Мясом Агрий разжился ещё два дня назад, в одной из растинских деревень, но то мясо так и лежало под Сохранением в фургоне. А шашлычок-то был из тех запасов, которые Олег прихватил с собой в дорогу ещё в Пскове, воспользовавшись теми бонусами, которые давал Пространственный Карман.

— Семеро, как вкусно, — промычала мечница, — И мясо получилось очень нежным. С моими-то зубами-обломками это самое то. Научишь, как готовить, Олег? Взамен мечного боя? Я тебе одну науку — ты мне другую. Согласен?

Смеша смотрела на обоих зеенодских дворян с признательностью и дружелюбием.

— Как раз о принципе «ты мне — я тебе», я и хотел с тобой поговорить, — кивнул Олег, — Ты бери ещё веточку, не стесняйся. Вот тебе и винишко, — он подал ей кувшинчик, полученный от приказчика, — А я тебе сейчас кое-что поведаю. Только надеюсь на твоё благоразумие и не болтливость. Ты ведь хочешь вернуть себе свою прежнюю неизуродованную внешность?

От дружелюбия, расслабленности и благодарности Смеши, после этого вопроса не осталось и следа. На Олега вновь смотрела злобная изуродованная наёмница.

— Я благодарна тебе за мясо, зеенодец, но мне пора идти…

— Не спеши, подруга, а то ведь и в самом деле упустишь свой шанс вернуть себе то, о чём мечтаешь всё время. Я же вижу это, Смеша и все видят, — он дождался, пока собиравшаяся уже вскакивать мечница, веря и не веря в серьёзность его слов, всё же решила дослушать, извлёк из кармана небольшой, в четверть ладони, золотой ромб с изображением двухглавого орла на одной стороне и короной на другой, — Ты ведь слышала о таком? — он покрутил ромбом под ошарашенным взглядом мечницы.

— Откуда это у тебя? — хрипло спросила она, — Это ведь пайцза? Сфорцевская пайцза?

— Она самая, — подтвердил Олег, — За незаконное владение которой полагается жуткая казнь. А законная даёт возможность добиться встречи с любым из соратников императора. Включая и его сестру королеву Улю Саарон. Про её целительские возможности ты тоже наверняка слышала.

Смеша импульсивно протянула к ромбу дрогнувшую руку, но тут же отдёрнула её.

— Откуда это у тебя, Олег?

— Это отдельная история. Сейчас я тебе её расскажу, — приготовился врать он, — Устраивайся поудобней. Время у нас ещё есть — думаю, не меньше пары-тройки склянок.

Мечницу Олег читал, как раскрытую книгу — настолько она не скрывала своих эмоций — и прекрасно понимал причины её жгучего желания верить в его, скажем так, весьма сказочную историю.

Смеша давно уже потеряла интерес к жизни. В дороге одна из арбалетчиц как-то рассказала Агрию, что наёмница в каждом бою так кидается в гущу схватки, что создаётся впечатление — она не победы жаждет, а своей гибели.

А тут вдруг перед ней появилась возможность-мечта. То, чего она хотела больше жизни, и на что не имела никаких шансов. На исцеление. Но разума Смеша совсем не потеряла.

— Подожди, Олег, а ты не заливаешь? — в её вопросе было совсем не подозрение в обмане, а огромное желание, чтобы он разъяснил ей несостыковки в своём рассказе, — Как твой брат мог выносить из боя смертельно раненную герцогиню Улю ре Сфорц, если она в любой миг могла себя исцелить? Про её огромные магические возможности все знают.

Тут не к месту Олегу вспомнился анекдот из прошлой жизни, и он чуть на ляпнул: «ну, ты же умница, придумай сама что-нибудь», но разумеется вслух он произнёс другое, отругав себя за неумелое враньё. Впрочем, ругался он зря — всё же лгать и обманывать его никто не учил. Скорее наоборот, и семья, и школа убеждали его быть честным.

— Так я ведь и не сказал, что герцогиня умирала, — тут же выкрутился он, — Разумеется, она себя сразу исцелила. Но если бы не её магия, то госпожа Уля могла бы и погибнуть, но мой брат…Ты ведь понимаешь, что и намерения, и вовремя подставленное плечо, это ведь очень важно. В общем, герцогиня дала моему брату эту пайцзу и сказала, что он всегда может к ней обратиться, и она поможет ему, чем может. А когда мой брат ей гордо ответил, что ему от неё не нужен никакой ещё подарок, что сама возможность служить ей, это и так огромное счастье, то госпожа Уля рассмеялась и пояснила, что он может отдать эту пайцзу любому своему родственнику или знакомому. И что стоит кому из них ей этот ромб показать — а, кстати, на нём ещё и Знак Сфорца наложен, который любой маг увидит — так вот, госпожа Уля сказала, что предъявителю этой пайцзы она обязательно поможет. Так что, бери. Мне она уже не пригодится. Мы с другом уезжаем в Кринскую империю. Долго сомневались, но вчера решились. А тебе, я вижу, это вернёт интерес к жизни.

Смеша опять не смогла сдержать дрожь в руке, когда протягивала её к ладони Олега за пайцзой.

— Но…, тут ведь с другой стороны корона Псковского императора изображена. И надпись…, — она недоуменно расширила глаза, разглядев рисунки, отчеканенные на ромбе, — А ты говорил, что это было, когда государыня Уля ещё…

— Вот видишь, — перебил он её, — значит госпожа Уля помнит о своей благодарности моему брату. Когда пол-года назад происходила замена геральдики, то моего брата вызвали в штаб полка, где специально присланный королевой Саарона гонец вручил ему новый ромб вместо прежнего. Мы с другом в это время как раз в Легине были, и тогда-то брат рассказал мне всю историю и отдал пайцзу. Так что, бери, не сомневайся. Как закончишь работу у этого свина Курзага, так сразу и езжай. Покажешь пайцзу первому же патрулю псковских пограничных егерей, и дальше тебя уже из виду не выпустят. Будут передавать от одного патруля другому или отрядам внутренней стражи. И так до самого Саара или Пскова, или ещё, где королева Уля находится. И всё. Считай, дело уже сделано. Не будет у тебя на лице этого шрама, и зубы станут целыми, и губы, и бровь, да и вообще…Ты ведь красоткой была, мне рассказывали. Так станешь ещё краше.

Только человек, очень много и страстно мечтавший об исцелении, мог бы поверить в историю Олега. А Смеша именно таким человеком и была. И то, будь она представительницей двадцать первого земного века, вряд ли повелась бы. Но здесь и сейчас зеенодский дворянин оказался достаточно убедителен.

— Эй, Агрий, — подошёл к ним капитан, — Ты в первую смену дежуришь. С Вудером и Кенарией.

— А может, мы втроём подежурим? — предложил Олег, — Всё равно спать не собираемся, а Кенария, вон, зевает так, что сейчас челюсть себе вывихнет, — он кивнул на старшую из арбалетчиц, стоявшую возле телеги с фуражом для лошадей.

Капитан при словах Олега обернулся и посмотрел на арбалетчицу.

— И правда, — засмеялся он, — Кенарии выспаться не помешает, она, — тут он зачем-то снизил голос, до арбалетчицы было достаточно далеко, но видимо у сплетников так полагается, — всю ночь с Митиком того….Так что, ладно, дежурьте вы первыми. В полночь разбудите тогда Гнека, а эти тогда пусть под утро встают на службу.

Когда капитан отошёл, повисло молчание. Все трое поедали десерт из груш и вишни, думая каждый о своём. При этом Смеша иногда извлекала из нагрудного кармана припрятанную там пайцзу, вновь рассматривала, бросала смущённый взгляд на невозмутимо жующих Олега и Агрия и снова убирала её на место.

— Ты её так сотрёшь, — наконец не выдержал Агрий, — или потеряешь.

— Да, извини, — ещё больше смутилась мечница, — Олег…я…я просто не очень понимаю, но даже не знаю, как мне тебя благодарить. Если всё получится…

— Получится, не сомневайся, — уверенно заявил Олег, — а теперь послушай, что бы я хотел получить взамен.

— Всё, что угодно, Олег, всё, что у меня есть.

Наёмница попыталась зачем-то вскочить, но Агрий её придержал.

— Многого не потребуется, Смеша, — Олег придвинул к себе лежавший в ножнах меч, — я видел сейчас, как среди тех деревьев — не оборачивайся! — были наблюдатели. Думаю, что через пару-тройку склянок на наш караван нападут. Сиди, говорю.

Попытавшаяся опять вскочить мечница вновь, в который уже раз, уселась на место.

— Но, надо сообщить капитану.