрывшись, получил этой железякой по руке, пистолет упал, загремев по палубе. Нна! Я встретил нападающего ногой. Но, не удержавшись, покатился вместе с ним. Черт! Руками горло зажал. Душит, падла. Ну все! Кирдык мне пришел! Хруст ломающейся кости. Глаза противника закатываются и бесчувственное тело валится на меня.

— Ну Иваныч, должник я твой, по гроб жизни, — отодвигая в сторону труп бандита, произнес я.

— Ничего, сочтемся. Не один ты у меня должник, все рассчитывались, — ответил Калугин, подавая мне руку.

Поднявшись с палубы, я увидел выходящих из-за угла остальных бойцов: один, два, три…

— Иваныч! Как же так? Твои пиратов прохлопали?

— Не трави душу! Что-то здесь нечисто! Я ребятам как себе доверял, — посмурнел сразу Калугин. — Давай-ка определяемся, что дальше делать?

— Значит так, скорей всего, часть этих гадов осаждает наших в машинном. И на мостик надо, там же каюта Старика рядом, чего там с ним?!

Ясно! Так, бойцы, слушай команду: Федор, я и штурман идем наверх. Ты, Петро, берешь Ваньку и тихонько разведаете обстановку у машинного отделения. Самим не лезть, только если совсем припрет. Если наши там забаррикадировались, то неграм этим их не выковырять до второго пришествия. А на мостике мало ли чего произойдет. Все! Двигайте!

Двое морпехов, кивнув, скрылись в глубине коридора. Калугин проводив их взглядом, перевел его на меня. Осмотрел с головы до ног и поморщившись сказал:

— Никитич, может лучше где-то сховаешься? Ты хоть и погоны носил, но не боевик же! Не по твоей специальности, работать будем. У нас, даже броника запасного нет!

— Иваныч, у меня боевой счет сейчас один четыре и не в твою пользу кстати. Да и ломанетесь вы сейчас напрямик. А нашумели мы здесь так, что там по любому кто-нибудь засел. Я вас по надстройке проведу, там по внешнему трапу, незаметно пройти можно.

— Ну, сам решил! Пойдешь между мной и Федькой

Калугин, обернувшись, начал осматривать тела.

— Что хоть за упыри у нас в противниках? Присел он рядом с одним из покойников.

Шагнув в сторону, я наклонился и поднял так пригодившийся мне пистолет. Достал из кармана обойму с патронами. Как же он перезаряжается? Вроде надо затвор отвести? Возня с маузером привлекла внимание прапорщика:

— Эй! Ты где такое чудо достал?

— Да у кореша вот этих вот, — кивнул я на трупы, — в каюту ко мне приперся, чайку попить.

— Ну-ка дай глянуть. — Прапорщик принял у меня из рук пистолет с патронами и повертев ими перед собой, несколькими ловкими движениями заполнил магазин.

— Ну елки зеленые! Мечта детства! И состояние как у нового! И это с такими хозяевами! Махнемся? Я тебе на время ПМ подгоню. Тебе всяко привычней будет! А кобуру для него чего не взял? Эх! Лопух!

Мы обменялись пистолетами. Тут Калугин прав. Мне лучше с пушкой попривычнее. Из ПМа, на стрельбах, стабильно двадцать семь, двадцать восемь выбивал. Помню, бесили нас стрельбы жутко. Оборудованное стрельбище было только в Киркенесской бригаде, под Печенгой. Пока на КУНГе туда да обратно смотаешься, весь день потерян. На корабле дел накапливается, невпроворот. Нам, еще в училищном тире, наш инструктор по огневой говорил: "Сынки! Вам, этот предмет понадобиться только чтоб в висок себе не промазать, если вдруг лодку на мель посадите. Но! Сделать вы это должны по всем правилам, дабы не промахнутся" Вот и пригодилась наука, хотя фанатом стрелковки, я так и не стал. Осторожно, поминутно замирая и прислушиваясь, мы выбрались на шлюпочную палубу. Отсюда, по приваренным на надстройке скоб-трапу можно добраться до мостика. Крадучись, направились к нему.

— Стоп! — шепотом скомандовал прапор, — что за…?

Твою ж мать! Рядом с забортным трапом, у лееров лежал один из морпехов. Судя по луже крови около головы, помощь ему была уже не нужна. Иваныч присев рядом пощупал пульс.

— Суки! На ноль помножу гадов! Прошипел он сквозь зубы.

Федор осматривавший окрестности, вполголоса ругнувшись, указал рукой за борт. Там, у нижней площадки трапа, покачивалась спасательная шлюпка, на которой позавчера отправился на разведку старпом.

У часового была прострелена голова. Вот как они нас взяли! Тот выстрел, что я услышал! Видимо с заложником пришли, он с мостиком договорился. Трап ведь спустили, значит ничего не подозревали? Но почему Гюнтер нас всех, шлюпку встречать, не разбудил? Событие не рядовое, два дня его ждали. А нас он решил не будить? И что с остальными, кто на шлюпке ушел?

— Иваныч, надо двигать! Пока мы тут одни, в живых не остались!

— Веди. — Калугин поднялся с колена и с решительным видом направился за мной.

Наша троица находилась уже на середине скоб-трапа, когда в районе мостика послышались выстрелы. Прапорщик, лезший первым, откинулся на одной руке и знаками показал Федору переместиться за ним. Правильно, много я не навоюю. Оба морпеха взобравшись до конца, на мгновения задержавшись и окинув взглядом мостик, перекинули себя через фальшборт. Резко выдохнув, я последовал за ними.

Отдышались. Оцениваем обстановку. На ходовом никого нет. Выстрелы раздаются чуть ниже, в районе прохода у штурманской рубки и капитанской каюты. Кто-то, видимо второй часовой, забаррикадировавшись в каюте капитана, отстреливается от нападавших. Судя по звуку из ПМ. Калугин, бросив быстрый взгляд из-за угла, жестами начал распределять цели. Недоуменно развожу руками. Получаю в ответ зверский взгляд, нюхаю кулак, подсунутый под нос. Понял. В драку не лезть. Иваныч достает из недр своей разгрузки гранату и бросает за угол. Сдурел что ли?! Тут переборки чуть не из жести! Нас же тоже продырявит! Вспышка! Мать! Она же световая! Пока я промаргивался, двое гидросолдат, уже рванули вперед. Треск коротких очередей. Когда я их догнал, все уже было кончено. Федор переместился дальше в проход, держа его под прицелом. Прапорщик, окинув взглядом высившуюся на палубе груду тел, крикнул в темнеющий проем каюты.

— Забродин, живой?! Леха, это я, Калугин!

Из темноты послышался скрип, отодвигали что-то тяжелое. В проеме нарисовался морпех. Ого! Видок у него не очень. Правая рука прижата к телу, на ней неловкая повязка. В левой сжимает ПМ. Лицо бледное от потери крови.

— Ух! Мужики, вовремя вы! Я уж думал капец мне пришел.

— Так! Садись перевяжу, а ты докладывай обстановку, что здесь происходило? И где капитан? — Произнес прапорщик, вскрывая индивидуальный перевязочный пакет.

— Это полный пипец! Ваш Гуго его завалил!

— Ты что несешь?

— Я фактически говорю! Он вместе с этими бандюками долбанными, он у них вообще главный!

— Ну-ка медленно давай, по порядку.

— Короче. Стою я на мостике. Около часа назад, по рации с нами связался старпом. Они с Гюнтером разговаривали. О чем? Дак они же по немецки! Черт их разберет! Но долго говорили! Ну, я хотел вас разбудить. Но этот мне обьясняет, дескать, он сам встретит, а по дороге всех разбудит. Поздно мол. Пусть поспят. Ну, я не подумал ничего! Он и ушел! Слышал как трап спускают, видел Серега в сторону шлюпки пошел. Ну как причалили, не видел, отсюда не рассмотришь. Потом пришли старпом и Гюнтер. Они к капитану постучались. Тот открыл, они с ним говорить стали, тоже на немецком. И тут выстрел раздается! У шлюпки видимо. Ну, я, было, рванул к иллюминатору, но понял, что не увижу ничего. Поворачиваюсь. А Гуго ваш, уже пистолет достал и в меня целит. Я в сторону прыгнул, но все равно не успел, руку мне гад прострелил. Тут капитан на него бросился, время мне выиграл. Пока они боролись, я свой ПМ достал. А Гюнтер в проход рванул, по немецки проорал что-то. Там негры эти повалили! Ну я в вторую-то комнату отступил и отстреливаюсь. А капитана… Короче добил его старпом…Вон он лежит. Потом Гуго видимо убежал куда-то. Я уже не слышал, баррикадировался.