Вот почему Ночной Дозор так интересовался нами. Зная, что исторически черви и инферны всегда появляются вместе, они подходили ко всему происходящему с позиций современной науки. По словам Кэла, еще ничего не началось, а они уже знали, что приближается апокалипсис. У них имелись лекарства и другие средства для превращения маньяков в солдат, способных сражаться с врагом. У них были крутые мечи, которыми они убивали червей.

Однако было кое-что, доступное только нам.

Мы могли своими песнями вызывать червей, заставить выбраться из тайных убежищ и подняться на поверхность, где убивать их гораздо легче…

Мы еще немного поговорили, и Мин передала мне записку. Почерк у нее все еще был ужасный, но я смогла разобрать его. Более или менее.

— Ну, Мос, нам придется уехать на некоторое время, — сказала я, — Всего на день или два. Мы вернемся еще до того, как ты встанешь с постели.

— Куда? — прохрипел он.

Я машинально складывала записку, делая ее все меньше и меньше.

— В Манхэттен.

— Шутишь? — спросил Захлер. — Туда возвращаться опасно! И я обещал маме, что отсюда ни ногой!

Я кивнула. Местные телефоны еще работали, поэтому мы знали, что моя мама в безопасности в Хэмптоне, вместе с Элвисом, а родители Захлера в лагере национальной безопасности в Коннектикуте. Родных Минервы забрал Ночной Дозор, считающий своим долгом проверить, не являются ли они носителями ее странного штамма этой болезни, делающего ее способной вызывать монстров. Однако родители Моса, как и большинство жителей Нью-Йорка, сидели у себя дома и рассказывали, что на улицах творится черт знает что.

— Мне очень жаль, Захлер, но кое-кто в Ночном Дозоре хочет встретиться с нами.

— А не может этот кое-кто приехать в Джерси? — спросил он.

Я смяла записку.

— По-видимому, нет.

— Плевать! — воскликнул Захлер. — Нью-Йорк — город маньяков! Они же не могут заставить нас ехать туда?

— Перл, — заговорила Алана Рей, — ты знаешь, о чем они хотят поговорить с нами?

— Только о том, что, не исключено, мы можем помочь. То, что произошло тем вечером… Возможно, мы способны спасать людей. — Я говорила, обращаясь ко всем сразу и сдвинув очки на переносицу, словно мы были на репетиции, и я хотела, чтобы они перестали настраивать инструменты или играть рифф и слушали меня. — Эти парни из Ночного Дозора — единственные люди на свете, кто понимает, что происходит. Когда во время нашего выступления эта тварь вылезла наружу, только они помешали ей убить всех, помните? От нас не убудет выслушать их.

— Я не против того, чтобы выслушать…

— Извини, Захлер, что прерываю тебя. — Алана Рей дважды хлопнула себя по лбу и содрогнулась всем телом. — Но я согласна с Перл. Мы вызвали это создание на поверхность, значит, на нас лежит ответственность.

— Мы понятия не имели, что это произойдет! — воскликнул Захлер.

— Знали или не знали… — Алана Рей перевела взгляд на пол, будто увидев там что-то. — Это неэтично — отказываться помочь, если это в наших силах.

Я посмотрела на остальных. Минерва молча кивнула, пытаясь поймать мой взгляд. Мос поднял вверх большой палец, и Захлер испустил вздох поражения.

«Doctor»[62]

В конце туннеля Холланд со стороны Джерси находился контрольно-пропускной пункт. Там кишмя кишели нью-йоркские копы, гвардейцы и парни в хаки, вооруженные пулеметами. У меня сложилось впечатление, что они вряд ли пропустят кого-нибудь.

Ну все, конец поездке, решил я. Что до меня — прекрасно. Но потом Ласи опустила окно, помахала своим значком и заявила:

— Национальная безопасность.

Небритый красноглазый гвардеец глянул на ее значок. Парень выглядел так, словно не спал несколько дней, словно видел что-то жуткое и думал, что мы не в своем уме.

Но он махнул рукой, позволяя нам проехать.

— Национальная безопасность? — спросил я, — Вы, ребята, что ли, и впрямь национальная безопасность? Паранормальное подразделение?

Ласи фыркнула.

— Ради бога! Эти парни не могут справиться даже с естественными заболеваниями.

Мы углубилась в туннель в двух больших машинах явно военного вида, с целой группой ангелов, ехавших снаружи. Интересно, что копы подумали о них? Хотя… в последнее время все видели немало гораздо более странных вещей, чем ниндзя в черных костюмах и с мечами.

В туннеле стояла кромешная тьма. Ласи включила передние фары и ехала точно посредине, игнорируя разделительную линию. Я смотрел в заднее окно, как вход исчезает позади. Потом тьма поглотила все, кроме красного отсвета наших хвостовых огней. Такое ощущение, будто погружаешься в самый центр Земли.

— А под нами червей нет? — спросил я.

— Здесь они никогда не нападали на нас, — ответила Ласи. — Над нашими головами река Гудзон. Если они проломят этот туннель, миллионы тонн воды обрушатся на нас и на них.

— О, фотлично.

Я напомнил себе начиная с этого момента держать рот на замке.

— И они настолько умны? — спросила Алана Рей.

Ласи пожала плечами.

— Это инстинкт. Они эволюционировали вод землей.

Я сглотнул, представив себе, как далеко простирается под нами земля. Там столько места, что хватит расплодиться каким угодно чудищам, а мне никогда даже в голову не приходило об этом задуматься.

— Ладно, давайте я вам объясню кое-что насчет доктора Проликс, — сказал Кэл. — В ее офисе на полу проведена красная линия. Что бы ни произошло, не переступайте ее.

— Линия на полу? — переспросила Перл. — Она не любит музыкантов?

— Она носитель, как и я, — объяснил Кэл. — И она очень старая, поэтому переболела некоторыми болезнями, которых больше нет. Сыпной тиф. Бубонная чума. И прочее в том же роде. Если вы подойдете слишком близко, вашу одежду, типа… придется сжечь.

Я поглядел на остальных, спрашивая себя, не ослышался ли. Эти ангелы, или парни из Ночного Дозора, или кто там они, постоянно говорят такое, что перестаешь вообще что-либо соображать. Слушать Кэла — все равно, что смотреть какую-то безумную версию исторического канала, где круглые сутки семь дней в неделю показывают всякие ужасы — эпидемии, массовую резню, инквизицию.

— Придется сжечь нашу одежду? — спросила Минерва. — Но это мое последнее приличное платье! Может, лучше было бы посадить ее в стеклянный пузырь или что-то вроде этого?

Кэл покачал головой.

— Весь дом устроен таким образом, что воздух всегда течет только в направлении доктора Проликс, чтобы микробы вокруг нее не могли попасть туда, где вы будете стоять. Просто не пересекайте линию.

— Бубонная чума? — Алана Рей содрогнулась всем телом и с силой прижала друг к другу руки. — Сколько же лет этой женщине?

— Много, — ответил Кэл.

В Манхэттене улицы уцелели.

Крысы сновали среди подтекающих груд мусора, бродячие коты прятались под разбитыми, неподвижными машинами. Там, где проползли черви, асфальт пошел рябью и остались блестящие в свете солнца пятна черной воды. Зияющие дыры обозначали места, откуда черви вырвались на поверхность. А вдруг кто-то стоял точно на этом самом месте? Страшно даже подумать, что с ним стало.

Послушать Кэла, так с точки зрения природы все это в порядке вещей: они охотники, мы их добыча.

Природа меня уже достала.

— Никаких тел, — заметила Алана Рей.

— Инферны — каннибалы, — объяснила Ласи. — Да и черви пожирают людей.

— Гораздо чище, чем при обычной эпидемии, — сказал Кэл.

Меня словно громом ударило: это был не тот Манхэттен, в котором я вырос. На мгновение возникло ощущение, будто я смотрю кино — огромную, зловещую версию «Мира Диснея».[63] И никаких настоящих монстров под ногами нет, и обезумевшие люди не прячутся в темных зданиях, и наши родители живут себе в реальном Манхэттене, недоумевая, куда мы подевались.

Но потом мы проехали мимо пустого школьного двора, бетон на котором был взломан из конца в конец. Тут же стоял фургон с мороженым, расколотый снизу, из-под земли, почти пополам. Из него на улицу текла липкая белая масса, и ветер разносил запах прокисшего молока и жженого сахара.