По правде говоря, незапертая дверь не самая главная причина, почему я так зла. Он назвал меня — психом, и даже не моргнул. Он даже не заступился за меня перед Шейном. Я поворачиваюсь к своему парню.

— Да? Ну а теперь я увлечена тем, что ухожу.

В час тридцать дня я смотрю на свой телефон, Колин звонил тридцать шесть раз. И отправил десять смс. После того, как Сиерра привезла меня домой, я игнорировала его. По большей части потому, что мне надо было успокоиться. Я подавлена оттого, что Шейн видел меня полуодетой. За то время пока я искала Сиерру, чтобы она отвезла меня домой, по крайней мере, пятеро шептались о моем шоу в спальне Шейна. Я не хочу взрываться, как это делает моя мать, но я была очень близка к тому, чтобы высказать все Шейну и Колину в спальне Шейна.

На тридцать девятом звонке Колина мое сердце уже бьется достаточно стабильно.

Я, наконец, отвечаю.

— Прекрати мне названивать, — говорю я.

— Я перестану, когда ты выслушаешь то, что я хочу сказать, — отвечает Колин на другом конце провода, в его голосе слышится раздражение.

— Значит говори. Я слушаю.

Он делает глубокий вздох.

— Извини, Брит. За то, что я не запер дурацкую дверь сегодня. Извини, за то, что хотел заняться сексом. Извини за то, что один из моих друзей думает, что он смешной, когда это не так. Извини, но я не могу смотреть на тебя и Фуэнтеса в классе Питерсон. Извини за то, что я изменился этим летом.

Я не знаю, что сказать. Он действительно изменился. А я? Осталась ли я той же девчонкой, которая попрощалась с ним прошлым летом перед тем, как он уехал? Я не знаю. Но одну вещь я знаю точно.

— Колин. Я не хочу больше ссориться.

— Я тоже. Можешь ты вообще забыть то, что произошло сегодня? Я заглажу свою вину перед тобой. Помнишь, как в прошлом году на нашу годовщину мой дядя отвез нас в Мичиган на своем самолете Cessna?

Да, мы оказались в отеле. Когда мы спустились к ужину в тот день, огромный букет роз ждал меня на столе вместе с вельветовой коробочкой, в которой лежал браслет из белого золота от Тиффани.

— Я помню.

— Я куплю тебе серьги, которые подходят к тому браслету, Брит.

Я не могу ему сейчас сказать, что мне нужны совсем не серьги. Я обожаю, тот браслет и ношу его постоянно. Но, что меня сразило тогда, был не браслет, это было то, что Колин посвятил себя планированию этого вечера, чтобы сделать его особенным для нас. Вот, что я помню, когда смотрю на браслет. Не подарок, а значение, что он несет. И с тех пор, как началась школа, я вижу только отголоски того Колина.

Дорогие серьги будут символом извинения Колина и будут также напоминать мне этот вечер. Они могут также спровоцировать меня дать ему что-нибудь в ответ… например, мою девственность. Может он и не думает об этом сейчас, но то, что эта мысль пришла ко мне в голову — это знак. Мне не нужно это напряжение.

— Колин, мне не нужны серьги.

— Тогда что ты хочешь? Скажи мне.

Я думаю некоторое время, перед тем, как ответить. Шесть месяцев назад я бы написала сочинение на несколько страниц о том, что бы я хотела. С тех пор, как началась школа, все изменилось.

— Я не знаю, что я хочу. Как ни печально, но это правда.

— Тогда, как выяснишь, дай мне знать.

Да, если я вообще когда-нибудь это выясню.

В понедельник на химии я пытаюсь не показывать свое волнение. Естественно, это не миссис Пи, кто вызывает эти чувства. Это Бриттани.

Она заходит в класс с опозданием.

— Привет, — говорю я ей.

— Привет, — бубнит она в ответ.

Ни улыбки, ни огоньков в глазах. Что-то однозначно досаждает ей.

— Окей, класс, — говорит миссис Пи: — доставайте свои карандаши, посмотрим, как хорошо вы занимались.

Пока я мысленно проклинаю миссис Пи за то, что сегодня нет никакой лабораторной, чтобы мы могли поговорить, я наблюдаю за своей партнершей. Она выглядит абсолютно не готовой. Мне хочется защитить ее, хотя не имею на это никакого права, я поднимаю руку.

— Я боюсь вызвать тебя, Алекс, — говорит миссис Пи.

— Это небольшой вопрос.

— Продолжай.

— Мы же сможем пользоваться книгой во время теста?

имичка смотрит на меня поверх своих очков.

— Нет, Алекс вы не можете пользоваться вашими книгами. И если ты не готовился дома, ты получишь большую и жирную двойку. Понял?

В ответ я кидаю свои книги на пол с громким стуком.

Получив свой тест, я читаю первое задание. Плотность Al (алюминий) 2.7 грамм на миллилитр. Какой объем займет 10.5 грамм Al?

После подсчета ответа я смотрю на свою соседку. Она безучастно смотрит на свой тест. Замечая мой взгляд, она спрашивает.

— Что?

— Ничего. Nada.

— Тогда перестань на меня пялиться.

Миссис Пи смотрит прямо на нас, я делаю глубокий вздох, чтобы успокоить себя и возвращаюсь к работе над тестом.

Бриттани обязательно это делать, превращаться, то в огонь, то в лед без предупреждения? Что ее так завело?

Краем глаза я вижу, как моя партнерша по химии взяла пропуск в туалет у входной двери в класс. Проблема в том, что пропуск в туалет не поможет тебе избежать жизни. Она все еще будет там, когда ты вернешься, поверь мне, я уже проделывал это. Проблемы никуда не испаряются, как бы ты ни прятался от них.

Когда она возвращается в класс, она кладет голову на стол, пока вписывает свои ответы в тест, и я вижу, что она их почти не читает. И когда миссис Пи призывает нас вернуть ей тесты, на лице моей партнерши ничего не отражается.

— Если это заставить тебя почувствовать себя лучше, — говорю я ей шепотом. — Я сорвал ОБЖ в седьмом классе, вставив в рот кукле зажженную сигарету.

Она отвечает, даже не посмотрев на меня.

— Рада за тебя.

Музыка начинает играть в колонках, оповещая всех об окончании урока. Я замечаю, что даже ее золотые локоны не блестят, как обычно, когда она выходит из класса, удивительно, без сопровождения своего парня. Неужели она думает, что все должно просто падать ей в руки, даже хорошие оценки.

Мне приходится зарабатывать на все, что у меня есть. Ничто не падает ко мне в руки.

— Приветик, Алекс, — говорит Кармен, стоя у моего шкафчика. Окей, кое-что, на самом деле, падает ко мне в руки.

— Que pasa?

Моя бывшая наклоняется ко мне, в ее V образном вырезе на ее груди видно слишком много.

— Мы собираемся на пляж после школы, хочешь поехать с нами?

— Мне надо работать, — говорю я. — Может я встречусь с вами позже.

На ум приходит воспоминание двухнедельной давности, когда у Бриттани дома ее мать выставила меня за порог и что-то ломается у меня внутри.

Напиться, чтобы утопить в бутылке свое ущемленное самолюбие, было тупой идеей. Я хотел провести время с Бриттани не только, чтобы заниматься химией, я хотел узнать больше о том, что скрывается за ее белокурыми локонами. Моя партнерша продинамила меня, Кармен нет. Воспоминание мутное, но я все же помню Кармен в озере и ее тело вокруг своего и потом она сидела на мне у костра, пока мы курили что-то покрепче Мальборро. В том моем пьяном и ущемленном состоянии, мне подошла бы любая девчонка.

Кармен была там, по своей воле, и я должен извиниться потому, что даже если она и предлагала себя, мне не нужно было попадаться на крючок. Мне нужно найти ее и объяснить свое глупое поведение.

После школы я замечаю толпу рядом со своим мотоциклом. Блин, если что-то случится с Хулио, я надеру кому-нибудь задницу. Мне не приходится пробиваться через толпу, потому что люди расступаются, давая мне дорогу.

Все смотрят на меня, когда я, наконец, достаточно близко, чтобы видеть вандализм моему мотоциклу. Они ждут от меня взрыва. Никто не может уйти от ответа передо мной за то, что приклеил резиновый розовый звоночек от трехколёсного велосипеда к рулю и вставили трубочки с помпончиками в обе ручки.

Никто, кроме Бриттани.

Я осматриваюсь вокруг, но ее здесь нет.