Задний двор представлял собой сплошную свалку: повсюду валялись обломки ранее возведённых здесь вольеров для собак — Марк знал, что Леда содержит питомник риджбеков, — снесена часть забора — очевидно, выпущенные псы (интересно кем, если эта охранно-бойцовая порода практически никого к себе не подпускала) разбежались по лесу, примыкавшему к особняку Страховых как раз с этой стороны. По съёмке видно, что ближайшие жилые дома далеко отсюда: Рэкс, как и Аспитис, предпочитал селиться на отшибе, чтобы, если что, не навредить обычным гражданам. А забор, кстати, каменный, ломали его явно кувалдой, вручную — у кого достанет на такое силы, как не у солдата-пеланна, хиддра или вера?..
— Яра, — Марк повернулся к дочери, которую уже отпустил расслабленно стоящий Ян, — это ведь тот же журналист, который сумел проникнуть к ним в больницу в Элевейте? Слежка за ним что-то дала?
— Мы перехватывали сообщения Аспитисовых агентов, — отозвалась Яра, пустым взглядом смотрящая на экран. — Две недели назад, как раз в день заключения договора, Гидеон пропал с радаров. С тех пор о нём ничего не было слышно, да и в редакции он не появлялся: нам бы сообщили. Думаю, и сейчас с ним не сотрудники «Максимы».
— Но канал-то её! Хоть убейтесь, но достаньте мне его! — рявкнул, не сдержавшись, Марк, но Яра лишь согласно двинула плечом, не оглядываясь на него. — Мы обязаны узнать, откуда он добывает настолько эксклюзивные сведения. Сначала больница, теперь…
— Ты считаешь, это не утка? — перебила его девушка, полностью разворачиваясь и сверля отца глазами. Ян на заднем фоне навострил уши. — Если Страхова и правда убили… что мы теперь будем делать?
— Ты неверно расставила акценты, дорогая, — осклабился Марк, чувствуя, как торжество затапливает его до самой макушки. — Вопрос в том, что теперь будут делать они. А мы уже будем действовать соответственно этому.
Получив наконец от дочери нерешительную улыбку, Марк перевёл взгляд обратно на экран, размышляя. Сколько ему понадобится времени, чтобы всех кого возможно восстановить против Аспитиса?
И много ли Аспитис стоит без своего «друга» Рэкса Страхова?
Уже на следующий день после случившегося в доме Страховых Аспитис был вынужден дать пресс-конференцию: общество ожидаемо взбаламутилось со дна до самой поверхности, и, вкупе с многочисленными поражениями почти на всех фронтах войны с «Атра фламмой», было необходимо убедить хотя бы кого-то, что даже после такого новообразованное слияние будет продолжать гнуть свою линию. Вместе с Аспитисом, внезапно ставшим чуть ли не единоличным правителем ГШР, на общение с журналистами отправлялись Адамас — для всех мало посвящённых в истинные дела слияния он выступал наиболее вероятным будущим наследником поста и после смерти отца его обязательно нужно было засветить — и Домино, вечно пребывающий в курсе абсолютно всего, что касалось ГШР и МД, а теперь и «Атра фламмы». Ничего хорошего от подобного собрания персонажей перед недружественными журналистами Аспитис не ожидал, но что ещё оставалось делать?
Мероприятие готовилось тщательно: Аспитис самолично расставлял оцепление и охранников на случай возможных терактов в его или любую другую сторону, но сердце его всё равно было не на месте. Всё в принципе шло кувырком после объявления о слиянии — нет, он ещё ни разу не пожалел об этом, однако наблюдать за тем, как легко сыпется всё, что с таким трудом было построено — особенно в отношении общественного мнения, — оказалось более чем неприятно. Основная стратегия Марка была направлена на то, чтобы рано или поздно загнать слияние в угол — они и в самом деле были не способны пойти против общества, на котором испокон веков держался набор и в ГШР, и в МД. Марк верно рассуждал, что, если так пойдёт и дальше, слиянию будет проще признать правомерность существования «Атра фламмы», чем продолжать терять народную поддержку. Конечно, и у них было что ему противопоставить, и пока всё шло в рамках плана — ну, почти. Вот только шансы на победу были не так уж велики — да и цена кусалась.
Сейчас же, без Рэкса, Аспитис и вовсе ощущал себя как в окопе, к которому со всех сторон подбирались вражеские танки. Странно, но в то время, когда он только-только пришёл в МД и не имел никакой поддержки, кроме Лемма, которому всё равно не доверял до конца, потому что почти невозможно было поверить, что кто-то из рода Шштернов выступит против законной власти, даже такой никчёмной, — когда Аспитис был против всех, с реальной угрозой любую минуту оказаться уничтоженным, он чувствовал лишь азарт. Нечего было терять? Пожалуй. Сейчас он нёс ответственность не только за два круга приближённых — свой и Рэкса, — но и за сверхважное общее дело, ради которого уже ушёл так далеко, что не сумел бы вернуться, даже если бы по-настоящему захотел.
А ведь если бы на том совете пятнадцать лет назад, когда была объявлена война против ГШР и лично Рэксу Страхову, он хоть немного покопал под Марка вместо того, чтобы верить ему на слово, всё было бы совсем по-другому…
Что ж, Аспитис тоже был готов платить по счетам. Для сохранности их троих на конференции он сделал что мог, единственное, что попирало логику защиты столь опасного мероприятия, — это недопуск на него охранников вроде Керена, Цезаря и Сорена с Бохаем. Вместо них Аспитис предпочёл вызвать второй круг своей гвардии: на «вороне» его, Адамаса и Домино привезла Диллза Герровель, а ответственными были назначены всегда работающие в паре Гирт и Коен с прикомандированным к ним в виде помощника Мисао — всех их Аспитис ценил высоко, но всё-таки не так боялся потерять, как самую верхушку гвардии.
Пресс-конференция должна была пройти на первом этаже Главного правительственного дома, стоящего в центре Канари на набережной его самой большой реки. Когда Аспитис с Адамасом и Домино подъезжали, возле пятиэтажного здания — первые два этажа в окружении толстых белых колонн, — за резной оградой в мелкую ромбическую сетку уже собралась огромная толпа в оцеплении до зубов экипированного патруля. Его бойцы спешно создали коридор, и, медленно проезжая толпу насквозь, Аспитис почти везде видел лишь недовольные, а то и оскаленные в злобе и ненависти лица. Над головами собравшихся прыгали разномастные плакаты — в основном с призывами перестать душить «Атра фламму» и разделить мир поровну, однако встречались и более кровожадные вроде «Мессию на дыбу!» и «Смерть абсолютистам!» с перечёркнутым символом ГШР — или и вовсе с отлично прорисованной распотрошённой чёрной птицей, похожей одновременно и на ворона, и на кречета.
И самым ужасным было то, что большая часть этих митингующих пришла сюда по собственной воле. Зря всё-таки они позволили Марку закрыть «Канарийские новости». Хорошо хоть, людей спасли…
— Даже в страшном сне мне не могло присниться, что я буду участвовать в революции, — слегка нервно хмыкнул сидящий у окна с левой стороны Адамас. Аспитис оглянулся на него с переднего пассажирского места: сын Рэкса, когда-то не задумавшись спасший его от Эдриана, а сейчас полностью зависящий от его умения ориентироваться в критической ситуации, с искривившимися губами наблюдал за творящимся снаружи машины. В попытке создать образ важного человека он вместе с костюмерами в итоге остановился на однотонных тёмных брюках и белой рубашке с коротким галстуком — и, кажется, сейчас Адамас ощущал себя в этом крайне неуютно. Но, раз из бывшего бандита Домино Кирсте, не выказывающего, кстати, вообще никакого беспокойства, сумели сделать чуть ли не спикера ГШР, куда деваться сыну его негласного лидера?
— Какие твои годы, — усмехнулся Аспитис, переводя взгляд на Домино и пытаясь понять по его лицу, что он на самом деле думает по поводу предстоящего им мероприятия. Аурис неожиданно повернулся к нему и мягко улыбнулся:
— Вы не переживайте, Мессия. И ты, Адамас, тоже лицо попроще сделай. Будете запинаться, я помогу — не в первый раз уже. Рэкс в плане пресс-конференций на мне с самого моего прихода катался. Главное, не давайте волю разрушительным эмоциям, — то ли посоветовал, то ли приказал он, и Аспитис с Адамасом почти синхронно кивнули.
