Слышно было, как входная дверь сначала открылась, а затем тут же захлопнулась. Скорее всего, это были Вейн Тернер и Бетси Тенненбаум. Колби одернул пиджак. Что нужно этой Тенненбаум? Вопрос оказался не из легких. Может быть, она представляет чьи-то интересы? Есть ли у этой женщины цена и если есть, то какая? Тернер полагал, что адвокат Лейка знает не все, но того, что она знает, вполне хватило бы, чтобы расстроить предстоящее утверждение. Удастся ли уговорить ее встать на их сторону или нет? В конце концов, делать случившееся в Хантерс-Пойнте достоянием общественности не в интересах как самого Раймонда Колби, так и клиента миссис Тенненбаум.

Дверь в гостиную открылась, вошедший Вейн Тернер отступил в сторону. Колби впился взглядом в свою гостью. Бетси Тенненбаум оказалась довольно привлекательной, но она не относилась к тому разряду женщин, о которых можно все сказать по внешнему виду. Одета гостья была в строгий черный костюм и блузку кремового цвета. Весь внешний вид подчеркивал, что эта женщина с головой ушла в бизнес и на переживания у нее просто не осталось времени. Ей явно импонировала мысль потревожить влиятельного человека в его собственном логове. Колби заставил себя улыбнуться и протянул руку. Рукопожатие оказалось твердым. Адвокат явно не боялась смотреть прямо в глаза сенатору, равно как не боялась и оглядеть важное лицо с головы до ног. Впрочем, и сам Колби принялся тщательно рассматривать свою гостью.

— Как долетели? — начал сенатор.

— Прекрасно. — Бетси обвела взглядом уютную гостиную, в которой находились три кресла с высокими спинками, расположенные непосредственно у камина. Колби указал на них, приглашая сесть.

— Не хотите согреться?

— Чашку кофе, пожалуйста.

— Может быть, что-нибудь покрепче?

— Нет, спасибо.

Бетси выбрала место поближе к окну. Колби устроился в середине. Вейн Тернер налил кофе из серебряного кофейника, который слуга заранее поставил на краешек столика орехового дерева. Бетси пристально смотрела на огонь. Она даже не заметила той непогоды, которая разыгралась на улице, пока она ехала из аэропорта. Но, оказавшись в тепле, Бетси вдруг ощутила дрожь во всем теле — запоздалая реакция на напряженные часы перелета. Вейн Тернер передал гостье изящную фарфоровую чашку с блюдечком, украшенным розами. Нарисованные на фарфоре цветы были бледно-розовыми, а кайма золотой.

— Чем могу быть вам полезен, миссис Тенненбаум?

— Мне известно, что вы сделали в Хантерс-Пойнте десять лет назад, сенатор. Хотелось бы узнать, почему?

— И что же я такого сделал?

— Вы подкупили следователей, уничтожили досье и создали прикрытие, чтобы защитить монстра, маньяка, который замучил нескольких женщин.

Колби лишь печально кивнул головой.

— Частично вы правы, но не во всем. Например, никого я не подкупал.

— Вам ведь известно такое слово — расплата? — коротко возразила Бетси.

— Что же вы все-таки знаете?

Бетси даже покраснела от напряжения. Ее распирало от желания свести сейчас все совпадения и темные места в деле десятилетней давности к одному возможному объяснению, но в то же время она не хотела показаться уж слишком скоропалительной в своих суждениях. С другой стороны, если рассказать о предпринятом и почти осуществленном расследовании самому сенатору, то, кто знает, у него, может быть, и отпадет желание морочить своей посетительнице голову?

— Что ж, — начала, волнуясь, адвокат Питера Лейка, — мне хорошо известно, что срок сенаторских полномочий длится шесть лет, а вы как раз находитесь в середине второго срока. Это, в свою очередь, означает, что сенатор Соединенных Штатов Америки вы уже около девяти лет. Девять лет назад Френк Гримсбо неожиданно оставляет свою второстепенную работу в полицейском участке в забытом Богом городишке и получает высокооплачиваемую должность у Мерлин Стил, то есть в вашей старой компании. Девять лет назад некто Джон О'Мейли, глава полицейского участка, занимавшегося делом Питера Лейка, уходит на пенсию и отправляется во Флориду. Вейн Тернер, другой член команды, занимавшийся делом убийцы с розами, становится главой вашей администрации. Естественно, я спросила себя, как могло случиться, что три члена одной команды так неожиданно пошли в гору, да еще в тот момент, когда лично вы решили баллотироваться на должность сенатора Соединенных Штатов Америки? Ответ кажется очевидным. Такова была ваша плата за то, чтобы они хранили молчание, а также за уничтожение всех досье и материалов по столь скандальному делу.

Колби ничего не оставалось делать, как вновь кивнуть головой.

— Прекрасный пример дедукции, но ваши заключения только отчасти правильны. Благодарность действительно была, но взяток не существовало. Френк Гримсбо заслужил свое положение главы службы безопасности после того, как я помог ему устроиться в саму службу. Его продвижение — это чисто его заслуга, а не моя протекция. Шеф полиции Джон О'Мейли в связи с ухудшением здоровья вынужден был уйти на пенсию, Я действительно очень богатый человек. Вейн сказал мне, что у Джона серьезные финансовые проблемы, и тогда мне пришлось помочь старику О'Мейли. Вейн же сам проложил себе дорогу, закончив сначала юридическую школу. После дела Лейка прошло еще года два, и только тогда я помог Вейну получить работу в Вашингтоне, но, заметьте, не в моей администрации. Лишь к концу моего первого срока Вейн стал работать на меня. Но к этому времени он уже сумел завоевать хорошую репутацию на Капитолийском холме. И поэтому только когда Ларри Меррилл, мой бывший глава администрации, вернулся к адвокатской практике на Манхэттене, я и попросил Вейна занять его место. Видите, как просто все разрешается.

— Но относительно записей-то я права?

— О них позаботился сам О'Мейли.

— А решение о помиловании?

Колби вдруг изменился в лице и словно сразу постарел.

— У каждого в жизни есть своя тайна и то, о чем человек будет сожалеть до конца дней своих. О том, что произошло в Хантерс-Пойнте, я думаю постоянно, но другого выхода из того положения я и до сих пор найти не могу.

— Но как же вы могли решиться на подобное, сенатор? Этот человек — чудовище. Вы же прекрасно понимали, что он вновь возьмется за прежнее по прошествии какого-то времени и где-то в другом месте.

Колби прямо смотрел на свою собеседницу, но, казалось, не видел Бетси. Его захватили собственные мысли и воспоминания. Сенатор напоминал сейчас человека, которому врач поставил диагноз неизлечимой и смертельной болезни.

— Всё мы знали, прости нас, Господи, всё мы знали. Но, поверьте, выбора у нас действительно не было.

Ненси Гордон услышала, как слегка звякнуло стекло задней двери — это Питер Лейк, выдавив стекло, пытался просунуть руку и открыть замок изнутри. Ненси прикрылась покрывалом и вглядывалась в темноту.

За два часа до этого Ненси специально оставалась в офисе одна, когда в нем неожиданно появился Лейк, чтобы поделиться новостью, которую он якобы услышал по телевизору: относительно вины и смерти Уотерса. Как и было спланировано заранее, Ненси напрямую заявила Лейку о том, что она именно его подозревает во всех этих страшных преступлениях. Эти подозрения были основаны на несовпадении времени приезда Лейка домой и часа сообщения о происшедшем убийстве по телефону 911. Их усилил тот факт, что Лейк специально следил за домом Уотерса. Лейк явно был встревожен, и Ненси попыталась успокоить его, заявив, что оставит свои подозрения при себе, поскольку убийца уже указан официально. Затем она притворно зевнула и сказала, что направляется домой. И сейчас детектив Гордон была уже в постели и ждала.

Черные слаксы и черная лыжная шапочка в виде маски, а также черная водолазка делали Лейка почти неразличимым во тьме. В руке у него мелькнул тупой ствол маленького револьвера. Ненси даже не услышала, как Лейк прошел через гостиную. Еще секунду назад проем двери, ведущей в спальню, был пуст, и вдруг на пороге показалась знакомая фигура. Когда убийца зажег свет, Ненси тут же села в постели, умело разыграв удивление. Лейк избавился от маски.