— А я, пожалуй, могу... Соедините меня с первым советником израильского посольства и объясните ему, что дело очень срочное. Если его нет в посольстве, то разыщите его.

— Хорошо, сэр.

Через тридцать девять секунд в трубке раздался низкий голос:

— Говорит Ашер Ардис, первый советник посольства Израиля. Мне сказали, что звонит по срочному делу офицер военно-морской разведки. Это так?

— Моя фамилия Хоторн, я работаю в тесном контакте с госсекретарем Брюсом Палиссером.

— Прекрасный человек. Чем могу быть вам полезен?

— Вы слышали об операции под кодовым названием «Кровавая девочка»? У нас закрытая линия, так что можете говорить.

— Говорить я могу, мистер Хоторн, но я ничего не знаю об этой операции. А разрешите узнать, это согласовано с моим правительством?

— Согласовано, мистер Ардис. С Моссадом. Палиссер говорил вам о двух агентах Моссада, прилетевших сюда, чтобы передать ему посылку? Это очень важно, сэр.

— Посылки бывают разные, не так ля, мистер Хоторн?

Это может быть, листок бумаги, чертежи, а может, наши экзотические фрукты, а?

— У меня нет времени для всех этих вопросов, мистер Ардис.

— У меня тоже, но я чертовски любопытен. Мы оказали любезность вашему госсекретарю и проводили его в комнату спецсвязи с Израилем, откуда он звонил полковнику Абрамсу, который уж точно из Моссада. Вы должны признать, что это с его стороны была очень необычная просьба, а с нашей стороны настолько же необычная любезность, не правда ли?

— Я не дипломат, меня это не касается.

— Моссад часто действует необычными методами. Иногда это вызывает раздражение, но мы стараемся с пониманием относиться к подобным методам, чтобы поддерживать образ этакого тайного спрута с далеко простирающимися щупальцами...

— Похоже, вы не большой поклонник Моссада, — оборвал его Тайрел.

— Могу привести вам в пример Джонатана Полларда, который сейчас сидит в вашей тюрьме и будет сидеть там неопределенный срок. Нужны подробности?

— Меня не касаются ваши межведомственные распри, сэр, я интересуюсь только визитом госсекретаря Палиссе-ра в ваше посольство. Дозвонился ли он до полковника Абрамса, и если дозвонился, то что сказал ему? Так как я говорю по закрытой красной линии, вы можете предположить, что я допущен к секретной информации... Мы же работаем вместе! Если вам нужно подтверждение, то позвоните по своим секретным номерам и выясните это!

— Вы слишком нервничаете, мистер Хоторн.

— Я устал от вашей болтовни!

— Но для меня в этом есть смысл. Если разведчик выходит из себя...

— Мне не нужны ваши чертовы талмудистские притчи! Что произошло, когда Палиссер позвонил Абрамсу?

— Он не дозвонился до него. Неуловимого полковника Моссада так и не нашли, но, когда он вернется в свой кабинет, его будет ждать срочное сообщение с просьбой немедленно позвонить вашему госсекретарю по любому из шести номеров, три из которых секретны, а три нет. Ответил я на ваш вопрос?

Тайрел в сердцах швырнул трубку и вернулся в гостиную.

— Звонил лейтенант Пул по обычному телефону, я говорила с аппарата в кухне, — сообщила Филлис.

— Кэти? Майор Нильсен? Что с ней?

— Нет, это касается генерала Майкла Майерза, председателя Объединенного комитета начальников штабов. Он звонил тебе, хочет немедленно встретиться, говорят, что дело очень срочное.

— Готов поспорить, что дело действительно срочное. Он ищет уток для своего личного тира.

18 часов 47 минут

Лимузин с номером DOSI[7] двигался по шоссе № 50 на юг в направления дачного местечка Сент-Майкдэ на побережье штата Мэриленд. Сидевшая на задаем сиденье лимузина госсекретарь с возрастающим раздражением нажимал на кнопки личного телефона, установленного в машине. Вконец выведенный из себя, он опустил стеклянную перегородку в обратился к водителю:

— Николас, что за чертовщина с телефоном? Никуда не могу дозвониться!

— Не знаю, господин секретарь, — ответил водитель из службы безопасности. — И у меня рация не работает, не могу связаться с диспетчерам.

— Эй, минутку! Вы не Николас. Где он?

— Его заменили, сэр.

— Заменили? Почему? И каким образом? Он ведь был за рулем, когда мы подъехали к израильскому посольству.

— Может быть, что-то случилось с близкими. Мне позвонили, чтобы я заменил его, это все, что я знаю, сэр.

— Это тоже очень странно. Мой офис должен был проинформировать меня об этом, это стандартная процедура.

— В вашем офисе не знали, где вы находитесь, сэр.

— Но у них есть номер телефона.

— Телефон не работает, господин госсекретарь.

— Подождите, мистер! Если в моем офисе не знали, где я, то как об этом узнали вы?

— У нас свои каналы, сэр.

— Отвечайте!

— Могу сообщить только фамилию, звание и личный номер. Так мы отвечаем противнику.

— Что вы сказали?

— Вчера вечером вы оклеветали генерала, да так здорово, что Белый дом установил: за ним наблюдение. Неблагодарный поступок по отношению к такому великому человеку, как генерал Майерз.

— Ваше имя?

— Пусть будет Джонни, сэр. — Водитель резко ввернул влево не едва приметную проселочную дорогу. Прибавив газа, он проехал вперед к небольшой поляне, на которой стоял вертолет «кобра». — Теперь можете выходить, господин госсекретарь.

Трясущимися руками Палиссер нашарил ручку, открыл дверцу и ступил на примятую траву. В десяти футах от него стоял одетые в форму председатель Объединенного комитета начальников штабов, пустой правый рукав был подоткнут под погон.

— Вы были хорошим солдатом во время второй мировой войны, Брюс, но вы позабыли уроки боевых действий на вражеской территории, — сказал генерал. — Когда отправляешься в тыл врага, убедись в надежности своей группы. А вы проглядели одного человека в Белом доме. Если бы он посмел прервать заседание Совета безопасности и передать вам сообщения, то был бы убит.

— Боже мой, — тихо произнес Палиссер. — Хоторн был абсолютно прав в отношении вас. Вы не только позволяете убить президента, но и активно помогаете убийце.

— Он всего лишь человек, Брюс, заблудившийся политикан, во гремя правления которого рушится военная мощь Соединенных Штатов. Но все это изменится сегодня вечером, весь мир изменится сегодня вечером.

— Сегодня вечером?

— Через час с небольшим.

— О чем вы говорите, черт побери?

— Вы, естественно, об этом ничего не знаете, не так ли? Посланцы Моссада так и не дозвонились до вас, да?

— Абраме, — сказал Палисеер. — Полковник Абрамс!

— Опасный человек, — согласно кивнул Майерз. — Из-за своей чистоплюйской морали он не видит преимуществ открывающихся перспектив. Но вот он никому не доверял, поэтому и послал двух своих людей сообщить вам имя, имя неприметного сенатора, который и поможет все осуществить... через час с небольшим.

— Откуда вы это знаете?

— От человека, которого, я уверен, вы никогда и не замечали... неприметный секретарь Совета безопасности, тот самый человек, который перехватил утром все сообщения для вас от этого двурушника Хоторна. Наш человек в Белом доме очень исполнителен, он очень нравится президенту, и они частенько беседуют. Но он также мой бывший адъютант, подполковник. Это я устроил его на эту должность. — При свете заходящего летнего солнца генерал посмотрел на часы. — Через час с небольшим президент примет этого маленького, неприметного сенатора, это будет личная, незарегистрированная аудиенция. И угадайте, Брюс, кто явится на эту аудиенцию вместе с сенатором! Я вижу, вы догадались, и совершенно правильно догадались. Кровавая девочка... А потом пуф! Взрыв, который услышат во всем мире.

— Вы просто полоумный сукин сын! — закричал Палиссер, бросаясь вперед с вытянутыми руками.

Председатель Объединенного комитета начальников штабов сунул левую руку под мундир и выхватил из-за пояса штык от карабина. Палиссер попытался вцепиться генералу в горло, но Майерз вонзил тяжелый штык ему в живот и резким движением рванул лезвие вверх.